Счастливого Двулунья

3. Сехун/ОЖП. Смена сущности

Аён не боялась демонов. Честно, в большинстве своём ей было плевать — вампир, оборотень, демон перед ней, всё равно одним миром мазаны, всё равно нечисть, на которую охотятся и за которой следят. Им надо держаться вместе, как собачьи стаи, чтобы выжить в случае нападений охотников, что вероломно подстерегали на каждом шагу.

А некоторые только и могли что враждовать и делить территорию.

— Если ты прочертишь здесь черту, то никто не умрёт, — прошипел сквозь зубы Сехун, но он не был разозлён — наоборот, кажется, весьма доволен тем, что перед ним стоит Аён. Его что-то привлекало в вампирах, в особенности именно в этой девушке, с которой он знаком лет сто, и это не преувеличение — именно в тысяча девятьсот девятнадцатом они и познакомились. — Точнее, не будет бездушных в твоём районе. Сама же говоришь, что у них даже вкус крови меняется.

Аён закатила глаза — ну что за странный демон, вечно ищет с ней точки соприкосновения и так же вечно говорит не приближаться. Хотя приближается сам, первым, так ещё и потом говорит про себя: «Ну я и идиот». Их тянуло друг к другу, как магнитом, но если Аён удавалось слегка сбросить наваждение, то вот Сехуну нет. И его очень страшно бесило, когда девушка отвечала «нет» на его просьбы. Здесь просьба была обусловлена тем, что другие демоны начали буквально насмерть драться с вампирами за территорию и людей, что на ней проживают, и Сехун, имея в Сеуле какой-никакой авторитет, должен был решить вопрос с самым старым вампиром города. На удачу, таковым оказалась Аён.

Та, которую он давно знал.

Та, которая упрётся рогом и сделает так, как велит ей сердце, а не все остальные.

— И какая нам с этого выгода? — Аён склонила голову набок. — Общество разрешило нам охотиться на вашей территории, потому что она максимально приспособлена для охоты. Иди тогда к ним, или ты не настолько смелый, О Сехун, чтобы прийти к охотникам и сказать, что какой-то жалкий вампир и не даёт тебе территорию?

Потусторонний мир предпочитал не вспоминать и не говорить об охотниках, будто бы их никогда не существовало, как и незримой опасности над ними всеми, и Сехуна буквально опалило жаром, когда он услышал это от Аён. Маленькая, хрупкая, она прятала за своей внешностью громадную силу духа и отвагу, которой бы позавидовал каждый, и эта отважность вкупе с лёгким безрассудством не нравились Сехуну. Аён не прожила здесь или в аду столько времени, сколько он, и она не могла рассуждать теми понятиями, какими размышлял демон. Она — вампир, переживший многое, да, но далеко не всё.