Дорогая Лав, Я тебя ненавижу

34

– Может, вот настолько маленький, – я повторила его жест, и он кивнул в ответ на мое признание, его большой палец нежно смахнул слезы с моей щеки.
– Мелисса, любимая, – вздохнул он. – Ты ведь знаешь, что мама любит тебя?

Он так это сказал.

Как будто пытался убедить меня в том, что Санта настоящий, хотя в свои семь лет я знала, что это не так. Какой-то идиот по имени Чад был более чем счастлив развеять мои иллюзии на перемене.

Он был прав в печальном, разочаровывающем смысле. Мама и правда любила меня… но так, как любила бы поддельную картину Пикассо, которую она купила на распродаже и повесила на стену.

Сначала она была очень взволнована.

Пока не смогла позволить себе купить настоящую. Но так и не нашла времени снять первую картину.

Теперь она просто была… там.

Собирая пыль.

– Ты ей расскажешь? – я перешла к сути. – Что это был не несчастный случай?

Папа втянул в себя воздух.

– Я должен. Это не то, каким человеком я хочу тебя видеть, Мелисса. Ты никогда не будешь счастлива, никогда не обретешь покой, храня в сердце столько обиды, – он постучал пальцем по левой стороне моей груди, где однажды появится полость, заполненная черной слизью, если я не буду осторожна. – Но нет, я не скажу ей.

Я ошеломленно уставилась на него.

– Почему?

– Потому что твоя вина лишь в том, что ты пытаешься напомнить своей маме, что у нее две дочери. И я никогда не смогу винить тебя за это, Лав.

Я не стала просить его вдаваться в подробности, но этот простой комментарий возродил проблеск надежды, которому я почти дала умереть.

Он был на моей стороне.

Все еще.

– Но ты должна извиниться перед своей сестрой. Ты сделаешь это для меня? – он выгнул бровь.

– Да, папа, все что угодно. – Я резко замолкаю. – Но что насчет мамы?

– Я с ней разберусь.

На этой ноте я бросилась в объятия папы, стиснув его так сильно, что наверняка перекрыла ему дыхательные пути. Он не дрогнул, обхватил меня за плечи и прижал к своей груди так, как будто от этого зависела его жизнь.