Всё рушится

Потеря, ощущается как... Часть 2.

Я всегда думала, что жизнь, можно прожить спокойно, без трудностей, наверное потому что с самого детства у меня было всё. Я считала себя особенной, верила в то, что лучше других и в то, что мне выпала честь сделать этот мир лучше. Я не знала таких слов как «потеря», «безысходность» и «тяжелые времена», единственные тяжелые времена для меня это расставание с парнем и непринятие других, когда я была в пятом классе. Я никогда не думала, что ранее приносившая мне столько удовольствия жизнь, станет такой ненавистной. Жизнь? Что это за глупость такая «жизнь»? И почему никто никогда не задумывается о том, что жизнь может прерваться внезапно. Один счастливый день может превратиться в кошмар, а затем, вся твоя жизнь станет кошмарной.

***

Кто-то однажды сказал, что любовь убивает, какой-то философ или писатель, или очередной умник имя которого стерлось из памяти, зато слова его остались в разуме многих. У Грэйс ко всему прочему тоже. Сентиментальным человеком она не была, да и фильмы чувствительные смотреть не любила, всё где была любовь, бабочки в животе и долгие объятия она не переносила. Ей было тяжело понять чужую привязанность к родителям, потому что она ставила дружбу на первое место и мысли о потери родных никогда не преследовали её. Они же рядом, всегда, ничего не случиться, верно?
Но случилось.
Ворвавшись в больницу, где белые стены давят на уже сошедший с ума разум, а в нос ударяет ярко выраженный запах медикаментов, Грэйс бегала глазами по помещению, хватала за руки медсестер и врачей, просила помочь, ведь она же совершенно не знала что делать. Разум отказывался что-либо понимать. Было страшно. Больница большая, вокруг шумно, а Грэйс не слышала ничего кроме своего сердцебиения. Колотилось так быстро, что отдавалось болью в грудной клетки, живот скручивало, а дышать становилось труднее. С уст слетали тихие мольбы о помощи...
—... пожалуйста, — как потерявшийся ребенок, хваталась за каждого мимо проходящего человека, — ... прошу, помогите, — молила она.
    Её волосы мокрые, от проливного дождя, звуки которого можно услышать даже сейчас, находясь внутри больницы. Холодно, но Грэйс этого не чувствовала. Ей нужно было увидеть родителей, ни холод, ни боль, роли не играли.
— Мисс, с вами всё в порядке?, — взволнованно спросила прибежавшая медсестра.
— ... Мои... родители, они где-то здесь...
— Вы Мисс Кингстон?
Грэйс еле заметно кивнула. Ей что-то говорили, кажется о том, чтобы она подготовилась к тому что увидит, что авария была действительно устрашающей, и кажется о том, что ей нужно оставаться сильной.
Сильной?
Ещё тогда, она не была готова к тому, что ей придется увидеть и услышать.
Отделение неотложной помощи. Вокруг всё в крови, люди нуждающиеся в помощи, некоторые тяжело ранены, другие уже мертвы, а рядом с ними люди, что познали боль утраты. Глаза расширились от ужаса, а в горле встал ком. В голове крутился вопрос – «кем из них сегодня буду я?». Ужас охватил разум девушки ещё до того как её провели в отдельное помещение. Врач говорил что-то о последствиях, о том, что состояние было критическое, о том, что они сделали всё возможное...
— Они.. умерли?, — тихо спросила Грэйс остановившись.
Врач замешкался. Замолчал, посмотрел на девушку сожалеющим взглядом. Он был измотанным, в операционной форме, шапочке и с припущенной маской на лице.
— Не оба. Ваша мать всё ещё в операционной, а отец... мы сделали всё что было в наших силах, но он... скончался. Черепно-мозговая травма, тяжелой степени. Из-за сильного столкновения возникла эпидуральная гематома, иными словами кровоизлияние в мозге, оно нарастало слишком быстро и... Если бы его привезли хотя бы на пару минут раньше, но к сожалению, нам не удалось его спасти.
    К сожалению?
Грэйс стояла. Она стояла перед дверью, смотрела в одну точку и не могла понять... это реальность? Всё что происходит сейчас, происходит в самом деле? Это не кошмар..? Разве это не может быть просто кошмаром? Отец... мертв?