Врата славы (Ашурран #1)

2.25. О побеге Ашурран из Линдалаи

Узнав о решении Дирфиона, Фаэливрин ощутил безмерную тоску, но постарался не проявить ее, ибо стыдился он своего чувства даже перед самим собой. Пришел он к Ашурран и сказал:

— Пришла нам с тобой пора разлучиться.

И слыша печаль в его голосе, возликовала Ашурран, ибо поселилась в ее сердце надежда. Сказала она с притворным унынием:

— Верно, назначена мне жестокая казнь под сводами этого леса, и во цвете лет клинок прервет мой жизненный путь, и ни одна душа не пожалеет обо мне.

Слезы побежали из глаз юноши. Закрыл он лицо рукавом и сказал еле слышно:

— Вечно я буду сожалеть о твоей гибели, и о том, что мой брат суров и непреклонен, и не удастся вымолить у него пощаду.

— Мы, смертные, в решениях своих руководствуемся сердцем, а не разумом, и если бы гибель грозила тебе, я бы знала, что делать! — сказала Ашурран, и взгляд ее обжигал, как синее пламя.

— Невозможно мне пойти против воли старших и оказать помощь врагу моего народа! — прошептал юноша, дрожа всем телом, ибо в нем долг боролся с любовью, и битва эта во все времена была наитруднейшей.

Ашурран приблизила лицо к прутьям решетки и сказала с коварством кошки:

— Один в поле не воин, и на войне не решает ничего один человек. Людей тысячи тысяч, что по сравнению с этим моя жизнь! Никакого значения она не имеет, кроме как насытить месть твоего брата.

Были эти слова как нож острый для Фаэливрина, и при мысли, что Ашурран грозит смерть, дыхание его прерывалось. Однако слова ее заронили в нем сомнения, что казнь необходима. И то верно, отчего бы не оставить Ашурран навсегда в Линдалаи, раз уж не хотят отпустить ее на свободу! Ослепленный любовью, не подозревал он, что Ашурран ответственна за сожжение Гаэл Адоннэ, и в битве Аланн Браголлах множество Древних положила, и еще опаснее станет, если ее освободить. Не в первый и не в последний раз любовь послужила причиной предательства, и лукавый соблазн пересилил долг и моральную стойкость.

Взял тогда юноша Фаэливрин воды из чудесного ручья в Великом лесу, навевающей мгновенный сон, продолжающийся несколько часов, и поднес ее стражам, охранявшим Ашурран, когда стемнело. Хоть Древние и не нуждаются в сне и могут ночью так же заниматься своими делами, предпочитают они в ночные часы уединение в своих жилищах, и города их становятся тихи и пустынны. Воспользовавшись этим, привел Фаэливрин коня, нагруженного припасами, и выпустил Ашурран из клетки.