Not Happening [Ziam Mayne]

10.

       Все становится, как прежде. Не так, как до каникул, а как в первые недели университета. Зейн снова ненавидит Лиама за каждую мелочь, а Лиам ненавидит его. Каждый раз, когда один из них открывает рот, второй огрызается в ответ. Каждый раз, когда вещи Лиама оказываются на его стороне, Зейн устраивает истерику. Каждый раз, когда Лиам заходит в комнату и видит там Зейна, он фыркает и уходит обратно.
      
       И так гораздо лучше.
      
       - ... почему он не может просто убрать своё дерьмо, - ворчит Малик. - Неужели так трудно время от времени подбирать свои носки?
      
       - Спроси Луи, - усмехается Гарри. - Если бы у него не было меня, комната была бы похожа на свалку.
      
       - Это правда, - соглашается Томлинсон. - Гарри мой ангел-хранитель.
      
       - Но, как думаете, я же не без причины бешусь? - спрашивает Зейн, игнорируя их комментарии. - Ну, это же нормально, что я бешусь из-за того, что он неряха?
      
       - Зависит от ситуации, - отвечает Луи. - Ты достаешь его? Или вежливо просишь хотя бы изредка прибираться? - Зейн кривится, ведь ответ на этот вопрос очевиден. - Тогда ты не имеешь права его винить. И ты же понимаешь, что, скорее всего, он делает это, чтобы позлить тебя, да?
      
       - Да, я в курсе.
      
       Лиам много чего делает, чтобы позлить его. И это взаимно.
      
       - Ну вы и напортачили, - говорит Луи. - Правда?
      
       - Да, я в курсе.
      
       Неожиданно Зейна обхватывает две пары рук: Луи сжимает его покрепче, Гарри гладит по спине — и это то, что надо, хоть ему и нечем дышать. Тепло и спокойно. Чем он заслужил этих двух? Он правда не понимает.
      
       - Зейн.
      
       Парни отпускают его так же быстро, как обняли. Зейн смотрит вверх и хмурится, когда обнаруживает возле их дивана Найла.
      
       - Да?
      
       - Можно с тобой поговорить? - Хоран засунул руки глубоко в карманы кофты, и на его лице измученное выражение. Это такой контраст его привычному настроению — солнечным улыбкам и полной доброжелательности. Сейчас он кажется холодным и замкнутым.
      
       - Э-э... - Зейн смотрит на Луи, затем на Гарри и пожимает плечами. - Конечно.
      
       - Наедине, - добавляет Найл.
      
       Брюнет снова пожимает плечами, поднимается с дивана и следует за Найлом из общей комнаты на лестничную клетку. Блондин облокачивается на стенку, скрестив руки на груди, а Зейн неловко стоит напротив. Девчонка с его курса пробегает по лестнице, останавливается, когда видит их, и после продолжает свой путь.
      
       - Ты мне нравишься, - говорит Найл. - Ты же это знаешь, да? Я думаю, ты хороший парень, Зейн.
      
       - Э-э, спасибо, - Зейн хмурится и неуклюже переминается с ноги на ногу. - Ты мне тоже нравишься.
      
       - Тогда, может быть, ты мне объяснишь, какого черта происходит между тобой и Лиамом, - сердито говорит Хоран. - А? Потому что я, блин, запутался, и мне не нравится, когда он расстроен.
      
       От неожиданности Зейн делает шаг назад:
       - Чего?
      
       - Не прикидывайся дураком, ладно? Я знаю, что вы трахались.
      
       Зейн нервно сглатывает. Он сказал Луи и Гарри, так что неудивительно, что Лиам сказал Найлу. У него было на это полное право, верно? Как и у Зейна, рассказать своим друзьям.
      
       - Уже нет, - быстро говорит Зейн.
      
       - Это я знаю, - видно, что терпение Найла на исходе: он нетерпеливо топает ногой по полу, крепче обхватив себя руками. - Я хочу знать, почему. И что ты сделал, потому что он мне ничего не рассказывает об этом, но последние две недели он просто сам не свой. С тех самых пор, как закончились каникулы.
      
       - Это он всё прекратил, - говорит Зейн, включая защитную реакцию. Кажется, Найл винит его за это. И Хоран ошибается, потому что последние две недели Лиам был в порядке. Даже в полном порядке.
      
       Черт, да каждый раз, когда они в комнате, Лиам, кажется, чувствует себя очень даже замечательно. Особенно учитывая тот факт, что обычно он приходит со своей девушкой. И Зейн отказывается ревновать. Он не ревнует. Даже когда входит в комнату и застает Лиама без футболки, а девушка лапает его и... Зейну все равно.
      
       Да только это не так. И что еще хуже, она хорошая. Она милая и вежливая с Зейном, и всегда предлагает уйти, когда он приходит, потому что она с уважением относится к тому, что эта комната не только Лиама, но и его. И, блять, она правда ему нравится, но ему так хочется обратного. Он хотел бы ее ненавидеть.
      
       - Не может такого быть, - уверенно отвечает Найл. - Лиам бы это не прекратил. Ты слишком ему нравился.
      
       От этих слов всё внутри не должно сжиматься от надежды и доли тоски, но сжимается. Поэтому он растаптывает эти чувства и говорит:
      
       - Ну, что ж, а он прекратил.
      
       - Это какая-то бессмыслица, - Хоран выглядит искренне удивленным. - С чего ему это делать?
      
       - Не знаю, - Зейн пожимает плечами, протягивает руку к дверной ручке. - И мне правда все равно. Теперь я могу идти?
      
       Кажется, Найл его не слышит. Он уже достал телефон и что-то быстро набирает. Зейн принимает это как знак, что он свободен.
      
       Когда он возвращается к дивану, Луи и Гарри вопросительно смотрят на него. Зейн отмахивается и садится между ними.
      
       - Он просто хотел узнать, что произошло между мной и Лиамом.
      
       - Мы тоже, если честно.
      
       И Зейн тоже.
      
       - Да, ну вот, - он говорит это тоном, дающим понять, что разговор закончен.
      
       Но после этого Луи и Гарри не сводят с него глаз. Они смотрят на него так, словно он нечто хрупкое, что вот-вот разлетится на мелкие осколки. Зейн не в силах вытерпеть эти взгляды.
      
       - Мне нужно сделать уроки, - резко говорит он. - Наверное, не стоит еще больше откладывать. Увидимся позже.
      
       - Ты уверен, что не хочешь остаться? - спрашивает Гарри. - Сейчас начнется «Мыслить как преступник».
      
       Зейн качает головой. Он любит этот сериал, но сейчас он бы предпочел побыть наедине.
      
       - Ничего. В следующий раз, ладно?
      
       Так как Зейну не везет по жизни (и с соседом), когда он приходит, комната уже занята. Он открывает дверь без стука и обнаруживает Лиама на кровати, девушка сидит сверху на нем. У Зейна замирает сердце, и на мгновение он застывает на месте. Это происходит не в первый раз и, наверное, не в последний. Но Лиам встречается с ним взглядом через ее плечо, когда она целует его подбородок и шею, заставляя его рот приоткрыться в беззвучном стоне.
      
       Это больше, чем просто ревность. Это сокрушающая, ужасная боль в груди, потому что у него никогда не было того, что есть у нее. У него никогда не было Лиама по-настоящему. Да, они трахались, но это не отношения. Это ничего не значило. Секс ничего не значит, если после ты не можешь обнимать этого человека. Если вы не можете целоваться просто так, без цели, чтобы это перешло в нечто иное.
      
       Как можно тише, Зейн отступает назад и закрывает дверь, ощущая жжение в глазах. Он успевает пройти только пол коридора, когда Лиам выходит из комнаты и окликает его.
      
       Зейн поворачивается к Лиаму, который стоит посреди коридора с голым торсом и открытым ртом.
      
       - Чего тебе? - недовольно спрашивает Зейн. Он всеми силами надеется, что его голос звучит не так расстроенно, как он себя чувствует, потому что война, которую они начали несколько месяцев назад, все еще продолжается. Битва другая, но соперники всё те же. И Зейн отказывается отдавать Лиаму победу. Отказывается сдаваться, уступать.
      
       - Ты когда-нибудь стучишь? - кричит Пейн. - Боже, ты всегда не вовремя!
      
       - Уж извини, но не все живут по твоему расписанию, Лиам! - кричит Зейн в ответ. Как можно незаметнее он вытирает глаза, но, кажется, слезы льются уже просто от отчаяния.
      
       Рядом с Зейном открывается дверь, и из-за нее высовывается голова парня.
      
       - Отлично, - бормочет он. - Пацаны из соседней комнаты опять ругаются.
      
       - Ну, хотя бы в этот раз они не трахаются, - доносится чей-то голос из-за двери.
      
       Зейн краснеет как рак, сжимает руки в кулаки. И просто потому, что у него есть на это право, он срывается с места по коридору и проскакивает мимо Лиама в их комнату. Он прыгает на свою кровать, совершенно игнорируя красотку, лежащую на кровати Лиама с потерянным выражением лица, словно она не совсем понимает, что только что случилось.
      
       - Что ты делаешь? - возмущается Лиам.
      
       - Это очевидно — лежу, - пожимает плечами Зейн.
      
       - У меня гости, - шипит Пейн.
      
       - Правда? А я и не заметил.
      
       - Зейн, - рычит Лиам. - Серьезно, иди нахуй.
      
       Зейн садится, протягивает руку девушке:
      
       - Знаешь, кажется, мы официально не знакомы, - говорит он, потому что так и есть. Они разговаривали, но это всегда было мимоходом — так, лишь любезности. - Кстати, я Зейн.
      
       Девушка пожимает его руку и смеется:
      
       - Это я знаю. Знаешь, как часто этот о тебе говорит? - она указывает большим пальцем на Лиама, который теперь такой же красный, как Зейн был в коридоре, только Малик покраснел от стыда, а Пейн, кажется, вне себя от ярости. Он напоминает вулкан, который вот-вот взорвется и затопит сотни жителей.
      
       - Не потакай ему, - говорит Лиам. - А ты, Зейн, пошел вон отсюда.
      
       - Думаю, я предпочту остаться, - радостно отвечает Малик. Но это игра. Ему всё еще плохо, он расстроен, ревнует, но с этим легче справиться, зная, что Лиаму не лучше.
      
       - Всё в порядке, - говорит девушка. - В любом случае, мне нужно идти. Я пообещала соседке, что мы вместе приготовим ужин, - она поднимается, целует Лиама в щеку, оставляя липкий след блеска для губ. - Я позвоню тебе, ага?
      
       - Ты не должна уходить, - тихо говорит Лиам. - Просто игнорируй его. Я так делаю.
      
       - Приятно было поболтать, Зейн! - отзывается она через плечо.
      
       Лиам запирает за ней дверь и стоит к нему спиной довольно долгое время. Когда он наконец поворачивается, выражение его лица на секунду пугает Зейна. Они с Пейном часто ссорятся, но брюнет никогда не думал, что Лиам его ударит. Но в эту секунду ему кажется, что это может случиться. Наверное, один из них всё же перегнул палку, зашел слишком далеко.
      
       Лиам пересекает комнату и впивается рукой в его футболку, сжимая ткань в кулак. Зейн закрывает глаза в ожидании, но Пейн тянет его на себя, чтобы он встал на ноги. И затем... ничего.
      
       Зейн открывает глаза, не совсем понимая происходящего.
       - Что ты...?
      
       - Я не буду инициатором в этот раз, - сообщает Лиам. - Если хочешь этого, сделай сам.
      
       - Ты не... ты не будешь меня бить? - спрашивает Малик немного удивленно.
      
       С лица Лиама пропадает напряженное выражение, и, кажется, он не может поверить своим ушам.
      
       - Нет, - выдыхает он. - Боже, нет, Зейн. Никогда. Черт, я бы никогда... никогда. Слышишь? Я бы никогда в жизни не поднял на тебя руку. Может, из-за тебя мне хочется рвать на голове волосы, орать и швырять вещи, но я бы... я бы никогда.
      
       Он бы никогда этого не сделал, и Зейн чувствует себя свиньей за то, что ему в голову пришла эта мысль.
      
       - Ладно. Я не должен был так думать.
      
       - Не должен был, - соглашается Пейн, явно раздраженный. Он прислоняет свой лоб ко лбу Зейна, зарывается пальцами ему в волосы на затылке, и Малик скучал по этому. Скучал по тому, как Лиам тянет его за пряди на грани боли, но никогда не пересекает ее нарочно. Кажется, так получается, только когда они увлекаются происходящим, потому что, по какой-то причине, он всегда осторожен с Зейном, даже когда ведет себя грубо. - Ты бесишь меня больше всех на свете.
      
       - Ты тоже... в смысле, бесишь меня.
      
       - Заткнись и поцелуй меня, - просит Лиам.
      
       Зейн опускает взгляд на его губы, но замечает размазанный блеск на щеке.
      
       - У тебя есть девушка, Лиам.
      
       - Я буду винить себя позже.
      
       И Зейн целует его. Целует так, как хочет, так, как они всегда должны были целоваться. Не грубое столкновение губ, а мягкое, неуверенное, нерешительное. Если это происходит, то будет происходить так, как Зейну хочется. Ведь Лиам уже однажды прекратил это, так что, пока у Малика есть шанс, он воспользуется им на все сто процентов.
      
       Лиам приоткрывает рот, и Зейн проталкивает язык внутрь, нежно касаясь им языка парня. И всё, что он чувствует, - это приторно сладкий, искусственный ароматизатор клубники.
      
       - Я чувствую ее привкус, - стонет он, отстранившись и прищурив глаза. Он не должен был этого говорить, не должен был показывать Лиаму, насколько это его заботит, но это отвлекает.
      
       Лиам притягивает его обратно, уверенно придерживая рукой за поясницу.
      
       - Так целуй меня, пока не перестанешь чувствовать, - призывает Пейн. - Целуй меня так, чтобы остался только твой привкус.
      
       Зейн вжимается в него сильнее, придерживая руками за плечи. Он вылизывает рот Лиама до тех пор, пока этот сладкий вкус клубники не ощущается так сильно. Пока не начинает кружиться голова, и Лиам перестает просто гладить его волосы, начинает тянуть. Пока им не становится трудно дышать, и у Зейна не твердеет в штанах, и он пытается провести их к кровати, потому что он любит целовать Лиама — нет, обожает, - но хочет большего.
      
       Лиам направляет их в другую сторону, валит на кровать Малика. Зейну хватает времени, только чтобы немного подвинуться, сесть поудобней, после чего Пейн снова его целует. Это не они целуются. Это Лиам целует его, словно он знает, как устроен разум Зейна. Знает, как двигать губами и языком, чтобы свести его с ума. Небрежно, глубоко, просто идеально.
      
       Аж целых несколько недель. Несколько недель они тратили время впустую, когда могли заниматься этим. Они были такими глупыми. Как можно было подумать, что прекратить это будет хорошей идеей?
      
       Лиам следует губами по его подбородку, шее. Зейн водит руками по его спине, вдавливая пальцы в мускулы, наслаждаясь теплом и мягкостью кожи. Но Лиам все еще двигается вниз. Он кусает его ключицу, оттягивает горловину футболки, целует в центр груди, тату.
      
       - Сними футболку, - бормочет Лиам и отстраняется, нависая над Зейном. - Сними ее, Зейн.
      
       - Т-точно, - Зейн кивает и приподнимается, пытаясь стащить футболку дрожащими руками. От нетерпения Лиам сам тянет ее вверх и, избавившись, снова целует грудь, лишь легким прикосновением губ посылая по телу электрические искры. - Черт, Лиам.
      
       Пейн опускается ниже, цепляя зубами, вылизывая кожу, словно ему всё мало. Он расстегивает пуговицу джинсов, стягивает их сразу без проблем, потому что Зейн послушно приподнимает бедра, и затем Лиам покусывает его бедренную кость, подбородком слегка приспуская боксеры. В груди Зейна появляется это тяжелое чувство, не дающее дышать, но в этот раз по другой причине. Всё потому, что Лиам смотрит на него снизу вверх широко раскрытыми глазами, подцепив пальцем резинку трусов, и спускает их всё ниже, ниже, ниже.
      
       - Лиам, - хрипло произносит Зейн.
      
       Пейн усмехается ему, прислонив губы к внутренней стороне бедра:
      
       - Можно?
      
       Должно быть, это самый идиотский вопрос в мире, - думает Зейн.
      
       - Да, можно, - отвечает он.
      
       Лиам кивает, царапая щетиной кожу, что посылает сигналы прямиком его члену. Зейну хочется взять его за волосы, подтолкнуть к нужному месту, но он рад подождать. Сейчас он рад всему, что даст ему парень.
      
       Зейн всегда отдаленно думал о том, что у Лиама блядские губы. Розовые, пухлые, и тонкие, когда он улыбается. Но он никогда не задумывался над тем, как бы они смотрелись вокруг его члена, поэтому он не готов к этой картине, когда Лиам высовывает язык, медленно проводит по головке и затем насаживается на нее ртом, крепко удерживая ствол рукой в вертикальном положении. И это... это всё обескураживает: розовые губы вокруг его члена, огромные глаза Лиама, невинно смотрящие на него, теплая влага его рта, движения языка.
      
       Зейн не знает, куда ему можно прикасаться. Можно ли ему схватить Лиама за волосы? Провести большим пальцем по щеке? Обвести им растянутые губы? Он не знает, поэтому сжимает руками простынь и изо всех сил сдерживается, чтобы не толкнуться Пейну в рот.
      
       Малик забирает назад всё плохое, что он когда-либо говорил о Лиаме. Этот мужчина — просто подарок. Он превосходен. Невероятен. Он вытворяет этот трюк, где его губы сжимаются вокруг головки, и он со стоном обводит ее языком, от чего тело Зейна содрогается, он беззвучно, как рыба, хватает воздух ртом.
      
       - А как же... как же ты? - еле выдавливает из себя брюнет, только потому что это не в их стиле. Они никогда не сосредотачиваются на ком-то одном. Они всегда оба пытаются как можно быстрее кончить. Сейчас же Лиам сосредотачивает всё внимание на том, чтобы доставить Зейну удовольствие. И ему это, черт возьми, удается.
      
       В ответ Лиам только насаживается ниже на член, пока он не упирает ему в заднюю стенку горла. Вернувшись наверх, он обхватывает основание ладонью и снова вытворяет чудеса языком, одновременно дрочит ему скользкой от слюны рукой в быстром темпе. И Зейна разрывает. Создается именно такое ощущение. Нет привычного напряжения в животе, как бывает перед оргазмом, и волны сброшенного напряжения и облегчения после. Сейчас кажется, что Лиам разорвал его на мелкие клочья. Он даже не успевает оттолкнуть парня, когда кончает ему в глотку, и перед глазами темнеет, голова кружится.
      
       На несколько секунд Зейн теряется в ощущениях, когда Лиам пытается проглотить сперму, крепко обхватив головку губами. Но вскоре становится слишком много. Так много, что Зейн всхлипывает и пытается отпихнуть Лиама, но тот продолжает водить языком. Малик слишком перевозбужден, и ему кажется, что он сейчас потеряет сознание, когда Лиам наконец отстраняется.
      
       Что, кстати, не очень спасает ситуацию, потому что его губы опухшие, красные, блестящие...
      
       - Ох, блять, - стонет Зейн и тащит Лиама за руку выше. - Ну же, давай я...
      
       Лиам качает головой:
      
       - Я в порядке, - он целует Зейна, нежно и сладко, несмотря на то, что Малик чувствует свой привкус, горький и соленый. Когда Лиам отстраняется, он ложится рядом, параллельно ему. - Почему у меня такое впечатление, что это был твой первый минет?
      
       Это было далеко не то, чего он ожидал услышать от Лиама. Зейн покрывается румянцем и подтягивает трусы, отказываясь встречаться взглядом с парнем.
      
       - О, боже мой, - говорит Лиам. - Правда? - он замолкает, распахивая глаза еще шире. - Постой, блин, ты был... я был у тебя первым? Ну, я имею в виду, не только с этим, а... вообще?
      
       - Ты не лишил меня девственности, Лиам, успокойся, - процеживает Зейн сквозь зубы. - Блять.
      
       - Но тогда... - Лиам водит пальцами по его животу, время от времени надавливая ногтями. - Тогда как так вышло, что тебе никогда не делали минет?
      
       Зейну не очень хочется об этом говорить. И он понятия не имеет, почему они до сих пор соприкасаются, ведь это им не свойственно. После секса они не обнимаются и не разговаривают.
      
       - Мой бывший этого... он этого не делал, - тем не менее, отвечает он.
      
       - Он этого не делал, - повторяет Лиам. - Чего, не брал в рот?
      
       И он смеется над этим, но Зейн отворачивается, смотрит в другую сторону, потому что да, именно это он и имел в виду.
      
       - Погоди, - Лиам приподнимается, нависая над Зейном, нахмурив брови. - Пожалуйста, Зейн, не говори мне, что ты встречался с одним из этих парней. Да ладно тебе!
      
       - Один из этих парней, - произносит Зейн. - О чем ты вообще?
      
       - Ты знаешь, о чем, - настаивает Пейн. - Этот тип парней... которые зациклены только на себе. Которым плевать на тебя, они думают только о себе, о том, чтобы получить удовольствие, а потом придумывают отмазку, чтобы не делать ничего взамен. Тип парней, которые пользуются тобой. Ты же понимаешь, что именно так и было? Он пользовался тобой, чтобы снять напряжение и всё. Ты заслуживаешь большего. Ты...
      
       - Тебя, что ли? - срывается Зейн. Он вскакивает с кровати и поднимает джинсы. - Ты делаешь абсолютно то же самое, так что не строй из себя благородного и могущественного, как будто ты лучше его, - он с ловкостью застегивает пуговицу джинсов, обнаруживает свою футболку на краю кровати Пейна. - Ведь это, - он показывает жестом между ними. - Это абсолютно то же самое. Так что пошел ты нахуй, Лиам.
      
       Зейн практически выбегает из комнаты. Кровь подступает к ушам, заглушая все окружающие звуки. В этот раз он игнорирует оклики Лиама и ускоряет шаг по коридору, опустив голову вниз, потому что он не в состоянии этого вынести.
      
       И в глубине души Зейн знает, что то, что он сказал Лиаму, правда. Может быть, где-то на подсознательном уровне именно поэтому он и ненавидел Пейна. Он так похож на Макса, что это просто безумие.
      
       Теперь, когда он позволил себе задуматься над этим, все его мысли стремительно летят в этом направлении, и он не в силах их остановить. Он падает на скамью на улице, закуривает сигарету и вспоминает похожую сцену, когда еще учился в школе в одиннадцатом классе. Это было после уроков. Он ждал автобус, как и Макс, и тот курил, несмотря на то, что был одет в спортивную форму. Его золотистые волосы, как и всегда, были в полном беспорядке, и, улыбнувшись, он предложил Зейну затянуться.
      
       И Зейн согласился, только потому что... по какой-то непонятной причине ему хотелось произвести на Макса впечатление. Хотелось казаться крутым.
      
       На следующий день Макс снова был на том месте. И на следующий. А на четвертый день он пригласил Зейна к себе домой, и брюнет согласился, потому что никто никогда не хотел общаться с ним вне школы, а здесь капитан команды регби, самый красивый парень школы, уделяет Зейну свое время.
      
       Родителей Макса не было дома, и следующие три часа они просто целовались. Зейн никогда раньше не целовался, и он боялся, что делает это неумело, но Макс уверил, что у него отлично получается. Из-за чего Малику всегда и казалось странным, что после они больше никогда этого не делали - не целовались. Но они занимались другими вещами. На той кровати Макс научил Зейна, как дрочить ему. А потом за школьной трибуной научил его делать минет. А у Зейна в постели, когда никого не было дома, они первый раз занялись сексом.
      
       Однако они никогда не разговаривали в школе. Встречая его в коридоре, Макс делал вид, что Зейна не существует. Он болтал со своими друзьями и иногда задирал Зейна, потому что так было принято. И у него была девушка, Наоми, длинноногая красотка с огненно-рыжими волосами, и они постоянно целовались, открыто и перед всеми. С Зейном они никогда так не делали.
      
       В общем-то, всё, что они могли сделать вместе, - это перепихнуться, когда их никто не видел. А когда рядом были люди, Зейн был не достоин быть его знакомым. Каждый раз, когда Малик спрашивал его об этом - почему они не могут есть ланч вместе, или почему он не хочет познакомиться с родителями Зейна - Макс лишь закатывал глаза, пока, в конце концов, брюнет не перестал задавать вопросы.
      
       Может быть, именно поэтому оказалось так легко впутаться в эту интрижку с Лиамом, ведь это как повторение истории. Черт, да Лиам с Максом даже внешне похожи, этими широкими плечами, загорелой кожей, рельефными телами.
      
       - Блять.
      
       __
      
      
       Честное слово, Зейн не подслушивает. Правда. Он просто собирался зайти в комнату за книгой, которая срочно понадобилась, и вернуться в библиотеку, где остались его вещи. Только когда он собирается открыть дверь без стука (он не согласен стучать в свою собственную комнату ни при каких условиях), то слышит разговор на повышенных тонах...
      
       Они ругаются. Громко. Ему не нужно прислоняться к двери, чтобы разобрать слова. Именно поэтому его не особо мучает совесть. Если бы они хотели приватности, то не орали бы так. (Ему все равно немного стыдно, но он не может остановиться).
      
       - ... кто это! - голос женский, должно быть, это девушка Лиама, хоть он и никогда не слышал, чтобы она так разговаривала - всегда только нежно и тихо. - Черт возьми, просто скажи мне, кто это!
      
       - Это ничего не изменит, - убеждает Лиам. - Зачем тебе знать, кто это был...
      
       - Был, - перебивает она его. - Ты говоришь в прошедшем времени, Лиам, но мы оба знаем, что это не так. Господи, да у тебя это на лице написано. Да черт, кто она? Бывшая? Ты все еще ее любишь, да?
      
       - Это не бывшая, - тихо говорит Лиам, и теперь-то Зейну приходится слегка прислонится к двери. Но он тут же одергивает себя, скривившись от своих же действий. - Честное слово, Сара...
      
       - Не ври мне, Лиам, - срывается она. - Я прошу тебя быть со мной честным хотя бы пять секунд!
      
       - Это сложно.
      
       - Сложно, - повторяет она, и Зейн понимает, что Лиам только что сглупил. - Все так говорят, но это неправда! Измена — это не сложно! Она не случается просто так. Это не несчастный случай, Лиам! Это неверное решение. Ошибка. Огромная ошибка, но, блять, не несчастный случай. Это не то, что не поддается контролю. Не так уж и сложно держать свои половые органы при себе!
      
       - Я знаю, - настаивает Пейн. - Поэтому я тебе и рассказал. Ты заслуживаешь это знать.
      
       - Что я заслуживаю, так это парня, который не будет мне изменять, - фыркает она.
      
       Зейн слышит приближающиеся к двери шаги и отскакивает назад с широко раскрытыми глазами. Черт. Он натягивает капюшон кофты и направляется в противоположную сторону, на всякий случай опустив голову.
      
       - И держись от меня подальше! - слышит он за спиной, после чего захлопывается дверь.
      
       Зейн замедляет шаг. Он слышит, как она уходит в противоположную сторону коридора, но, когда шагов практически не слышно, он останавливается. Дать Лиаму время побыть наедине? Стоит ли заходить за своими вещами? Ему правда необходима та книга, и, возможно, часть него просто хочет убедиться, что Лиам в порядке. Хоть он и все еще зол на него за вчерашнее. Хоть он и избегает с ним зрительного контакта с той самой ссоры.
      
       Зейн разворачивается и направляется в комнату. Он толкает дверь и обнаруживает Лиама на своей кровати. Он сидит, спрятав лицо в ладони, но, когда Зейн тихо закрывает дверь, поднимает взгляд, и его глаза красные и блестят от слез.
      
       - Я э-э... пришел за книгой, - бормочет Зейн. - Я могу зайти позже или...
      
       - Нет, все в порядке, - Лиам поднимается и добавляет: - Я в порядке.
      
       - Я не спрашивал, - слова срываются с его губ прежде, чем он успевает остановить себя. Это автоматический, инстинктивный ответ. Он сразу же ненавидит себя за это, а Лиама в прямом смысле передергивает от сказанного, словно Зейн дал ему пощечину.
      
       - Нет, не спрашивал, - хрипит Лиам. - Какая тебе разница, правда?
      
       Зейн тянется за книгой на полке и затем просто стоит возле своей кровати. Он хочет извиниться, но в то же время — нет. Но чего он точно хочет, так это не переживать, ведь если бы это произошло три месяца назад, ему бы было все равно. Его бы не волновало то, что, зайдя в комнату, он обнаружил почти плачущего Лиама. Он бы просто развернулся и ушел, даже не задумываясь. Но сейчас... сейчас ему хочется обхватить Лиама руками и гладить его по спине, пока с его лица не пропадет это убитое выражение.
      
       И частично Зейн тоже виноват в том, что он так выглядит. В измене участвуют два человека, и Малик принимал в этом такое же участие, как и Лиам.
      
       - Мне...
      
       Лиам качает головой, и слова так и остаются несказанными. Пейн медленно пересекает комнату, обходя бардак на своей стороне. Зейн почему-то отступает назад, в итоге врезаясь в свой комод, но Лиам продолжает наступать, не позволяя ему уйти.
      
       Лиам накрывает его губы своими, и это снова грубо — вся нежность, что была между ними последние два раза, испарилась. И какое-то время Зейн отвечает. Как и огрызаться с Лиамом, целовать его в ответ — такой же инстинкт.
      
       Но Лиама только что бросила девушка, и Зейн абсолютно уверен, что именно это является причиной происходящего. Зейн станет его временной заменой, пока он не найдет кого-нибудь нового, и тогда оставит его снова ни с чем. И Зейну тошно. Ему тошно от того, что никто не считает его достойным большего. Тошно от того, что он всегда остается чьим-то грязным секретом и запасным вариантом. Никто не хочет держать его за руку, обниматься, смотреть вместе фильмы или ходить в кафе. Они хотят Зейна за закрытыми дверьми, но Зейн этого больше не хочет.
      
       Он отталкивает Лиама и твердо говорит:
      
       - Нет. Ты больше не имеешь права это делать.
      
       Лиам медленно делает шаг назад, затем еще один. Вытирает рот, смотрит в пол.
      
       - Зейн, - это звучит, как просьба, но просьба о чем?
      
       - Я не могу, - говорит Зейн. - Ты больше не можешь целовать меня, когда вздумается. Ты больше не можешь... морочить мне голову. С меня хватит, ясно? Хватит.
      
       - Но...
      
       Зейн уходит так же, как и пришлось поступить с Максом. Потому что иначе бы это продолжалось бог знает сколько, пока бы он не сломался окончательно, и все из-за Лиама. И он не в силах это выдержать. Он не может так с собой поступить. И не имеет значения, как сильно ему хочется вернуться и поцеловать Лиама, делая вид, что все в порядке, ведь это не так. Ничего не в порядке.
      
       По дороге он останавливается возле комнаты Луи и Гарри. Их нет дома, поэтому он берет маркер, привязанный к табличке, и пишет « Я в библиотеке. Вы мне нужны. - Зи».
      
       Придя в библиотеку, он проносится мимо стойки — у него нет сил как обычно кивнуть Нэнси в знак приветствия. Он сразу же направляется в конец читального зала к столу, который практически «провозгласил» своей собственностью. Через несколько столов от него, положив голову на книгу, спит девушка, но, не считая ее и книг, он один.
      
       Луи и Гарри приходят нескоро, но появляются не одни, а с едой и...
      
       - Найл?
      
       - Мы были вместе, - говорит Хоран, пожимая плечами, и садится рядом с Зейном. - Я умею подбадривать людей, поэтому решил тоже придти.
      
       - Не думаю, что ты захочешь меня поддержать, - признается Малик. - Это связано с Лиамом.
      
       - Ну, понятное дело, - Найл снова пожимает плечами, стащив чипс из пачки, которую Луи удалось протащить сюда (о чем Зейн позже, когда ему станет лучше, прочитает Томлинсону лекцию), и кладет его в рот. - Когда Лиам рыдает у меня на плече, это всегда связано с тобой. И я догадался, что у тебя с точностью до наоборот.
      
       Зейн хмурится:
       - Когда это Лиам рыдал?
      
       - Ну, не рыдал, - исправляется Хоран. - Он не плачет. Он просто делает глубокие вдохи и трет глаза. Типа слишком мужественный для слез. Не знаю. Все, что я знаю, - это то, что я в жизни не видел более больных отношений.
      
       - Аналогично, - вставляет Луи. - Ну вы и натворили дел!
      
       - Не хотелось бы соглашаться, - говорит Гарри, - Но это правда.
      
       - У нас не было отношений, - отрицает Зейн. - И чем бы это ни было... в этот раз я с этим покончил. Вчера вечером... был последний раз. Я сыт по горло.
      
       - Вчера вечером? - возмущается Луи. - Что произошло вчера вечером? Почему я не был немедленно проинформирован?
      
       - Ну, Зейн застукал Лиама с его девушкой, не хотел уходить, и всё закончилось тем, что Лиам отсосал Зейну. Потом Лиам что-то сказал, Зейн вылетел из комнаты или... я не знаю, я перестаю слушать, когда он упоминает имя Малика, - смущенно говорит Хоран. - Прости, чувак, не принимай на свой счет. Но я больше не могу слушать одно и то же: « Я ненавижу его, Найл, он такой красивый и умный, и простой, и ему так идут очки, но я его просто ненавижу».
      
       Зейн удивленно моргает. Он вырывает у Найла из рук чипсы, за которыми он так непринужденно потянулся, словно только что сказанное — это обычное дело.
      
       - Он так говорил? - спрашивает он. - Лиам... он говорил такие слова?
      
       - Ну, да, - Найл отбирает чипсы обратно. - Блин, да этот парень тобой восхищается, чувак. Вряд ли он в этом признается, но...
      
       Не может быть.
      
       - Это неправда.
      
       - Конечно, нет, - блондин закатывает глаза. - С вами двумя разговаривать — все равно что со стенкой.
      
       - Это правда, - говорит Луи. - Они не видят своих же чувств.
      
       - Я все еще здесь, - напоминает Зейн.
      
       - Я знаю, - Томлинсон кидает в него чипсом. - Мотай на ус.
      
       Зейн игнорирует его. И ему кажется, что Найл что-то напутал. Лиам о нем так не думает, иначе бы он об этом знал.
      
       - Итак, а вы встречаетесь? - спрашивает Найл у Луи и Гарри.
      
       Те перекидываются взглядами и заливаются смехом. Зейн не слышит, что они говорят, потому что его голова забита мыслями о Лиаме и о том, что сказал Хоран. Найл так ошибается, но как бы хотелось, чтобы он оказался прав.