Врата славы (Ашурран #1)

2.02. История Кеанмайр из Солха

Самый большой трактир в Солхе стоял на проезжей дороге, по которой возили лес и уголь к побережью моря. Держала его женщина по имени Кеанмайр, со своим сыном Элатой. Назывался трактир «Пьяный медведь», и то верно, что даже медведя смогла бы напоить допьяна удалая трактирщица, а потом бы выпроводила его под мохнатые лапы, никаких буйств не дозволяя. На вывеске трактира был изображен медведь в полосатых штанах, с пивным бочонком в лапах.

От того места, где Ашурран впервые вступила на землю Юнана, было совсем недалеко до трактира «Пьяный медведь». Ничего удивительного, что она туда заглянула. Сидя в просторном зале за дубовым столом, обнаружила она с удивлением, что говорят здесь на другом языке, однако же она его понимает, словно он ей родной. Ашурран не могла не обрадоваться этому обстоятельству, ибо памятны еще были ей первые дни в Ланкмаре, когда приходилось объясняться жестами.

Закусила она олениной и куропатками, запивая ячменным пивом, прислушиваясь к разговорам, разглядывая посетителей и хозяйку.

Кеанмайр была женщина в летах и в теле, но несмотря на это, веселая и подвижная, будто кошка. Верно, про нее сказал поэт:

Именитая хозяйка
Хороша была собою;
По годам немолодая,
Всем казалась молодою. (Руставели, «Витязь в тигровой шкуре», пер. Заболотского)

В юности была она красавицей, но теперь уже розы на ее щеках поблекли, талия раздалась, в золотых волосах появились седые пряди. Лишь глаза оставались по-молодому живыми и яркими. Была она крутобедрой, пышной, будто сдобная булка, с покатыми плечами и певучим голосом. Не было ей отбою от предложений руки и сердца. Однако она всем отказывала, не желая связывать себя с одним мужчиной.

Сын ее Элата взял у нее все самое лучшее — лучистые серые глаза, волосы золотые, будто колосящаяся нива, алые губы, подобные бутону розы, нежную шелковистую кожу. Несходны они были между собою, как фарфоровая чашка и глиняная миска, и все же угадывался в них один образец. И взглянув на сына, легко было представить, какова была мать в юные годы.

Удивилась Ашурран, увидев, как сын хозяйки садится гостям на колени, шутит с ними и даже поцелуи дарит украдкой, и никем это не осуждается, кроме самой хозяйки. Подскочила она к сыну, отвесила затрещину и велела убирать со стола, а не с гостями забавляться.