От развода к закату.

Глава 32.

◆
Мужчина, стучавший по клавиатуре, посмотрел на часы. 2 часа ночи... В спешке закончив совещание и придя домой, он не завершил работу должным образом, и в итоге пришлось работать дома. Это было время, когда и спать, и продолжать работать было неопределенно. Захотев выпить стакан воды, он открыл дверцу холодильника в кабинете, но вода закончилась. Похоже, придется спуститься вниз, чтобы принести, подумал он, выходя из кабинета и спускаясь на первый этаж.
На первом этаже стоял странный аромат. Феромоны Пак Джэ Гёна? Нет. Феромоны, которые он почувствовал при первой встрече, были очень слабыми, так как он был рецессивным омегой, но они были легче и свежее этого запаха. Даже в тот раз в банкетном зале отеля, когда у него начался тепловой цикл из-за альфы, он слабо, но чувствовал его феромоны, но сегодня он вообще не мог их почувствовать. Почему? Может, он их подавил? Тогда что это за неприятный запах?
Послышался резкий звук бьющегося стекла. Хан Тэ Сок удивленно посмотрел в направлении звука. Источником звука была спальня. Вскоре послышался грохот падения. Почувствовав неладное, он встал перед дверью спальни. Затем снова послышались звуки борьбы и опрокидывания предметов, он взялся за ручку двери и нажал, дверь легко открылась, и перед его глазами развернулась невероятная картина.
Пак Джэ Гён трясся всем телом, словно в припадке, и непрерывно рвал. А заполнившие комнату феромоны были настолько сильными и ужасными, что было трудно дышать.
- Пак Джэ Гён!
Хан Тэ Сок быстро подбежал к Джэ Гёну и обнял его, но тело Джэ Гёна страшно дрожало, зрачки были расширены, и казалось, что он не может нормально дышать.
Хан Тэ Сок поднял его на руки, положил на кровать, поднял с пола его телефон и быстро вызвал скорую помощь.
- Пак Джэ Гён!
Словно кто-то ударил в гонг возле уха... Нет, словно гром и молния прогремели прямо на ухо, так громко это прозвучало. С легкой дрожью Джэ Гён резко проснулся и огляделся. В темном доме царила тишина, и в просторной спальне он был один. Крепко сжимая одеяло обеими руками, он еще раз осмотрел комнату. Конечно, никого не было, эта комната не была той комнатой, и кровать, на которой он сейчас сидел, тоже не была кроватью из той комнаты, но почему ему кажется, что он все еще там? Может быть, прошло еще недостаточно времени, чтобы стереть те пять лет? Джэ Гён вздохнул и посмотрел на часы в телефоне. Из-за штор на окнах свет не проникал, и он не заметил, но часы уже показывали 6 утра. Это было вполне подходящее время для подъема, поэтому он откинул одеяло, встал и открыл шторы. Небо было не столько голубым, сколько слегка желтовато-коричневым, но виднеющееся вдали солнце намекало, что сегодняшний день будет ясным.
Приняв душ, он распылил на тело туалетную воду и надел новую одежду. Подобрав газету, брошенную перед входной дверью, и молоко, висевшее на ручке, он вошел в дом, сел за стол и, просматривая газету, съел тост с джемом. Вдруг он вспомнил голос, который слышал во сне. Да, это определенно был голос Хан Тэ Сока.
— Я оставил метку.
Глядя на него, сидящего ошеломленно на кровати, этот мужчина сказал эти слова с обычным деловым выражением лица, будто ничего не произошло. В отличие от того, как он отчаянно кричал "Пак Джэ Гён!", теперь он был спокоен и циничен. Джэ Гён не мог понять, какое из этих проявлений было настоящим, но кричащий образ явно был сном.
— Метка...
После развода у него не было воспоминаний о том, как он оставил метку. Тогда его физическое состояние действительно было плохим. Тэ Сок заставил его сделать выбор, и после того, как он закрыл дверь и отказался, воспоминания стали размытыми. На вопрос Джэ Гёна о том, как он оставил метку, Тэ Сок спокойно объяснил всю ситуацию, но что-то все равно не давало покоя. Однако он не стал спрашивать. Он не хотел знать. Одного факта, что метка была оставлена и они провели вместе ночь, было достаточно, чтобы почувствовать облегчение. Ему было все равно, потому что он чувствовал облегчение от того, что его долг выполнен. На самом деле, после этого директор Чи немного успокоилась.
Когда Джэ Гён встал, прочитав газету, пришло два уведомления. Одно было напоминанием о расписании, другое — о новом письме.
Напоминание о расписании гласило, что сегодня "счастливый день" и письмо от художника Ким Уна, от которого он так отчаянно ждал вестей.
Джэ Гён протер глаза и, только убедившись, что это не сон, смог наконец открыть письмо.
[Здравствуйте. Меня зовут Ким Ун. Я регулярно получаю ваши письма. Хотел бы встретиться с вами и поговорить. Если вас это устроит, не могли бы вы приехать в мою студию? Подробности хотелось бы обсудить по телефону. Пришлите, пожалуйста, свой номер, и я сообщу вам свой. Всего доброго.]
Хотя все письма Джэ Гёна вместе с их содержанием составляли десятки страниц формата А4, ответ был всего в несколько строк. Но Джэ Гён почувствовал неописуемую радость. Он не закричал "Ура!", но на мгновение поднял руки вверх, хлопая в ладоши от радости. Интересно, такое же чувство испытываешь, когда выигрываешь в лотерею? Джэ Гён радостно бегал по дому, затем быстро включил ноутбук и, тщательно нажимая на каждую клавишу, написал ответ художнику Ким Уну, после чего с облегчением вздохнул.
— Отлично.
Скоро открывается галерея. Если бы до этого удалось получить картину Ким Уна и повесить ее в галерее, это было бы просто замечательно. Он оставил свободным самое лучшее место, куда обязательно упадет взгляд каждого посетителя галереи. Это было правильное решение.
Джэ Гён быстро отправил сообщение Джэ Ён. Через несколько минут от Джэ Ён пришло поздравление и милый смайлик. Джэ Гён хмыкнула, отправив ей сообщение, в котором попросил не отвлекаться и связаться с ним позже во время обеденного перерыва. Хотя Ким Ун еще не сказал, что даст картину, у него было хорошее предчувствие.
Определенно, сегодня действительно был "счастливый день".
Тук-тук.
Услышав стук в дверь, рука, листавшая документы, замерла, и взгляд устремился на дверь. Вскоре дверь открылась, и вошел опрятно одетый мужчина средних лет в костюме. Он вежливо поздоровался и подошел к мужчине. Хотя было чуть больше 7 утра, на столе уже громоздились кипы документов, которые мужчина успел обработать. Другими словами, он не спал. Секретарь О нахмурился и глубоко вздохнул. Ему хотелось сделать замечание, но он знал, что сейчас мужчина ничего не услышит, поэтому решил сказать что-то другое вместо нотаций.
Секретарь О протянул Хан Тэ Соку распечатку с копией письма. Тот внимательно прочитал содержание письма и положил его на стол. Затем мельком взглянул на пустой пакетик от лекарств на столе.
— Он согласился на встречу?
— Судя по ответному письму господина Джэ Гёна, похоже, он скоро отправится в дом художника Ким Уна.
— Понятно.
— Да, так и должно быть. Проследи за переводом обещанной суммы.
Несколько лет назад у художника Кима были проблемы с одной художественной галереей, он проиграл суд и оказался в долгах на несколько миллионов. Узнав, что Джэ Гён открывает галерею и ищет художников для постоянного сотрудничества, и что он особенно заинтересован в Ким Уне, Хан Тэ Сок лично встретился с Ким Уном и убедил его. Тот сначала не хотел встречаться с Хан Тэ Соком, зная, что он сын директора Чи из той самой художественной галереи, но после предложения погасить все его долги, поколебавшись несколько дней, принял предложение Тэ Сока. Условие Хан Тэ Сока было одно: стать главным художником галереи Пак Джэ Гёна. И вот сегодня художник Ким отправил письмо Джэ Гёну.
— Интересно, понравился ли ему подарок?
Тэ Сок спросил это с невозмутимым лицом, подписывая документы. Секретарь О, только что закончивший звонок с распоряжением о переводе денег, горько усмехнулся. Он тоже все понимал. Ведь именно он корректировал расписание обоих. Сегодня был тот самый день. Хотя Хан Тэ Сок говорил спокойно, невозможно было угадать, что творится у него внутри.
— Я знаю, что ты про себя думаешь, что я идиот.
Хан Тэ Сок с улыбкой подписал оставшиеся документы. Как только секретарь О вышел и дверь закрылась, улыбка Хан Тэ Сока полностью исчезла. Иногда у него дрожали кончики пальцев и болело сердце. Желание увидеть его накатывало приступами, но он сдерживался и терпел. У него не было даже права страдать.