Холодная Завеса Красного

Глава 19. Продукт Системы

19.

Пип-пип-пип-пип-пип...

Это пищит кардиограмма моего сердца, подпрыгивая на экране.

Я все-таки оказалась на «исправительном» столе...

Пока голова еще ясная, я пытаюсь вспомнить тот момент, когда вообще начала ненавидеть Вождя и все его Всевидящее Око... Тот момент, который и привел меня сюда, на исправительный стол... Момент, когда возникла ненависть внутри меня не так, чтобы мириться с неизбежным, наблюдая за Системой со стороны, не страдая и не испытывая ее угнетений на своей шкуре, а по-настоящему, как участник действий, как тот, кого Система задела своей поганой дланью непосредственно. Как жертва...

Отрывки воспоминаний, приходящие в голову, разлетаются как куски фарфорового чайника, разбившегося вдребезги об пол. Окрашенная в чайный цвет жидкость покрывает ровным слоем плинтуса и нижние ящики кухонного гарнитура, выделенного государством вместе с сотой. Хватаю тряпку и начинаю впитывать ею все, что можно собрать. Я роняю чайник, потому что мама сообщает мне о смерти бабушки от рака головного мозга. Мне девять...

Но это не тот момент. Воронка засасывает меня еще глубже. Мне десять. Нас загружают в школьный автобус, и мы едем на Площадь Единства. Это еще один огромный праздник, но в тот год к нему готовятся особо. Указом Вождя в самом центре площади воздвигли памятник Уставу в виде развернутой книги на высоченном постаменте. Это «подарок Вождя своему народу». Так гласят все заголовки новостей по телевизору и в газетах. Половина населения Города выстраивается вокруг памятника, и все готовятся к приезду лидера. Мы втроем – я, Вики и Лео стоим рядом. В одно мгновение я вижу, как Лео скручивается пополам – он получает резиновой дубинкой в район солнечного сплетения.

- Ты слишком высокий, чтобы стоять с десятилетними! – кричит надзиратель.

Вики хватается за голову. Лео лежит на земле, не дыша. Всем приказано не нарушать строя, люди остаются на местах, боясь расправы. Никто к нему так и не подходит, только мы с Вики трясем его тело, не зная, что делать.

Тиопентал натрия начинает поступать в кровь. Чувствую, как он разливается по суставам, медленно обездвиживая меня. Я вспоминаю Лео на исправительном столе, пока голова еще может вспомнить, иначе потом от анестетиков я перестану чувствовать что-либо. Смогу ли я пережить то, что пережил он? Этот ток. Почему все сводится к страданиям? Почему за свой свободный и неподчиняющийся нрав ты получаешь наказание тела?