Алексис Бронте: Тайны королевского рода

Глава 5. Д.Л.Бронте

Все оставшиеся дни месяца прошли без происшествий и всяких подозрительных событий, отчего мне даже, возможно, стало бы скучно, если бы я не училась в университете имени Кельвина. Каждый день в учебном заведении был полон ярких красок и новых знакомств. Хотя не всегда общение с другими студентами заканчивалось хорошо. Возьмем, к примеру, Диего — настырный парень, ходит за мной по пятам. Уже дошло до того, что я каждую перемену скрываюсь от него в туалете. К счастью, Бетти, если что помогает мне от него убежать. С этой девушкой мы сдружились настолько, что нас смело можно было назвать лучшими подругами. Вместе гуляем, ходим за покупками, даже Люсинда разрешает мне ее приводить в дом. А когда я рассказала про странных людей в лесу, Бетти Крей не посчитала меня сумасшедшей, хотя сначала и не поверила. Отныне мы с ней после учебы все чаще посещаем лес, но, увы, никого из живых существ не находим, а Марк и вовсе перестал там появляться.

Что касается тетушки Люси, то она, как и обещала, покрасила свои волосы в черный цвет, отчего на нее всякий раз, когда мы идем на рынок или за покупками, смотрят мужчины, некоторые даже пытаются заигрывать. И хоть она стоит на том, что до конца своих дней будет предана Чаку Уотерсону, я мимолетно ловлю ее довольную улыбку от нового преображения.

Ну, а вот я в полном замешательстве. Никак не могу понять, кто такой Д. Л. Бронте. Я спрашивала про родовое дерево моей семьи у Люси, но тетя только и делала что отвечала: «Ты последняя из своего рода». Про записку я никому не говорила, но меня это тревожило все чаще, даже во сне снится, как какой-то незнакомец несет мне письмо, а в нем всякие послания, которые я никогда не запоминала. Но отчетливо помню, что на каждом листе под всем каламбурным текстом была красиво выведенная надпись «С любовью, Д.Л.Бронте».

И вот сейчас, сидя на широком подоконнике своей комнаты, я вновь погружалась в свои собственные мысли, отчего Люси была недовольна, так как я ее претензии по поводу моей невнимательности совершенно не слышала.

— Алексис! — уже, наверное, в десятый раз позвала меня тетя.– Я же просила тебя ответить на телефонный звонок!

— Правда? — ответила я, сдерживая улыбку. — Я не слышала.

Я даже не могла понять, отчего мне так весело. Скорее всего, от того, что тетя только что выбежала из ванной и была мокрая и злая как выкупавшаяся кошка, к тому же на щеке у нее были остатки зубной пасты.

— Я не понимаю, ты что, влюбилась?

— Нет! — тут же выпалила я.

«Было бы в кого», — промелькнуло у меня в голове.

— Тогда почему ты не могла ответить на звонок? Я же попросила, в случае чего отвечать на телефонные звонки, — вновь крикнула строго Люсинда, скрестив руки на груди.

— Во-первых, хватит орать, — начала я защищаться, встав с подоконника, зная, как тетя не любит, когда я на него сажусь, вечно твердит, что я могу его сломать. Будто я несколько тон вешу. — Во-вторых, я уже один раз ответила на звонок, и знаешь что, незнакомец говорил на совершенно незнакомом мне языке, и из всей его неразборчивой речи я смогла понять лишь твое имя.

— Он звонил по поводу работы, — более спокойно ответила Люси, но все же встревоженно бегая глазами по моей комнате. Вот только почему?

— Ну, а в-третьих, если это были коллеги по работе, то тебе следует научиться брать телефон с собой, чтобы я потом не отвечала звонящему на пяти языках: «Она вам перезвонит».

— Ты знаешь пять языков? — восхищенно, но в тоже время шокированно спрашивала тетя.

— Да, — сухо ответила я. — Английский, испанский, французский, немецкий и итальянский.

— Откуда? Когда ты успела их выучить?

— Я почти всю жизнь путешествовала по разным странам, больше всего из-за работы отца, — напомнила я, сдерживая слезы в себе. Мне так не хватало родителей.

— Он у тебя журналист, а Мия переводчик, — напомнила Люси скорее самой себе, чем мне. — Как только я могла не догадаться...

Увидев, что я вновь надела на себя наушники, тетя с печальным видом не стала договаривать, но, присев на мою кровать, ждала, пока я отреагирую.

— Теперь мне придется сушить одеяло, — возмущенно фыркнула я, опуская наушники на шею, но музыку не выключая. — О чем ты еще хотела поговорить?

На самом деле я прекрасно знала, что Люси хотела сказать о том, что завтра будет сорок дней после смерти родителей.

— Завтра к шести утрам будь готова, — печально произнесла женщина, вставая с кровати. — Поедем на кладбище.

После чего она ушла, а по моим глазам потекли слезы.

Столько всего произошло за этот месяц — смерть мамы и папы, поступление в университет, новые знакомства, странные люди в красных плащах и непонятная записка. Если кто-то и захотел надо мной подшутить, то, пожалуй, ему это удалось. Но кому понадобилось заводить меня в тупик, писав под неизвестными инициалами, но с моей фамилией — Бронте?

Я закрыла рот рукой, чтобы тетя не услышала мой плач. Я всегда делала так — никому не позволю увидеть меня слабой.

А музыка, которую я услышала, как будто издевалась надо мной. Какая-та французская исполнительница в этот момент пела:

«Как странно, все изменилось за одну неделю...
А мне остается только ждать и с надеждою верить
В то, что все будет нормально, и на этот раз обойдется...
Просто нужно бороться, ведь моё сердце пока по-прежнему бьется...»

Не вытерпев, я с грохотом швырнула наушники в стену, отчего Люси тут прибежала в мою комнату. Ну вот, сорвалась.

— Не могу я так больше! — с плачем кричала я, опускаясь на пол по стенке. — Не могу!

— Алексис, — ласково начала женщина, опускаясь ко мне на колени. — Все будет хорошо...

— Нет! — крикнула я. — Не будет! Их нет! Ты понимаешь? Моих родителей нет! Люси, я пыталась отвлекаться на другие мысли, — продолжила я, изливаясь слезами. — Я пыталась учиться, и в какой-то момент мне это помогало, но я не могу так. Не могу просто жить так спокойно! Я не могу понять, почему ты вообще заставила меня идти в этот университет, когда я даже от смерти родителей не отошла, даже не смогла успеть понять, кого потеряла!

— Я хотела тебе помочь, — со слезами на глазах ответила тетя. — Я хотела, чтобы ты не останавливалась на этом горе. Я не смогла целый год оправиться после смерти мужа и поэтому не хотела, чтобы с тобой произошло то же самое.

— Но получилось только хуже! — крикнула я, мигом встав на ноги. — Идя в университет, я вижу счастливые семьи, детей с родителями... а я одна! Моих родителей нет, и как бы я не пыталась быть такой же сильной, как мама, я не могу терпеть все это! Люси, у меня не получается жить дальше!

— Алексис... — начала было тетя, но я, не желая слышать ни единого слова, выбежала из своей комнаты на улицу и уже инстинктивно направилась в лесную чащу подальше от посторонних глаз.

На улице уже давно похолодало, листьев на деревьях осталось совсем немного, а в лесу и вовсе исчезли, оставив голые ветки колыхаться на ветру. Окружающие люди носили куртки и осенние ботинки, а я выбежала из дома в кедах и тонких лосинах с не совсем-таки и теплым свитером.

И вот я добежала до своего укромного места под могучим дубом, где в этот раз пчелиного улья уже не было. Обхватив свои ноги обеими руками и уткнув голову в колени, я дала волю своим чувствам, позволяя не просто плакать, а рыдать, периодически поднимая голову и крича в небо: «За что?!».

Так прошло около часа, пока я не успокоилась и не стала просто смотреть на лес, окутанный туманом. Мне пора было домой, но я совершенно не хотела туда возвращаться.

— Хотел спросить «как ты себя чувствуешь?», но думаю, не стоит, — послышался голос с правой стороны дерева.

Обернувшись, я увидела Марка вновь в красном плаще.

— Что ты тут делаешь? — обессилено спросила я.

— Стою, — спокойно ответила юноша, взглядом добавляя «это же очевидно».

— И давно ты тут стоишь? — более раздраженно поинтересовалась я.

— Больше часа.

— Что?! — получается, он все слышал. Черт.

— Сам в шоке, — оживленно ответил Марк, садясь рядом со мной, как ни в чем не бывало.

— Ты надавил на сонную артерию, — взбешенно начала я хмурясь. Вообще я не злопамятный человек, но сейчас мне просто хотелось на кого-то покричать. — Из-за тебя я могла умереть!

— Сомневаюсь, — отмахнулся парень от моих слов, смотря прямо перед собой. — Я отлично владею этим «тайным оружием». Когда мне было шесть лет, старшие братья колотили меня, как только можно. И тогда отец, чтобы хоть как-то мне помочь, показал, как сделать так, чтобы человек уснул в одно мгновение. Так как я был самым шустрым, мне удавалось победить противника, не покалечив его.

— Все могло закончиться летальным исходом, — не останавливалась я, все же немного поражаясь тому, что Марк рассказал о себе, хоть даже и немного.

— Ой, да ладно тебе, — закатив глаза, парень повернулся ко мне лицом, продолжая говорить. — Ты, как я вижу, не ценишь свою жизнь, раз уж приходишь в лес каждый божий день.

— Откуда ты... Ты следишь за мной?

— Больно надо, — фыркнул он. — Ты со своей подругой явно ищешь приключения на одно место.

Не ожидая от себя такой реакции, я, соскочив с места, уселась на Марка, пригвоздив его голову к дереву, а руку положила на шею, чтобы в любое мгновение отрубить этого сумасшедшего.

Хотя кто из нас сумасшедший? — спорный вопрос.

— Кто ты такой? — сквозь зубы произнес я. — Почему ты и те люди в красных плащах?

— Если я тебе скажу, детка, ты мне не поверишь и точно посчитаешь ненормальным, — спокойно ответил Марк, явно забавляясь от моей реакции.

Я хотела ответить, что ему нечего терять, но сказала совершенно другое:

— А ты попробуй.

— Прости, но пока что я не могу сказать, кто я такой. Мне нельзя.

— Почему ты в плаще? — продолжила я, надавливая рукой на горло, но парень, будто ничего не почувствовал.

— Чтобы скрыть свою сущность, — ответил он, не отрывая от меня свои яркие глаза, похожие на два изумруда.

Опустив руку в карман свитера, где скрывалась записка, я достала жалкий клочок бумаги и, помахав перед его лицом, произнесла:

— Ты знаешь, кто это?

Глаза юноши стали шире от увиденного. Он явно был поражен и заинтересован этим, но старательно пытался скрыть свои эмоции.

— Понятия не имею, кто мог тебе это написать.

— Ложь! — выкрикнула я. — Тебе все прекрасно известно.

— Его зовут Джек Льюис Бронте, — без всяких эмоций произнес Марк. — Он твой родной брат, который умер семнадцать лет назад за день до твоего рождения.