Амелия Поттер и Теодор Нотт: Любовь вопреки всему

Часть 5

Школьная жизнь продолжалась непрерывно. Учащиеся готовились к экзаменам, и в воздухе чувствовалось напряжение из-за приближения СОВ. Амелия и Джинни проводили большую часть времени в библиотеке, погруженные в учебники и конспекты.

– Я больше не выдержу этой «Истории магии», – пробормотала Амелия, протирая глаза. – Как профессор Бинс считает, что мы можем это все запомнить?

- Он, должно быть, думает, что мы тоже духи, - подколола Джинни, искоса взглянув на длинный список дат в своей тетради. - Ладно, еще немного - и заслуженный отдых. Скоро Рождество!

Эта мысль была как спасительный луч света. Рождественские каникулы означали поездку в Нору вместе с друзьями. Амелия с нетерпением ждала теплой атмосферы и уютных вечеров у камина. Но в то же время ее мысли часто возвращались к Тео. С того дня, как они разговаривали в коридоре, между ними возникла новая, едва заметная близость.

И теперь она чувствовала, что должна с ним поговорить, прежде чем поедет на каникулы.

За несколько дней до отъезда Амелия встретила Тео в укромном уголке у теплиц, где можно было укрыться от суеты замка. Звезды мерцали на ночном небе, а воздух был свежим и прохладным. Они сидели рядом на скамейке, завернутые в мантии, и между ними царила тишина - тишина, которая совсем не казалась неудобной.

– Ты уедешь? – тихо спросил Тео, глядя на дальние огни замка.

– Да, на Рождество в Нору, – ответила Амелия, зажимая ладони в рукавах, чтобы согреться. – А ты?

– Я остаюсь здесь, – ответил он просто. - Всегда остаюсь.

Амелия наклонила голову, пытаясь прочесть в его голосе нечто большее.

– Почему? – осторожно спросила она.

Тео на миг задумался, будто решал, стоит ли делиться своими мыслями. Но потом он глубоко вздохнул и стал говорить:

– Моя мама умерла, когда я был маленьким. Я почти ее не помню, но знаю, что она была хорошим человеком. Она всегда защищала меня от... от отца.

Амелия затаила дыхание. Она знала, что разговор о семье – это то, о чем Тео говорил редко, если вообще когда-то говорил.

– После ее смерти все стало иначе, – продолжил он, его голос оставался ровным, но в нем было слышно скрытую горечь. – Мой отец стал еще холоднее. Для него главное было только то, как я должен выглядеть в глазах дркгих. Он воспитывал меня так, словно я орудие, а не сын.