На наших глазах #Wattys2022

10

Как вы думаете, что самое лучшее в утре? Знать, что кто-то ждёт, когда вы проснётесь.
Я поняла это за несколько секунд до того, как открыла глаза. Рома лежал рядом, улыбался и жмурился как кот. Я тоже улыбнулась ему, с трудом вспоминая вчерашний день, разговоры с Сашей и Ромины синяки.
— Ты такая красивая, — вдруг тихо сказал Рома, и я, кажется, мгновенно покраснела. Он рассмеялся, глядя на мою смущённую физиономию. — Я люблю смотреть на тебя, когда ты без маски.
— Так вот почему ты не следишь за дорогой, — ворчливо произношу я, садясь на кровати. Парень тянет меня за рукав.
— Полежим ещё немножко? Ты рано проснулась.
Я посмотрела на часы. Семь утра.
— Николь! Вот ведь!..
Рома снова смеялся. Я легла обратно, лицом к нему, положив руки под щёку. Парень легко обнял меня за талию, притянув ещё ближе.
— Мы не виделись почти два дня, — очень серьёзно произнёс он. — Рассказывай.
Я моргнула пару раз, пытаясь собраться с мыслями и сообразить, о чём он меня спрашивает. А потом рассказала об Артёме, наших разговорах и о том, как я встретила Генриха во дворе его дома. О ночёвке Николь и о её словах, о том, что поняла, что и мне не хватало нашей дружбы, о встрече с Пашей и его отцом, о самом Паше и об их неприязни ко мне, о том, как не могла найти себе места вечером и слонялась по квартире, о разговоре с Сашей... Когда я пересказала слова брата, Рома опустил глаза.
— Наверное, Саша прав, — тихо сказал он. — Я поступил ужасно... Ты и вправду заслуживаешь лучшего.
Я поднимаю его за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.
— Если лучшее — не ты, то мне оно не нужно.
Парень как-то прерывисто выдыхает и притягивает меня к себе, обнимая. Я бормочу куда-то в ключицу.
— Саша просто ревнует. На самом деле ему всё равно.
Рома задумчиво гладит меня по голове.
— Если он ревнует, ему не всё равно.
— Он мой брат.
— Да. Конечно.
Мы лежим обнявшись, и я сцепляю руки в замок у него за спиной. Кажется, я проваливаюсь в сон, потому что через некоторое время звонит будильник. Вставать не хочется, но Рома как-то сразу подбирается, мягко выбирается из моих рук и, улыбаясь чему-то, начинает одеваться. Я быстро осматриваю его синяки, провожу по ним пальцами. Парень вдруг сгибается пополам.
— Ай! Щекотно!
— Ты что, щекотки боишься?! — удивлённо спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, перехожу в наступление. Мы падаем обратно на кровать. Рома хохочет и отбивается, но я не отстаю. Увлёкшись, я не замечаю, что дверь в комнату открыта, и на пороге стоит Саша. Когда я оборачиваюсь, у него на лице абсолютно нечитаемое выражение. И мне становится не по себе.
— Доброе утро, — звучит как обвинение. Брат разворачивается, аккуратно прикрывает за собой дверь и уходит. А я понимаю, что вот-вот упущу момент, когда всё ещё можно исправить, объяснить, вернуть. Я вскакиваю и бегу за ним, буквально плечом открывая дверь в его комнату, врываясь, не давая опомниться.
— Сашка!
На моём лице недоумение, страх, обида. Я держу себя, чтобы маска не скользнула обратно, и потому ощущаю неловкость. Как будто борюсь сама с собой. Но сейчас нам обоим нужна искренность.
Брат смотрит на меня удивлённо, но нечитаемое выражение никуда не исчезает. Я упрямо не называю его болью, ревностью, тоской. Я не хочу строить догадки, я хочу понять.
— Саша...
Он сидит на своей, как всегда, идеально застеленной кровати. Я опускаюсь на колени перед ним.
— Что ты... Садись, — неуверенно говорит он, отворачиваясь, но я не двигаюсь.
— Поговори со мной, — прошу его.
— О чём?
— О чём угодно! Только не молчи, прошу тебя!
Саша смотрит мне в глаза, тяжело вздыхает.
— Вы с Романом... Вы... — ему трудно говорить. Он останавливается, снова смотрит на меня. — Ладно, не важно. Забудь. Собирайтесь, а то опоздаете.
Я должна переспросить. Я должна выяснить всё раз и навсегда. Но я не останавливаю брата, когда он поднимается на ноги и идёт к дверям. Я не двигаюсь с места, обнимая колени. Я просто тихо надеваю маску и пытаюсь ни о чём не думать. Момент упущен, кажется, навсегда.
В коридор я выхожу уже совсем весёлая. Улыбаюсь маме, обнимаю её, помогаю приготовить завтрак, весело парирую обвинения в том, что я веду себя странно, "похищая" Романа Антоновича и запирая дверь на ключ... На этом месте сердце пропускает удар. Если я закрыла дверь на ключ, почему утром она оказалась открытой?.. Но додумать свою мысль до конца мне не даёт Рома, который подгоняет меня изо всех сил. Мы вылетаем из дома, бежим к машине на перегонки, и я проигрываю, останавливаясь на полпути.
— Я сумку забыла!.. — Рома хохочет, а я обиженно поджимаю губы, но тоже не выдерживаю и смеюсь. Возвращаюсь к подъезду и сталкиваюсь с Сашей. У него в руках моя сумка.
— Спасибо большое! — я обнимаю брата и осторожно заглядываю ему в глаза. Он улыбается, треплет меня по голове.
— Пожалуйста, Маша-растеряша.
Мы смеёмся, прощаемся, как ни в чём не бывало. Я сажусь рядом с Ромой и закрываю глаза. Как мне не хочется думать об этом...
— Эй, как ты?
Рома снова пристально смотрит на меня. Я улыбаюсь.
— Ты больше не исчезнешь?
Парень слегка хмурится.
— Не знаю, Алён. Но я постараюсь.
— Спасибо. Спасибо.
— Ты... Не будешь меня ни о чём спрашивать?
Я медленно качаю головой. Он сам сказал, что не может довериться мне. Сам просил не требовать слишком многого. Я не буду. Мне достаточно его любви.
— Мне кажется, я тоже тебя люблю, — с тихим смешком произношу я, искоса посматривая на Рому. Он жмёт на тормоз, и мы останавливаемся посреди двора. Со стороны, наверное, выглядит странно. Но я не думаю о том, как это выглядит со стороны, потому что парень смотрит на меня во все глаза, а я на него, и мы не можем думать ни о чём, кроме наших слов, наших общих слов. А потом мы внезапно оказываемся так близко, что он целует меня, а я отвечаю. Это так правильно, так красиво, как, мне кажется, не бывает в жизни. Или бывает, но очень редко.
Когда мы отрываемся друг от друга, Рома проводит рукой по моим волосам, медленно, как будто впервые их видит. И говорит тихо-тихо, шёпотом: "какое счастье, что я тебя встретил".