Если будете в холле гостиницы, а там заиграет вальс «Дунайские волны» — валите к чертям оттуда. Не думайте. Бегите.
Сейчас уже ни о чём не скажут прямо.
Если будете в больнице, а в раковую палату вызовут сестру Фламинго — не приближайтесь к тем местам. Сестры Фламинго нет. И если вызовут доктора Блэйза — такого человека тоже нет.
В больших гостиницах этот вальс означает необходимость эвакуировать здание.
Почти во всех больницах сестра Фламинго значит пожар. И доктор Блэйз значит пожар. Доктор Грин означает самоубийство. Доктор Блю означает, что кто-то перестал дышать.
Все эти вещи мамуля рассказывала глупому маленькому мальчику, пока они сидели в потоке машин. Вот когда ещё у неё начала ехать крыша.
В тот самый день малыш сидел в классе, а леди из учительской заглянула сказать ему, что его вызов к стоматологу отменили. Минуту спустя он поднял руку и попросил разрешения выйти в туалет. Никакого вызова никогда не было. Ясное дело, кто-то позвонил и сказал, мол, они от стоматолога, но это был тайный сигнал. Он вышел в боковую дверь через столовую, и там в золотой машине ждала она.
То был второй раз, когда мамуля вернулась забрать его.
Она опустила окно и спросила:
— Знаешь, за что мамочка всё это время сидела в тюрьме?
— За перепутанную краску для волос? — сказал он.
См. также: Злоумышленное нанесение ущерба.
См. также: Сопротивление второй степени.
Она потянулась открыть дверцу и больше не замолкала. Днями и днями.
Если будешь в «Хард-Рок Кафе», рассказала она ему, а там объявят — «Элвис покинул здание», это значит, что все подносы нужно вернуть на кухню и выяснить, какое особое блюдо только что было распродано.
Такие вещи люди говорят тебе, когда не хотят сообщить правду.
В Бродвейском театре объявление «Элвис покинул здание» означает пожар.
Когда в бакалее вызывают мистера Кэша — это зовут вооружённого охранника. Вызов «Проверки груза в отдел дамского белья» означает, что в том отделе кто-то ворует товар. Другие магазины вызывают женщину по имени Шейла. «Шейлу в центр» означает, что кто-то ворует товары в центральной части магазина. Мистер Кэш, Шейла и сестра Фламинго — всегда плохие новости.
Мамуля глушила мотор, и сидела, одну руку держа сверху на баранке, а пальцами другой щёлкала, требуя от мальчика повторять за ней эти вещи. Её ноздри были темны внутри от засохшей крови. Использованные скомканные платки, тоже в старых пятнах крови, валялись на полу машины. Немного крови осталось на приборной доске от её чиханий. Ещё чуть-чуть было на лобовом стекле изнутри.
— В школе тебя не научат ничему настолько важному, — заявила она. — Вещи, которым ты учишься здесь, помогут тебе выживать.
Щёлкнула пальцами.
— Мистер Эмонд Сильвестри? — спросила. — Если его вызывают, что нужно делать?
В некоторых аэропортах его вызов означает террориста с бомбой. «Мистер Эмонд Сильвестри, пожалуйста, подойдите к своей группе у ворот десять корпуса D» означает, что там спецназовцы найдут своего клиента.
Миссис Памела Рэнк-Меса означает всего лишь террориста с какой-то пушкой.
«Мистер Бернард Уэллис, пожалуйста, подойдите к своей группе у ворот шестнадцать корпуса F» означает, что там кто-то держит нож у горла заложника.
Мамуля поставила машину а парковочный тормоз и снова щёлкнула пальцами:
— Быстро как зайчик. Что значит мисс Террилин Мэйфилд?
— Слезоточивый газ? — отозвался мальчик.
Мамуля помотала головой.
— Не говори, — попросил мальчик. — Бешеная собака?
Мамуля помотала головой.
Снаружи их машину плотной мозаикой окружали другие автомобили. Над шоссе рубили воздух вертолёты.
Мальчик похлопал себя по лбу и спросил:
— Огнемёт?
Мамуля ответила:
— Ты даже и не пытаешься. Подсказку хочешь?
— Подозреваемый на наркотики? — спросил мальчик, потом сказал. — Да, наверное, подсказку.
И мамуля произнесла:
— Мисс Террилин Мэйфилд... а теперь подумай о лошадях и коровах.
А мальчик выкрикнул:
— Сибирская язва! — он постучал себе кулаками по лбу, повторяя. — Сибирская язва. Сибирская язва. Сибирская язва, — похлопал себя по голове и добавил. — Как я забыл так быстро?
Свободной рукой мамуля взъерошила ему волосы и похвалила:
— Ты молодец. Запомнишь хоть половину из этого — уже переживёшь большую часть людей.
Где бы они ни ехали, мамуля разыскивала плотный поток движения. Слушала объявления по радио про то, где не проехать, и находила такие задержки. Находила пробки. Находила заторы. Искала горящие машины и разведенные мосты. Ей не нравилось быстро ездить, но хотелось казаться занятой. Застряв в потоке машин, она не могла ничего поделать, притом не по своей вине. Они оказывались в ловушке. В укрытии и в безопасности.
Мамуля сказала:
— Загадываю простое, — она закрыла глаза, улыбнулась, потом открыла их и спросила. — В любом магазине, что значит, если просят четвертушек в кассу номер пять?
Оба они носили одни и те же вещи ещё с того дня, как она забрала его после школы. В каком бы мотеле они не остановились, когда он забирался в постель, мамуля щёлкала пальцами и требовала его штаны, рубашку, носки, трусы, а он передавал ей всё из-под одеяла. Утром, когда она возвращала ему вещи, иногда они были выстираны.
Когда в кассу просит четвертушек, сказал мальчик в ответ, имеют в виду, что там стоит красивая женщина, и всем нужно подойти на неё посмотреть.
— Ну, на самом деле не только, — заметила мама. — Но да.
Иногда мамуля засыпала, привалившись к дверце, а все другие машины объезжали их. Если работал мотор, иногда на приборной доске зажигались красные огоньки, о которых наш мальчик даже понятия не имел, показывая все аварийные случаи. В те разы из щелей капота начинал валить дым, и мотор замолкал сам по себе. Машины, застрявшие позади, начинали гудеть сигналами. По радио говорили о новом заторе: о машине, которая заглохла на центральной полосе дороги, заблокировав движение.
Когда люди сигналили и смотрели через окна на них, о которых сообщали по радио, глупый маленький мальчик считал, — такое значит быть знаменитым. Пока сигналы машин не разбудят её, мальчик махал рукой. Он вспоминал жирного Тарзана с обезьяной и каштанами. То, как мужчина способен был удержать улыбку. То, что унижение будет унижением, только если ты сам решишь страдать.
Маленький мальчик улыбался навстречу всем злобным лицам, которые его разглядывали.
И наш маленький мальчик слал воздушные поцелуи.
Только когда в сигнал трубил грузовик, мамуля вскакивала и просыпалась. Потом снова тормозила и целую минуту откидывала с лица большую часть волос. Заталкивала в ноздрю белую пластиковую трубку и втягивала её. Проходила ещё минута бездействия, прежде чем она вытаскивала трубку и щурилась на маленького мальчика, торчащего рядом с ней на переднем сиденье. Щурилась на новоявленные красные огоньки.
Трубка была тоньше тюбика её помады, с нюхательной дырочкой на одном конце и чем-то вонючим внутри. После того, как она её нюхала, на трубочке всегда оставалась кровь.
— Ты в каком? — спрашивала она. — В первом? Во втором классе?
В пятом, отвечал маленький мальчик.
— И на этой стадии твой мозг весит три? Четыре фунта?
В школе он был круглым отличником.
— Так значит тебе сколько? — спрашивала она. — Семь лет?
Девять.
— Ладно, Эйнштейн, всё, что тебе рассказывали в этих приёмных семьях, — говорила мамуля. — Можешь смело забыть.
Сказала:
— Они, приёмные семьи, не знают, что важно.
Прямо над ними на месте завис вертолёт, и мальчик наклонился, чтобы смотреть прямо вверх через синюю полоску наверху ветрового стекла.
По радио рассказывали про золотой «Плимут Дастер», который заблокировал проезд по центральной полосе шоссе. Машина, говорили, видимо, перегрелась.
— В жопу историю. Все эти ненастоящие люди — самые важные люди, о которых ты должен знать, — учила мамуля.
Мисс Пэппер Хэйвиленд — это вирус Эбола. Мистер Тернер Эндерсон означает, что кого-то вырвало.
По радио сказали, что спасательные службы отправились помочь убрать заглохшую машину.
— Все вещи, которым тебя учили по алгебре и макроэкономике — можешь забыть, — продолжала она. — Вот скажи мне, что толку, если ты можешь извлечь квадратный корень из треугольника — а тут какой-то террорист прострелит тебе голову? Да ничего! Вот настоящее образование, которое тебе нужно.
Другие машины клином объезжали их и срывались с места, визжа колёсами на большой скорости, исчезая в другие края.
— Я хочу только, чтобы ты знал больше, чем всякие там люди сочтут безвредным тебе сообщить, — сказала она.
Наш мальчик спросил:
— А что больше?
— А то, что когда думаешь об оставшейся тебе жизни, — ответила она, прикрыв газа рукой. — Ты никогда по-настоящему не заглядываешь дальше, чем на пару предстоящих лет.
И ещё она сказала такое:
— К тому времени, когда тебе наступит тридцать, твой худший враг — это ты сам.
Ещё она сказала такую вещь:
— Эра Просветления закончилась. И живём мы сейчас, что называется, в Эру Раз-просветления.
По радио сказали, что о заглохшей машине уведомили полицию.
Мамуля включила радио погромче.
— Чёрт, — произнесла она. — Умоляю, скажи мне, что это не мы.
— Говорят — золотой «Дастер», — отозвался мальчик. — Это наша машина.
А мамуля ответила:
— Это показывает, как мало ты знаешь.
Она открыла свою дверцу и скомандовала проскользнуть и выйти с её стороны. Посмотрела на быстрые машины, которые проезжали мимо низ, стремительно исчезая вдали.
— Это не наша машина, — заявила она.
Радио орало, что, кажется, пассажиры покидают транспортное средство.
Мамуля помахала рукой, чтобы он за неё схватился.
— Я тебе не мать, — сказала она. — Вообще, даже близко.
Под ногтями у неё тоже была засохшая кровь.
Радио орало им вслед. «Водитель золотого „Дастера" и маленький ребёнок сейчас подвергают себя опасности, пытаясь проскочить сквозь четыре полосы дорожного движения».
Она сказала:
— Похоже, у нас около тридцати дней, чтобы наскладировать весёлых приключений на всю жизнь. А потом истечёт срок у моих кредиток.
Сказала:
— Тридцать дней — если нас не поймают раньше.
Машины гудели и уклонялись. Радио орало им вслед. Вертолёты ревели над головой.
И мамуля скомандовала:
— А теперь — прямо как с вальсом «Дунайские волны», крепко возьми меня за руку, — сказала. — И не думай, — сказала. — Только беги.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
удушье - Чак Паланик
Mystery / ThrillerКнига о молодом мошеннике, который каждодневно разыгрывает в дорогих ресторанах приступы удушья - и зарабатывает на этом неплохие деньги... Книга о сексоголиках, алкоголиках и шмоткаголиках. О любви, дружбе и философии. О сомнительном "втором пришес...