Годы бегут, а за ними приближается финиш в обличии смерти. Бегут чертовски быстро. Не успел оглянуться, а позади уже много вагонов десятилетий. В годы, когда жизнь только начинала цвести и проявлять свои истинные краски, я вдруг начал искажаться. Все в этом возрасте менялись. Угнетает то, что я начал морально погибать. И вот теперь, уже в зрелом возрасте, я не могу лишиться этого состояния. Сложно осознавать, что однажды никто не помог. Не помогли мне, я решил привнести добро в этот мир. Напомню, в те времена я был совсем другим. Я изучал медицину. Я так и не смог познать истину. Беда в том, что страшно быть никому не нужным. Вроде бы и нет того гнетущего состояния, когда ты нуждаешься в человеке. Сложно быть отреченным от мира сего. Выходя на улицу, боишься взглянуть в глаза миру, который хочет обнять, но я вижу лишь колючие проволоки, в которые меня укутывает этот мир. Блуждая по улицам, я не могу ощутить спокойствие. Я чувствую на себе множество взглядов. Временами, я оглядываюсь, осознавая, что никто на меня не смотрит, что я все вырисовал в своей голове. Но мысли настолько реалистичны, что я добиваю себя этим. Я иду по парку и вижу не цветущие деревья, не фонтан, в котором, должно быть, плескаются дети. Я вижу опустившиеся под тяжесть листьев деревья, которые кричат о помощи. Я вижу фонтан, из которого летят брызги крови и дети, которые больше никогда не увидят родных. Я вижу потрескавшийся асфальт, вместо недавно выложенного. Я не вижу счастливых людей, моему взору предстает лишь картина умирающих. Кто-то умирает, сидя под лавкой, от передоза. Старики хватаются за сердце и просто замертво падают. Я никогда не вижу света в конце. Всегда сплошной туман, от которого нигде не спрятаться. Я вижу, как люди пробивают мое тело насквозь, добивая мое и без того израненное сознание. Вот настолько бывают реальные мысли. Когда внезапно приходит осознание фальшивости происходящего, я просто ухожу. Мне стыдно перед людьми, потому что все живы, дети играют, старики разговаривают. Умер только один. И это я. Я умер лет так пятнадцать назад, но мое тело до сих пор живет. Мое тело все еще движется, живет, познает. Или уже не познает? Нет, оно гниет заживо изнутри, выедая все, что связывает меня с людьми.
Подхожу к окну. Вероятно, только вид из него греет мне сердце. Старые, обшарпанные девятиэтажки. Они навевают ужас. На их крышах одиноко стоят антенны и, временами, на них приземляются стайки голубей. Они будто бы в поисках лучшего, но, осознав, что ничего не найдут, они улетают. Странно осознавать, что в каждом окне есть жизнь. Самая настоящая и искренняя жизнь! Разве такое возможно? Вечерами можно увидеть тени людей. Обычно, семьи, которые обнимаются. Говорят, что объятия - признак любви. Нет! Это самая что ни на есть фальшь! Я уверен, что в глубине души они друг друга ненавидят. Дети рвут себе волосы, взрослые бьют посуду. Свет тухнет, крики продолжаются. А затем дом умолкает. И снова эта реальность мысли! Я чуть было не поверил в это. Сегодня я слишком устал, чтобы вырисовывать картины жизней. Мне едва хватает сил на жизнь. От гнетущего желания спать, я вынужден делать себе очередной кофе, выпивая его. Но я ведь знаю, что мне придется уснуть. Я снова погружусь в этот устрашающий мир!
