- Здесь оставаться нельзя, - сказал Арагорн, обернувшись и подняв меч. - Прощай, Гэндальф! - крикнул он. - Я предупреждал тебя: берегись Мории!Увы! Мои слова оказались пророческими. На что нам теперь надеяться? - Он повернулся к Отряду: - Что ж! Оставим надежду за спиной - и в путь! За нас еще отомстят. Затяните пояса! Вытрите слезы! Впереди долгая дорога и тяжкий труд!
Долина, зажатая меж двух горных отрогов, лежала в глубокой тени. В вышине сверкали три белоснежных пика: Кэлебдил, Фануидол и Карадрас - Горы Мории. Из ущелья в долину по бесчисленным уступам каскадом белых нитей низвергался водопад; у подножия клубилось облако брызг.
- Ступени Димрилла, - показал туда Арагорн. - Они вырублены в скале у водопада. Окажись судьба чуточку милостивее, мы спустились бы по ним, и все было бы иначе.
- Судьба - или Карадрас, - вздохнул Гимли. - Он еще и улыбается! Посмотрите-ка!
Гном погрозил кулаком самому дальнему из заснеженных великанов и отвернулся.
На востоке отрог обрывался; за ним, в дымке, угадывались далекие равнины. Сама же горная цепь тянулась на юг сколько хватало взгляда. В полутора верстах ниже по склону лежало озеро - длинное, овальное, похожее на огромный наконечник копья, с размаху вонзенного в темную глубь северного ущелья. Тень покрывала не все озеро, и дальний его берег лежал среди залитых солнцем лугов, но вода не отражала солнца: она оставалась темно-синей, как чистое вечернее небо, когда смотришь на него из комнаты, где зажжена лампа. Ни рябь, ни волна не нарушали безупречной глади. К четкому, словно вычерченному пером овалу озера террасами спускались луга.
- Вот оно, Зеркалье, глубокий Келед-зарам! - печально молвил Гимли. - Помните, что он говорил? «Желаю тебе его увидеть, но мы должны будем спешить...» Много лиг отшагают мои ноги, прежде чем я снова смогу радоваться! И вот я здесь - и должен спешить. Но ему уже не придется больше никуда торопиться.
Отряд решил идти по дороге, которая начиналась прямо у Ворот. Она была неровной, ухабистой и вскоре превратилась в извилистый проселок, едва приметный в зарослях вереска и дрока, проросшего сквозь трещины в камнях. И все же многое говорило о былой славе прекрасного мощеного тракта, который вел когда-то из равнинных владений гномов к воротам Мории. То и дело у дороги вырастали разрушенные изваяния или зеленые курганы, поросшие тонкими березами и скорбно вздыхающими елями. Вскоре тракт свернул влево; снизу на путников глянула темная синева Зеркалья, а на берегу его, чуть поодаль от дороги, показалась одинокая колонна с отбитой верхушкой.
