- Из-за чего ты так нервничаешь?
Кристофер с водительского сиденья положил успокаивающую руку мне на бедро. Мы направлялись в дом его родителей на рождественскую вечеринку и я весь праздничный день угощала его объяснениями о том, каким нелепым было его имя, потому что оно было так близко к "Рождеству", и разве ему на долю секунды не показалось, что люди обращаются к нему каждый раз, когда упоминают Рождество? И как по-новозаветному поступили его родители, назвав своих сыновей Кристофером и Джудом, и не показалось ли ему немного несправедливым создавать такую динамику до того, как у твоих детей появился шанс создать своих собственных?
- Что? Я не нервничаю.
Он фыркнул и сжал мое колено.
- Ты занимаешься этой нервной болтовней.
- Нормально. Я нервничаю. Но со мной все будет в порядке. Я просто... как-то не очень привыкла к тому, что взрослые на каникулах хотят видеть меня рядом как... э-э, меня. В любом случае.
Когда я спросила Кристофера, что мне надеть, я подумала, что имею в виду, стоит ли мне одеваться подобающе, но только когда он непонимающе посмотрел на меня и сказал надеть все, что я захочу, я поняла, что наполовину ожидала, что он скажет мне надеть что-нибудь, чтобы скрыть мои татуировки. Я была одета в черно-белую полосатую рубашку с высоким воротом, заправленную в широкие черные брюки с высокой талией, и черные кроссовки creepers и я была немного похожа на пирата, случайно попавшего в фильм французской новой волны.
Его рука крепче сжала мою ногу.
Я опустилась на сиденье и смотрела в окно, как город редеет. Родители Кристофера жили в Джермантауне. Мы проскочили мимо движения возле художественного музея и через парк Фэрмаунт, густую зелень и белый каретный мост, припорошенный снегом и освещенный слабым солнечным светом. Дорога была извилистой и медленной из-за движения и поворотов к парку, и когда мы выехали, там были сплошные здания федерального и колониального стилей вместо рядных домов и винных погребков.
- И я не встречала ещё Джуда. Как ты думаешь, я ему понравлюсь?
- Ага.
- Спасибо. Очень информативно.
- Милая, ты встретишься с ним через пять минут. Что я могу сказать тебе такого, что могло бы заменить это?
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Маленькие изменения
RomanceДжинджер Хольцман боролась за все, что у нее когда-либо было - успех ее тату-салона, уважение в индустрии, ее предстоящее художественное шоу. Жесткая и независимая, она возвела безразличие в ранг искусства. Это хорошо, так как поддержание ее салона...