Дорогая Лав, Я тебя ненавижу

59

– Я оставлю тебя с домашним заданием, – самодовольно ухмыляясь, закрывает дверь Эшли, ее голос полон намеков.

Едва ее шаги затихают, я спрыгиваю с кровати, слишком раздраженная, чтобы обращать внимание на свой неприличный наряд. Давайте просто скажем, что эта майка оставляет очень мало простора для воображения, а мои проколотые соски затвердели в тот момент, как Пэйтон вошел в комнату, но мне все равно.

Кто-то должен образумить этого тупицу.

– Ты с ума сошел? Какого черта ты здесь делаешь? – отчитываю я его. – Ты должен быть на тренировке, готовиться к игре в пятницу, – я хватаю его предплечье, пытаясь выставить его шестифутовую задницу за дверь.

Если уйдет сейчас, он еще может успеть.

Он ни на дюйм не сдвигается, застыв на месте.

– Пэйтон, ты не можешь быть здесь. Ты…

– Неправильно, – он заставляет меня замолчать. – Это единственное гребаное место, где я должен быть.

Его голос хриплый, усталый, но его решимость – непробиваемая крепость. По его тону я понимаю, что он принял решение и его не изменить.

Покачав головой, я тяну его за руку.

– Ты должен вернуться. А как же скаут, который придет на игру…
Я не успеваю закончить нотацию, как он дергает меня за руку и заключает в свои объятия. Я мгновенно перестаю дышать. Я едва могла это делать, когда он просто стоял передо мной, что уж говорить об объятиях?

Я бы хотела белые лилии на своих похоронах, спасибо.

От него невыносимо вкусно пахнет, и я, сама того не осознавая, обмякаю в его руках. Это просто объятия, но, черт возьми, я могла бы привыкнуть к этому. Я могла бы привыкнуть к нему, и это пугает меня до чертиков. В течение долгих секунд он молчит, просто держа меня в своих руках, уткнувшись носом в изгиб моей шеи. Его глубокое дыхание покалывает мою кожу, и дрожь, словно электричество, пробегает по моему позвоночнику.

Там, в его объятиях, я наконец-то чувствую их. Все эмоции, которые я подавляла с тех пор, как увидела наши признания, развешанные на каждом шкафчике в школе. Они пробиваются обратно на поверхность, заглушая отчаянные протесты моего сердца.

– Мне так чертовски жаль, Мелисса, я… – шепчет Пэйтон, уткнувшись лицом в мои волосы. – Все это дерьмо, которое говорят люди, группа в Facebook, я… я не могу, блин, жить с самим собой.