Террариум

Глава 9: Твои безликие сны

Прекрасная тьма покидала сознание, оставляя в борьбе с жестоким светом.

Нельзя было до этого момента точно предположить, что в жизни является самым трудным. Нельзя было также понять, от чего человек может умереть, а что он способен пережить, — но, кажется, морально можно погибать десятки, сотни раз, и невозможно к этому привыкнуть.

В любом случае, поднимать тяжёлые, словно налитые свинцом веки оказалось неимоверно тяжёлым испытанием.

Холодный яркий свет больно резанул по открывшимся глазам — Армин пожалел, что вообще открыл их: темнота, в которой он плавал, была такой мягкой, щадящей, ласковой. Он не помнил, что произошло, но это состояние аффекта обмывало его, не позволяя почувствовать хоть что-то, — Арлерт вязко плавал в темноте, но пришло время возвращаться.

Возвращаться.

Почему возвращаться, куда, к кому? Это место было незнакомым. Высокий белый потолок, симфония стерильно-контрастного запаха антисептика, смазанные контуры — Армин не мог понять, как он сюда попал и чем является это «сюда». Словно клок его памяти безжалостно вырвали из общей картины, оставив лишь белый шум.

В то же время, дремавшие чувства начали просыпаться вместе с ним. У Арлерта, возможно, было преимущество на несколько первых мгновений, прежде чем боль обрушилась на него в ярчайшей мощи, затягивая в пучину страдания и дезориентации. Армин уже начал ощущать её накатывающие волны от пояса и ниже, обостряемые в одной точке до того, что не хотелось даже попытаться двинуть ногой.

Он находился в стадии полубреда от боли и седативных, но несмотря на это, чувства били по нему отбойным молотком.

Справившись, наконец, с мерзким светом, Армин открыл глаза и проморгался. Дыхание было ощутимо тяжёлым, будто мальчишка пытался дышать с бетонным блоком на груди. Разного оттенка пятна начали складываться в предметы определённой формы: кардиомонитор, край кровати, стул и... Все равно, это давалось ему слишком медленно.

Человек. Сгорбившийся, закрытый в своём чехле из неуверенной позы, приподнял голову. В момент его лицо впитало в себя неверяще-облегченное выражение, словно он увидел самого Бога.

— Армин? — Арлерт скривился: глубокий раскат взволнованного голоса, казалось, упал под собственной тяжестью ему прямо под черепную коробку, вгрызаясь острыми зубами. — Ты очнулся!