Террариум

Глава 3: Зачем?

«Патология отравления производными барбитуровой кислоты проявляется в замедлении процессов дыхательной и сердечно-сосудистой систем, ослаблении рефлексов, падении артериального давления и в последствии в развитии коматозного состояния».

Это далеко не первый сайт и уж точно не десятая страница. Голубоватое свечение экрана придаёт оттеночного одиночества комнате. И это одиночество хочется искоренить в себе, но как? - встретившись один на один с ситуацией, Армин оказывается полностью поглощенным информацией, от которой по коже расползается то ли озноб, то ли мурашки.

Ладно, назначение этих препаратов он уже понял, пробежав глазами по каждой ссылке, переворошив кучу всего. Блокнот в сгибах одеяла и оставленная там же ручка - признак, что Арлерт выписывал некоторые слова, вбивал их в поиск, вслед за ними и адреса сайтов, рядом неуверенные вопросительные знаки: ему стоило обратить на это внимание. Хотя лучше бы внимание на это обратила полиция.

Сидя в полной темноте - экран показывал два пятнадцать ночи, а сон на неспокойную голову так и не шёл - Армин искал все, что могло иметь хоть какое-то отношение к услышанному. Из-за света ноутбука, что в темноте ощущался гораздо резче, болели покрасневшие глаза - их приходилось тереть, переставая покусывать ногти и ерзая: такого никогда не было, но Арлерт остро осознавал, что ему неудобно в любом положении на кровати, как бы он ни сел или лёг; хотя, вероятно, дело было вовсе не в том, какое положение он примет. Было дискомфортно и незащищённо именно потому, что он узнал то, чего, очевидно, не должен был, оказался свидетелем ужасных вещей.

В тишине постукивая пальцем, он читал и искал что-то, порой чего сам не понимал, но пытался разобраться. Армин чувствовал ворох ответственности, понимая, что он - единственный, кто может что-то предпринять. Пока единственный.

И ещё много-много сумбурных беспорядочных мыслей. Такие разные, неприятные до тошнотворного метаморфоза, что хочется вытащить их из головы пинцетом; такие, от которых лёгкий холодок в животе превращается в нудную боль - чистого вида переживание; лезут сплошным потоком быстрее, чем Армин успевает их осмыслить. И от этого даже слегка подташнивает, словно он катается на детской карусели - та едет слишком быстро, кружащиеся пони сливаются в выедающе-тревожное «что-то».

Армин чувствует, как холодеет изнутри. Как клубки явного штормового вымывают любые сомнения, что тут все совсем не чисто, и вечеринка - хотя какая уже там вечеринка, сейчас это больше походит на танцы на костях - планирует быть превращенной в самое настоящее преступление.