На наших глазах #Wattys2022

12

Ещё одно утро. Утро? Судя по тому, что звонит мой будничный будильник — утро, и при том раннее. С трудом открываю глаза, жмурюсь от света лампы, тянусь и выключаю будильник, а за ним и лампу. Почему она горит?..
Воспоминания вчерашнего вечера догоняют меня секундой позже. Господи, какой длинный был день!.. Столько всего произошло! Генрих, Рома, Сашка... Братик, что же ты наделал?..
Я осторожно, стараясь не делать резких движений, оборачиваюсь. Рома сладко спит, уткнувшись в подушку и прижав меня к себе. Он даже не проснулся от будильника, бедняга. Все мы вчера жутко устали.
В приоткрытую дверь бесшумно заглядывает Артём и, заметив, что я не сплю, зовёт меня с собой. Я высвобождаюсь из Роминых рук, заворачиваюсь в одеяло, потому что вряд ли сейчас найду свою одежду, и бесшумно выскальзываю из комнаты. Мы идём на кухню, и Артём ставит чайник.
— Все спят, — шёпотом произносит он, закрывая за мной дверь. — Может быть, не пойдём сегодня в школу?
Я соглашаюсь с ним. Действительно, сегодня нам будет не до школы. Вода закипает, и мы садимся друг на против друга за небольшим столом. Я поджимаю ноги, кутаясь потеплее. Артём заваривает чай очень медленно: наверное, собирается с мыслями.
Наконец, решив что-то, он начинает.
— То, что мы все вчера узнали... Нам нужно что-то делать. Я... Ты знаешь, кто для меня Саша, ты знаешь, кем был для меня Генрих... Я искал опору, какой-то ориентир, человека, который бы всё делал правильно. Но после этого я... Я больше ни в чем не уверен. Генрих оказался таким благородным, что просто в голове не укладывается! Нет, погоди! — он заметил, что я собралась что-то сказать. — Дослушай меня, пожалуйста! Я думал об этом всю ночь, и теперь мне просто необходимо с тобой поделиться. Я думал, что Саша — тот человек, ради которого я смогу измениться, стать лучше. Я думал, что должен быть достоин его. Но вчера что-то сломалось. Я знаю, это подло, но я разочаровался в нем. Теперь, кажется, навсегда.
Я пристально посмотрела на него.
— Из-за того, что он просил Генриха убить Рому, или из-за того, что он влюблён в собственную сестру?
Артём дёрнулся, как от удара, быстро бросил на меня виноватый взгляд и ничего не ответил. Я вздохнула.
— Всё равно спасибо, что сказал. Мне самой вчера пришлось несладко. Видишь ли, когда твой самый близкий человек хочет убить твоего единственного возлюбленного, поневоле начинаешь нервничать.
Артём улыбнулся.
— Вы с Ромой — чудесная пара. Я, правда, очень вам завидую.
— Я сама себе завидую, — качаю головой. — И за что мне такое счастье? Но об этом позже. Пока все спят, нам нужно решить, что мы будем делать с Сашей?
— Ни в коем случае не оставлять его одного. И, наверное, правильнее будет спросить его самого... Обо всем.
— Что за посиделки? — в дверях стоит сонный Рома, в одних штанах, и вопросительно смотрит на нас. Заметив, что я в одном одеяле, он хмурится. — Ты что, соблазняешь его?
— Я не в его вкусе, Ром! — смеясь, отвечаю я. Парень берет меня на руки.
— Тогда ты будешь сидеть у меня на коленях. Так мне будет спокойнее.
— Хэй!..
— И третьего стула тут всё равно нет.
Мы, наконец, усаживаемся, и Рома широко зевает.
— Так о чём вы говорили?
— О том, что будем делать с Сашей, когда он проснётся.
Я осторожно заглядываю Роме в глаза. Кажется, он окончательно проснулся и уже напряжённо о чем-то думает. Впрочем, вариантов, о чем он мог думать, было немного.
— Надо поговорить, — произносит он наконец. — Не в полицию же звонить. Просто выясним всё до конца. На этот раз — окончательно.
Я обнимаю его за шею. Мне очень страшно. Если бы Генрих согласился? Если бы взял деньги и...
Мои мысли прерывают тихие шаги в коридоре. Мы переглядываемся.
— Саша?
— Нет, скорее всего, малышей разбудили.
Артём выходит на разведку и пару секунд спустя возвращается с сестрой на руках.
— Это кто у нас такой любопытный, а? — спрашивает он шёпотом. Девочка смеётся. Я иду искать одежду, и Рома идёт за мной.
— Прости меня за вчерашнее. Пожалуйста, — он с болью смотрит мне в глаза. Я усмехаюсь.
— Ещё вчера простила, глупый.
Я быстро целую его и выставляю за дверь.
— Я оденусь и приду. Помоги Артёму приготовить завтрак. И не шумите там!
Надеваю своё платье, которое ещё вчера оставила тут, когда дрожала, сжимая в руках лезвие бритвы. А если бы я сделала это? Что бы случилось дальше?
Знакомая пустота заполняет голову, и я неимоверным усилием гоню её прочь. Только не сейчас! Собираю разбросанные по комнате вещи. Да, кажется, беспорядок — это моя личная аура...
Прикрываю дверь и иду на кухню. Брат и сестра Артёма сидят у Ромы на коленях. Он рассказывает им какую-то загадочную историю, и на лицах детишек неподдельное восхищение. Прямо как у меня.
— Значит, он не помог тебе с завтраком? — подхожу к Артёму. Парень печёт блинчики.
— Очень помог! Мне не нужно следить за этими маленькими обезьянками.
— Они такие замечательные! — я на секунду задумываюсь. — Слушай, я никогда не спрашивала, но почему ты живёшь с ними, один? Как... Это получилось?
Артём прикрывает глаза.
— Родители пропали без вести в экспедиции два года назад. Меня усыновила мамина сестра, но у неё самой трое детей. Я не хотел, чтобы мы сидели на шее у тёти. Стал искать работу, деньги, а нашёл Генриха.
Мы молчим, прислушиваясь к тихому рассказу Ромы. Дети на его коленях сидят, открыв рты.
— Генрих очень помог мне, — с трудом продолжил Артём. — Мы смогли купить квартиру, хотя формально у меня ещё нет прав ею владеть, и она оформлена на него. Он поступил очень великодушно, но это были грязные деньги. "Его работа", как он её называл, была обыкновенным грабежом. Я понял, что связался с ужасным человеком. Думал, что отдам ему все, до копейки, лишь бы развязаться с ним. Но, сама понимаешь, много ли может заработать старшеклассник с братом и сестрой?.. Нам не хватило бы даже на то, чтобы заплатить за квартиру.
— Так... Откуда у тебя деньги? — спросила я.
— Что-то даёт тётя, но этого всё равно очень мало. В основном за меня платит Генрих.
Я удивлённо вздохнула.
— Всё ещё?
— Да, — Артём нагнул голову ещё ниже.
— Но почему?
— Я не знаю. Сначала я думал, что он потребует что-то взамен... Ну, хотя бы возобновить наши... встречи. Но он ничего не просил. Ни разу не спорил со мной и моим решением. Платил по счетам, заказывал одежду и еще какие-то мелочи в интернете... Я так и не осмелился отказаться от его помощи.
— Да уж... Получается, Генрих — твой покровитель? Но с чего тогда сцена на парковке?
— Я вступился за Аринку. Сам виноват, — Артём пожал одним плечом. — Я знал, что Генрих её недолюбливает. И думает, что между нами что-то было.
— Это правда?
— Нет, конечно нет. Но ему я этого никогда не говорил. Хотел позлить и... Нарвался. Рома прав, он мог убить меня на месте. Наверное, из нас двоих только я настоящий отморозок, раз живу за чужой счёт и даже ни разу не сказал спасибо.
— Мне показалось, он не любит, когда его благодарят, — я улыбнулась и дотронулась до его плеча. — Ещё не поздно всё исправить.
Артём посмотрел на меня и кивнул, собираясь что-то сказать, но из коридора послышался какой-то шум, и мы резко обернулись.
В дверях, держась одной рукой за стену, стоял Саша. Если честно, он не производил впечатление человека, много выпившего прошлым вечером. Даже я выглядела хуже неделю назад. Просто сонный, но уже улыбающийся Сашка, ничего особенного. И ледяное молчание на тихое "доброе утро".
Мы смотрим на него не отрываясь. Дети убежали в комнату, и мы остались на кухне вчетвером. Краем глаза я замечаю, что Артём выключает плиту. Саша непонимающе смотрит на нас.
— Что-то случилось?
Я коротко выдыхаю — и когда я успела задержать дыхание?..
— Что ты помнишь?
Он вскидывает брови, не сразу понимая, о чем я.
— Что? А, вчерашнее... — он хмурится. — Значит так. Я помню, как мы говорили около школы, как я поехал в какой-то клуб, выключил телефон и купил абсент. Ещё помню, что мне почему-то не хотели его продавать. Ммм... Помню автобус. Да, точно, какой-то автобус. За окном было очень темно, и я немного переживал, что потеряюсь. Но куда именно я ехал, почему-то не помню. Кажется, всё?
Он вопросительно смотрит на меня. Я ничего не понимаю.
— Кстати, а почему мы у Артёма? Вы что, нашли меня в автобусе?
— Н... Не совсем, — выдавливает Артём. Рома молча сверлит брата взглядом, и я замечаю, что Саша избегает на него смотреть.
— Это всё, что ты помнишь? — брат кивает. — Попробуй вспомнить что-нибудь ещё.
— Нет, это точно всё. Дальше — тьма, — он виновато улыбается. — А почему ты спрашиваешь? Я что-то натворил?
— Ты приехал к Генриху.
— Я?! — кажется, он искренне удивлён. — Но зачем? Что мне могло от него понадобиться?
В наступившей тишине Рома очень тихо произносит:
— Ты ехал попросить Генриха убить меня.
Саша медленно садится прямо на пол. На его лице — растерянность.
— Нет, это невозможно! Я бы никогда не стал... Здесь какая-то ошибка...
Он обхватывает голову руками, смотрит широко открыв глаза куда-то мимо нас, и только качает головой. Я не выдерживаю.
— Почему, Саша?! Почему ты так поступил? И почему не помнишь этого теперь?
— Я не знаю, — почти шепчет он. — Я не знаю...
— Зато знаю я, — холодно бросает Рома. — Что у трезвого на уме, то у пьяного... А с абсентом шутки плохи.
Помолчав, он добавляет уже мягче.
— Я не виню тебя ни в чем. Сам я вряд ли бы поступил иначе. Но теперь, когда горячка позади, я думаю, нам стоит все обсудить, чтобы это больше не повторилось. Следующий, к кому ты пойдёшь, напившись, может оказаться сговорчивей Генриха.
Брат молчит. Я собираюсь подойти, чтобы поднять его на ноги, но Артём опережает меня.
— Поднимайся. Поговорим в гостиной?
Мы молча идём в другую комнату. Рома обнимает меня за плечи, чтобы я перестала дрожать. Слышу, как моё сердце стучит где-то в желудке. Мне никогда ещё не было так страшно.
Посреди комнаты Саша вдруг останавливается. Нерешительно смотрит на нас, потом снова опускает взгляд.
— Что бы я вчера ни наделал... Я точно этого не хотел. Да, я был ужасно зол и расстроен, но я бы никогда... Никогда этого не сделал, — он очень чётко произносит последние слова, глядя прямо Роме в глаза.
— Да, конечно. Для этого ты и поехал к Генриху, так?
— Рома! — я, кажется, снова слышу ледяные нотки в его голосе. Он трясёт головой.
— Прости. Просто никак не могу привыкнуть к этому ощущению жертвы.
— Так. А теперь давайте успокоимся, — предложил Артём. — Мы все уже и так натворили глупостей, верно? Давайте не будем усугублять.
— Тём... Тёма, — из коридора выглянули дети. — Мы опоздаем в садик...
— Ах, да, конечно, — парень выходит из комнаты. — Я быстро. Не убейте друг друга до моего возвращения, пожалуйста.
Я провожаю его до входной двери.
— Постарайся побыстрее, ладно? Не уверена, что смогу... Их остановить. Если что.
— Я знаю. Сделаю все, что смогу. Береги себя!
— Ага...
Возвращаюсь в комнату. Парни сидят в разных углах, и даже не смотрят друг на друга. Зато смотрят на меня.
— Алён, — начинает Саша, но я жестом его останавливаю.
— Моя очередь извиняться. Не знаю, что тебе вчера взбрело в голову на парковке, но я сама виновата в том, что тебя не остановила. Если бы я догнала тебя, если бы мы поговорили, ничего бы этого не было.
— Мы и так достаточно сказали друг другу...
— Не правда. В основном говорил ты. А потом посмотрел на меня, скривился и уехал. Но лучше поздно, чем никогда.
Я сажусь на пол, напротив него.
— Мне не важно, родные мы или нет. Ты всегда был и останешься моим братом, тем, кого я знаю всю свою жизнь, и кого очень люблю. Только ты можешь без всяких вопросов поддержать меня во всём, почувствовать моё настроение, даже прочитать мысли. Ты всё так же важен для меня, Саша. Но сейчас, благодаря тебе, я встретила Рому. Впервые за долгие месяцы мне хочется жить! Разве... Разве ты сможешь отнять его у меня? Разве ты способен на это?
— Нет, нет же! Если бы... Если бы это сказал мне кто-то другой, не вы, я бы ни за что не поверил! Я не знаю, почему потерял сознание в автобусе, но я совершенно точно уверен, что мне даже в голову не приходило что-то подобное! Да, я напился, и да, должно быть, ужасно соображал. Но я не мог!.. Я просто не мог этого сделать!
— Но ты сделал, — я грустно качаю головой. — Генрих написал мне сразу, как ты пришёл. Я была с Тёмой, мы поехали за тобой, и Рома... Рома догнал нас позже.
— Это Генрих передал вам... Мою просьбу?
— Да, и вернул деньги. Вот эти, — я киваю на кучу денег, лежащую на столе. — Их ты предлагал ему за...
Саша смотрит на деньги. Потом снова на меня.
— Стоп. Тебе не кажется странным, что я, находясь без сознания, вышел из автобуса, дошёл до банкомата, снял кучу денег и пошёл к Генриху? Даже лунатики так не поступают! А уж тем более люди в отключке!
— А почему ты решил, что был в отключке? — произнёс Рома. — Генрих утверждал, что на ногах ты держался, и говорил без умолку.
— Но я ничего этого не помню!
— Такое бывает. Частичная потеря памяти. Ну, знаешь, "здесь помню, здесь не помню"...
— Рома!
— Прости... — парень поднимается на ноги. — Пойду-ка я лучше прогуляюсь. Надо забрать машину. Напиши мне, когда вы всё уладите, хорошо?
Он поцеловал меня в щеку и ушёл. Саша сел, положив голову на колени.
— Ты тоже мне не веришь?
— Я... Верю, что ты этого не помнишь. И не виню тебя. Просто...
— Алёна, я не мог! — Саша почти кричит. — Я бы никогда этого не сделал! Это подло, просто подло! Я бы лучше сам с ним разобрался, чем нанимать кого-то!..
— Так, а вот это мне уже не нравится. Не надо ни с кем разбираться!
— Это всё Генрих, — Саша с досадой поджимает губы. — Это он всё придумал, чтобы поссорить нас.
— Ну, мы и без его помощи не очень-то ладили, забыл? — я пересела к нему и обняла за плечи. — Саша, пожалуйста, не надо. Не ищи виноватых. Нам нужно жить дальше, нам всем!
— Но как? Если любое моё слово теперь будет восприниматься как угроза?
— Это-то мы и должны выяснить. И я открыта для предложений!
— То есть мы... Просто возьмём и забудем об этом? Будем жить дальше, как будто ничего и не было?
— Если ты не против. Только пообещай, что больше никогда не будешь нанимать киллеров.
— Я не!..
— Ладно-ладно.
— Нет, не ладно! — брат отодвигается. — Ты мне тоже не веришь.
— Саш...
— Хватит. Я найду способ доказать вам, что я не виновен.
Он резко поднимается на ноги, но теряет равновесие и хватается за стену. Я вскакиваю и помогаю ему выпрямиться.
— Прости меня, — тихо говорит он. — Прости, что обманывал тебя так долго. Я никудышный брат.
— И ты меня прости. За то, что не замечала твоих чувств. Я никудышная сестра.
Он слабо улыбается, впервые за сегодняшнее утро. Я тоже улыбаюсь и хлопаю его по спине.
— Пошли в ванную, будем избавлять тебя от похмелья... И перегара.
— Ох, это будет очень кстати, — он морщится. — Кстати... Если я напился до потери памяти, разве... Я не должен был бы чувствовать себя хуже?..
— Да, ты... Отлично держишься, — удивлённо соглашаюсь я. — Хорошая переносимость?
— Ну да...
Я иду с ним в ванну, но, видя, что он почти в полном порядке, оставляю одного. Всем нам нужно о многом подумать.
Дойдя до кухни, достаю телефон. Надо же, Николь уже звонила. И Арина. Ах да, у них же уроки... Понимаю, как это выглядит: сначала пропадает Рома, потом и Арина тоже, теперь я... Николь, наверное, с ума сходит... Обязательно перезвоню ей, когда будет перемена. Но сначала родители.
Как я и думала, они плохо спали. Всегда плохо спят, когда кого-то из нас нет дома. Мама сказала, они слышали, как кто-то ходил по крыше. Какие-то сумасшедшие руферы, или... Может быть, просто ветер. Я постаралась их успокоить. На вопросы о Саше я пока не рискнула отвечать. Кто знает, как они отреагируют на правду?
— Звони нам почаще, — попросила мама. — И возвращайся домой.
Стоило мне отложить телефон, как позвонила Николь. Даже не поздоровавшись, начала выкладывать новости.
— Понятия не имею, где тебя носит, но ты очень мне нужна. Столько всего произошло! Вчера родители Паши уезжали, и я осталась у него, а утром он предложил подвезти меня домой, чтобы я захватила другие учебники, а я... Я не выдержала и все ему рассказала. Он так разозлился!.. Боже, Алёна, я знаю, что все сама испортила, но, пожалуйста, помоги мне!
— Стой... Стоп! Где ты сейчас?
— В школе, где же ещё? Приехала на метро...
— Он что, тебя выгнал?!
— Ну да... Я такая глупая!..
— Нет, это он придурок, раз посмел так с тобой обойтись! — моему негодованию не было предела. Да как он смел?!
— Не говори так! Ты ничего не знаешь!..
— Николь, я тебя не узнаю. Это точно ты?
— Точно. Можешь не сомневаться. Я думала, ты посоветуешь, что мне делать, а ты только и можешь, что обзываться.
— Нет! Николь, подожди!..
— Хорошо, что тебя нет в школе. А то я бы сейчас очень жалела, что стою с тобой рядом.
— Послушай!..
Она бросила трубку. Я хлопнула по столу от досады, и тут же столкнулась взглядом с Артёмом.
— Ой, прости, я...
— Что-то случилось?
— Да нет, все нормально. Просто Николь... Очень изменилась за последние дни. Я не знаю, чего от неё ожидать.
— Знакомое чувство, — Артём кивает на дверь. — Меня оно со вчерашнего вечера вообще не покидает. Так и жду какой-нибудь выходки.
— Что? Нет, ну что ты! Всё в порядке! Это больше не повторится.
— Точно?
— Да, конечно! Всё будет хорошо!
— Ну, если ты так говоришь... — Он поставил тарелку с блинчиками в микроволновку. — Я встретил Генриха во дворе. Он... Приехал, чтобы отдать Роме ключи.
— Вы не говорили?
— Да нет, поболтали. Он... В общем, он попросил меня начать всё сначала.
— И ты?..
— И я согласился.
Я, счастливо смеясь, обнимаю его.
— Тём, это же чудесно! Я так за тебя рада!
— Да, я тоже очень рад. Если честно, он сильно изменился за те месяцы, что мы не общались. Мне даже... Не верится как-то.
— Спокойно! Главное, что он все ещё любит тебя.
— Ты правда так думаешь? — Артём с надеждой смотрит мне в глаза.
— Мне кажется, да.
— А я уверен, что да! — слышится из коридора Ромин голос, и спустя пару секунд он и сам появляется в кухне. — Поверь, я знаю, как выглядят влюблённые. Генрих по уши застрял!
— Правда? Ох, вы просто меня успокаиваете! — Артём слегка покраснел. — Всё, хватит о моей личной жизни! Завтрак готов, позовите Сашу.