Счастливого Двулунья

1. Кай/ОЖП. Дарк

Потягивая крепкий коктейль, сидя за резной стойкой из красного дерева, Кай оглядывал помещение, в котором будет работать. Совсем недавно ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться, влекомый деньгами, славой и вниманием со стороны.

Кай, или Ким Чонин, как его звали многие, являлся наполовину вампиром, любил танцы и души не чаял в своих друзьях, которым всегда был готов помочь, и конечно же, они тоже готовы были прийти на помощь в любой момент. Вот и теперь он ждал лишь Аён, чтобы рассказать ей весьма приятную весть и показать новую личную гримёрную. Пять лет назад он уехал из Бродвея, вернулся в родную Корею, где порядки Общества охотников поменялись, и теперь дампирам было разрешено работать в любых клубах, не только теневых, потому что всем было известно - ни одно существо, рождённое от человека и вампира, не нападёт в здравом уме и не высосет кровь. В отличие от чистокровных вампиров, к которым относилась Аён.

Девушка появилась в дымке луны и осмотрела с порога помещение, где будет работать её лучший друг. Она оделась для летней ночи достаточно тепло, потому скинула кардиган и повесила его на вешалку у выхода, проходя в клуб и бросая взгляды то направо, то налево. Ей, как вампиру, было запрещено появляться в подобных клубах, где в основном резвились люди в дыме, пене и стробоскопах, но пока что никто не догадался о её сущности. Никто, кроме Кая, у которого глаза блеснули красным - обычный признак признания кого-то своим, и этим «своим» была Аён.

- Дорогой, я так рада тебя видеть, - промурлыкала она и повисла на плече Чонина, обнимая. Она была немного пьяна - выпила крови заблудшего человека, который до этого приглушил не одну бутылку соджу, и икнула, хихикая. - И я так рада, что после Бродвея ты всё же соизволил почтить своим вниманием Корею!

Аён и Чонин познакомились двадцать лет назад.

Чонину было шестнадцать, когда он внезапно узнал от матери, человека, который был ему ближе всего, что он рождён от вампира. Стадия отрицания прошла сразу, начались истерики, и мать, памятуя соглашение с охотниками, лишь склонила перед сыном голову. Рожать Чонина было опасно в то время, страна находилась в нестабильном положении, а сама госпожа Ким - в нестабильном состоянии, как в психическом, так и физическом смысле. Именно поэтому она получила защиту от охотников и всего Общества, которое располагалось в Корее, но должна была к совершеннолетию сдать своего сына властям. Кай считался потенциально опасным. И она сдала Кая.