Кодекс милосердия

66

— Чего ты ждешь? Выполняй приказ, — призвал Свитов.

Церна медленно приблизился. Его рука, державшая нож, дрожала.

Он бесчисленное количество раз фантазировал о том, как покончит со Свитовым, но теперь, когда тот приказал ему это сделать, он крайне сопротивлялся.

Свитов — высокомерный и бесчувственный манипулятор.

Он жестко пресекал то, о чем умоляли другие. Все должны уступать его навязчивым идеям.

Теперь он добился успеха: его "зуб закона" войдет в мир словно яд. Возможно, однажды из-за него распадется не одна маленькая семья, а целый род.

Вероятно, большинство не смогло бы согласиться или понять того, к чему стремился Свитов, и Церна боялся, что сам Свитов также не способен понять радости и печали других.

Виктор прав. Их отец никого не любил и ни по кому не скучал.

Свитов никогда не колебался, а продолжал идти вперед. Его не волновало, что он пойдет во тьме один, его также не волновало заточение в тюрьме. По его мнению, все являлось ценой, в том числе и он сам.

Свитов просто хотел уйти на отдых. Он хотел положить конец физической боли и в последний раз "использовать" оружие, которое создал...

Церна стиснул зубы, а затем мрачно посмотрел на отца.

Стоило ему пошевелить запястьем, как Свитов вдруг поднял голову и посмотрел на дверь.

— Твое лицо похоже на его, но глаза нет.

Свитов прищурился и посмотрел на кого-то, кто стоял недалеко позади Церны:

— ...Ты член семьи Хьеля?

Эш только что прошел через черный туман и с удивлением посмотрел на происходящее перед собой.

— Монстр, кажется, ты не можешь пошевелиться. Это хорошо.

Эш приблизился на несколько шагов и направил пистолет на Свитова.

Вампир нахмурился. Наконец его взгляд остановился на контракте, который висел на запястье пришедшего человека.

— Ты владелец Церны? Дитя, ты невероятен...

— О чем ты говоришь?

Свитов ответил не сразу. Он посмотрел на Эша, потом на Церну и громко рассмеялся.

Увидев Эша, Церна напрягся.