Между рёбер|18+

V: гореть и жить

день 363

***

Мама Дамена сгорела заживо.

После этого Леманн стал презирать людей за лицемерие.

Тусклая обыденность в их глазах обволакивала всё, как вязкий, промозглый туман.

Тонув в посредственности, они пытались зажечься огнём уникальности.

Когда его мать погибла, они подходили к нему и щебетали:

«Нам так жаль»

«Она была хорошим человеком»

Но когда мама просила помощи, чтобы убежать от жестокого мужа, просила приютить их с Аннелис, ей никто не помог.

Н и к т о.

Дамен жалел, что не успел её спасти.

— Беги за Аннелис! Спаси её, забери нашу любимую девочку, — она кричала ему из спальни, дымом заволокло всё пространство. Гарь проникала под лёгкие и жгла внутренности.

— Нет! Я заберу сначала тебя! — Дамен тянулся к матери, хотел вырвать её из языков пламени.

— Не смей, беги за Аннелис, я смогу сама.

Не смогла.

Когда Дамен вытащил сестру, выбежал с ней плачущей на руках, было поздно.
Пожарные пытались потушить дом.

— Мамочка, где мамочка? — Аннелис в розовой пижаме сжимала руку Дамена и кричала. Не может быть ничего хуже детского крика.
Под солнечным сплетением вились отчаяние, горе, паника. Они словно виноградные лозы прорастали в душе и душили, душили, душили.

Мама задохнулась от едкого дыма, потеряла сознание и осталась одинока в своей погибели. Во время смерти рядом с ней не было ни души.

Как же страшно — умирать в одиночестве.

Тело вытащили уже обугленным, чёрным. Дамен прорывался сквозь толпу врачей, пожарных, зевак.

— Мама, мама, этого не может быть, ты жива! — он подбежал к каталке, спрятанной под белой простынёй. Леманн безудержно рыдал над ней, захлёбывался в слезах, дрался с людьми, пытающими его оттащить.