#Ненависть любовь

1.60

Даня вернулся спустя час, когда на улице совсем стемнело, а я пыталась заниматься японской грамматикой.

– Даш, – появился он в рабочей зоне, где я находилась, сидя в кресле перед столом. – Слушай, это не то, о чем ты подумала и…

– Ты о чем? – поинтересовалась я, захлопывая учебник по японскому.

– О том, что ты видела. Даш, понимаешь…

– Ты собрался оправдываться за то, что успокаивал Серебрякову? – уточнила я, почему-то снова начиная злиться.

– Я хочу объяснить тебе, что произошло.

– Зачем? Я не хочу ничего слышать. И нет, не потому, что я плохая эгоистичная девочка. А потому, что ты волен делать с Серебряковой все, что считаешь нужным. Хоть раздевать ее прямо на улице, – сказала я и повела плечами.

– Даша, пойми, Каролина позвонила мне и…

– Матвеев ты не мог бы помолчать? – несколько грубовато прервала его я. – Я вообще-то занимаюсь.

– А ты не могла меня хотя бы раз выслушать?! – вскипел он. Чувствуя его злость, я сама все больше начинала распаляться.

– Зачем?

– Чтобы не делать глупых выводов, как ты это любишь.

Я вскочила.

– Глупых выводов? – переспросила я яростно. – Какие выводы, о чем ты, милый? Я же сказала – можешь делать со своей Каролиной все, что угодно. И не оправдываться. Знаешь, как это жалко выглядит? «Я должен оправдаться перед своей бывшей за то, что целуюсь со своей новой девушкой».

– Мы не целовались. Не утрируй, Сергеева, – нахмурился Матвеев.

– Правда? Ах да, я видела вас, когда ты подрабатывал жилеткой на полставки, - усмехнулась я. – Вы, наверное, прощались. Малышка Каролина уезжала к злобной мамочке, оставляя тебя одного. Бедняжка, – посочувствовала я делано, – боится оставлять тебя одного, Матвеев. Знает ведь, что пару-другую юбок ты не пропустишь. И не хочет оказаться на моем месте!

– Замолчи, – хрипло велел Даня. Его глаза пылали холодным огнем.

– А если не замолчу? Что ты мне сделаешь? – спросила я. От ярости, охватившей меня, горело сердце. – Закроешь мне рот?

– Пока что рот мне закрываешь только ты.

Мы стояли друг напротив друга – так близко, что дух захватывало. Атмосфера незримо накалялась. Напряжение, витающее между нами, нарастало – даже дыхание сбилось. Мне хотелось сделать этому человеку больно – так же больно, как сделал мне он, несмотря на всю его помощь. Но как, я не знала.