Часть 5/5
Обладателя имени заткнули нежным поцелуем. Зейн и Найл закатили глаза и повернулись к дороге. Блондин заметил, как Энн выходит из дома, закрывая дверь ключом. Он дёргает своего парня за куртку, указывая пальцем на женщину. Глаза Малика расширяются, он давит на газ, резко разворачивается, отчего Лиам падает на Гарри.
Они отлипают от губ друг друга, ухмыляясь. «Всё будет хорошо. Я рядом» – слышит Гарри у своего уха. Эти слова заставляют парня улыбнуться до ушей, и он прижимается к брюнету.
— К чему такая спешка? - Лиам садится вместе с Гарри.
— Если бы ты увидел мать своего парня, закрывающую дверь ключом, что бы ты сделал? - не отрываясь от дороги, говорил Зейн.
— Понял, - Пейн сразу заткнулся.
Парни молчали всю дорогу. Найл держал руку Зейна. Лиам облакотился спиной на спинку сиденья, притянув к себе кудрявого. Хазза сел ему на колени и, уткнувшись носом в шею, положил одну руку на тёплую грудь парня, а другой обнял его шею.
Лиам и Гарри стали настолько близки, но сколько дней эта близость будет держаться? Лиам ничего необычного не делал, а Стайлс уже благодарен ему за всё.
Через несколько минут все парни уже сидели в гостинной дома Малика и Пейна. Все окна в доме закрыты шторами и занавесками, на сие решение настоял Лиам. Найл сидит на коленях у Малика, а голова Гарри лежит на коленях Пейна. Лиам массирует кудрявую голову, а Зейн щекотит шею блондина своим носом.
— Зейн, прости за такие неудобства, - прерывает тишину Гарри.
— Всё нормально, кудряш. Парень моего брата – мой друг, - Малик улыбнулся.
— Спасибо, - шепчет Хазза.
— Хазза, как так получилось, что ты упал в душе? - спросил блондин.
— Это была случайность. Я подскользнулся.
— Почему ты мне сразу не сказал?
— Я уже говорил. Я не хотел тревожить тебя.
— Из-за твоего «Не хотел тревожить» всё так получилось.
— То есть – это я виноват, да? - Стайлс сел, тыкнув пальцем в свою грудь.
— Стоп! Успокойся. Я не хочу ссориться с тобой. Прости, - Лиам оставил поцелуй на его щеке.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Fool [Lirry]
FanfictionТолько дурак сможет влюбиться в парня, над которым издевался почти три года.