Де'Вилл

Прощальное признание с инициалами С. К.

Сэнди Киллхом после возвращения больше не появлялась в школе. Многие знали, что на связь с ней пытались выйти Энн Чилмер и бабушка ныне покойной Фреи Грантэ.  Сэнди начала заикаться и ужасно похудела. Всем было известно, что она сбежала из Запретной зоны, и много кто догадывался, что она там здорово перепугалась. Когда полиция нашла в Запретной зоне место, откуда Сэнди убежала, оставив там Фрею и Кэрри, то позвонили и Майли Грантэ, и мистеру и миссис Белт. Нужно было опознать тело. Свою внучку, Фрею, миссис Грантэ опознала, хоть та и была в ужасном состоянии. А Кэрри не нашли. Совсем. Миссис Белт проклинала себя, что она была плохой матерью идеальной девочки. Что если бы она была бы лучше, Кэрри не пропала бы. Она выплакала себе все глаза и на одну седьмую головы поседела за те три дня, что Кэрри искала полиция. Её нет дома неделю. Ладно, она была бы каким-нибудь очень проблемным подростком из ужасно неблагополучной семьи, употребляла бы, тогровала собой. Тогда было бы не то что в порядке вещей, но более логично объяснить, что она пропала. Нет! Пропала послушная, правильная девочка, отличница, мамина гордость, папина радость, любовь братишек. Она возвращается вовремя, она не курит за гаражами, она не ночует у подружек.
Сэнди узнала о смерти своей подруги и похудела до мешка с костями. Она перестала расчёсываться и умываться, забила на дорогую одежду. Энн пыталась ходить к Сэнди в гости, и Киллхом почти всегда впускала. Они сидели молча. Мертвенно бледная Сэнди плакала, иногда несла чушь, как ей жаль, как ей стыдно, как она ненавидит себя. Что это она виновата в смерти Фреи, и Греты с Линдой, и даже Кэрри ей чуточку жаль, и ей стыдно, что она была такой мерзкой сукой, и она виновата, что их убили, и ей жаль, что она из-за своей трусости сбежала и оставила лучшую подругу умирать. Ей было ужасно гадко с себя, что смелой она была лишь тогда, когда травила с тремя подругами двенадцатилетку. Спустя ту неделю, как она вернулась из Запретной зоны, её можно было принять за сбежавшую с дурки. Миссис Грантэ тоже была опечалена утратой внучки. Кроме Фреи у неё никого не осталось, кроме толстого серого кота. Поэтому она подумала, что если она поддержит Сэнди, если они друг у друга будут, то им обеим станет чуточку легче. Миссис Грантэ пыталась разговорить Сэнди, ненавязчиво и по-добренькому. Ходила к ней в гости, приносила домашнюю выпечку, ни разу не сказала, что заикание "режет слух". Майли была просто в шоке. Она совершенно не знала, что её внучка обижала кого-то меньше и слабее. Наверно, это и не имело разницы, ведь обеих девочек уже нет. А если Кэрри найдут живой, она ей лично пожмет руку. В семейство Белт Майли тоже заходила. Заносила выпечку, разговаривала с мальчишками. Феликс сперва часто плакал, что Кэрри их не любит, и поэтому решила уйти. А потом он понял, что неизвестно, где она. Жива ли, мертва. Может, где-то принимает героин и промышляет проституцией, а может, её давно на черном рынке по частям распродали. Миссис Белт винила себя, что если  Кэрри не найдут, то это она была плохой матерью. От хороших мам дочки не сбегают, не оставив записки. Мистер Белт не подавал виду, будто его задевает тот факт, что он может навсегда потерять дочь. Он не хотел казаться слабым. Но чувства, которые слишком сильно переполняют, рано или поздно выйдут наружу, потому он и плакал каждую ночь, когда его жена засыпала рядом тревожным сном и металась по кровати, иногда подскакивая и тут же ложась обратно. Сэму с Феликсом наняли няню. Миссис Белт вышла на работу, решив загрузить себя ею, чтобы у неё не оставалось сил на то, чтобы вскрыться. Няня оказалась молодой женщиной, у которой навыки общения с детьми были на высшем уровне. На самом деле мальчикам не нужен был присмотр взрослых в плане игр или контроля сделанных уроков. Просто у миссис Белт начался вполне-таки обоснованный страх, что и её сыновьям тоже может что-то или кто-то угрожать, пока её нет дома. И появление в доме няни эти страхи изгнали.
Дурочка Энн по какой-то понятной лишь одной ей причине, из-за "большой любви" к своему козлу позволила ему с собой переспать. Кэрри, будь она в курсе дел, сказала бы, что уж точно с дуба рухнула. После этого Энн кинули, потому что "она перестала быть девственницей, и больше не нужна". Бедняжка, осознавая своё бедственное положение, пришла поплакать к Сэнди. Киллхом и тут себя виноватой сделала, что даже Энн от этого мудозвона не уберегла, хотя могла. Вскоре все всерьёз задумались о том, что ей нужна госпитализация в психиатричку. И на какое-то время Сэнди даже затихла и не рыдала. Привела себя даже в порядок. Снова начала есть, расчёсываться.
А одним летним утром, вскоре, её нашли в сарае с распоротыми венами на руках. Её бледное лицо было испачкано потеками туши, будто она рыдала перед смертью. А в ладони она держала записку с прощанием:
"Если бы не я, он бы не был зол на нас. Не убили бы моих подруг и не пропала бы Кэрри. Я бы не смогла смириться с тем, что если бы не я, то ничего бы не случилось, так что я расплачиваюсь за всё плохое, что натворила. Я думаю, что могу напоследок обрадовать мистера и миссис Белт: я видела сон, что ваша дочь жива. И она вернётся, и уже скоро. Простите. Прощайте". Записка была подписана инициалами С.К.. Сэнди Киллхом.