Сентябрь пляшет на костях, а ты смеешься. Тебе нравится его голос. Нравится его лихой нрав сдирать с деревьев их листья. А как тебе полюбились его глаза- серые.
Говоришь, что я писала тебе девяносто четыре раза, уверяешь меня, что ты считала, а сама написала мне более восьмисот раз, шестьсот из которых никогда не покажешь. Я проснулась ото сна, понимая, что твои слова мне приснились.
Я помню сиреневое начало рассвета. Беспокойные ветви деревьев бились мне в окно. В моей голове засели твои слова. Написала восьмисот раз, шестьсот никогда не покажешь.
Если бы сны только работали, как неосознанная почта я бы давно уже окоченела от холода твоих мыслей. Ты бы давно сгорела в пламени моих самых безрассудных причуд. Мы бы с тобой ни встретились ни в сентябре, ни в октябре, ни новогодним утром. В последний день февраля я бы принесла тебе первый подорожник весны, но Морозко не пришел, а Настенька насмерть замерзла.
Как нам не повезло не встретиться в мире скарлатины, бедности и лжи. Поведай мне о своих мечтах, в которых ты счастлива. В которых мы никогда не рождаемся.
Не бойся приходить в мои сны. Они только немного кусаются, но ты же любишь bittersweet.
