Между рёбер|18+

I: похороны

сердце горит.
плавится дом, кровать, очаг.
вот бы бежать по полю,
раскинув ладони,
но выходит только кричать

я ломаю стены, замирает время,
заперевшись в безумство,
хочу не быть,
не любить эти чувства

лежу в пустоте,
тяжелеют веки,
если море солёное тоже топит,
почему так тянет тонуть в человеке?

***

Дождь оказался неизбежностью.
В Минсбурге мокнуть под пепельными кисеями — обыденность.

Тучи затянули небосвод в серые сети, делая его бесцветным, как на старых фотографиях.
Промозглая осень оделась в хандру.

Под навесом школы стояли два подростка. Один равнодушно смотрел на свою одноклассницу,

— Я люблю тебя!

— Извини, я на похороны опаздываю. — Дамен бесстрастно смотрел на Берту. Её очередное признание, как невкусный завтрак раз в неделю — он всегда его выкидывал и забывал.

Из школы уже выходили подростки. Они толкали парочку. Кто-то ехидно улыбался.

Все видели — Берта Геллер без памяти влюблена в Дамена, а тот либо играется с ней, либо девственник и попросту боится.

Ни одна из сплетен не была правдой.
Леман не умел ни отказывать, ни принимать, поэтому и мучал одноклассницу, хоть и неосознанно.

Берта глядела на него невинно, с обожанием, но стеснением. В воздухе застыла её рука с новым плетёным браслетом, слабо зажатым в потные ладони.

— Кхм, слушай, — Дамен прочистил горло и засунул руки в карман штанов, наблюдая за растрёпанными волосами одноклассницы.

— Да? — спросила она мягко и с осторожностью, будто могла спугнуть его.

— А ты пойдешь на похороны Даны?

Секундное молчание.

«Идиот. Идиот. Дебил. Ну что за тупость?»

«Умело перевёл тему. Как всегда».

Пауза приостановила неловкость, въевшуюся в атмосферу. Но затем с вихрем закинула её обоим на шеи и верёвкой затянула потуже. Дышать стало тяжело.

— Что, прости? — Геллер хлопала глазами, поправляя деревянный крестик на шее, попутно пряча его под воротник рубашки. Затем отдёрнула длинную юбку и нервно улыбнулась. — Нет, конечно, она суицидница. У нас не принято ходить к таким на похороны. — Она замялась, потёрла себя за плечо. — Ну, во всяком случае, мне мама не разрешает.