Женюсь на Грейнджер

Глава 31

Драко Малфой никогда не думал, что ему будет весело и комфортно в обществе Гарри Поттера. Не говоря уже о том, что в момент общения с последним он будет находиться в избушке старых-добрых Уизли. Но, тем не менее, Малфой чувствовал себя сегодня даже не «Лучше ожидаемого», это было точное «Превосходно». Гарри постоянно шутил и подкалывал его. Драко многое узнал о своей невесте за этот день, хоть Гермиона то краснела, то бледнела от историй друга, но все же сама была рада тому, что Драко узнает её все лучше и лучше. Она очень переживала, что Драко из-за своей заносчивости не сойдется характерами с её друзьями и близкими. Но, её переживания оказались ни к чему, ведь со стороны казалось, что Малфой и Поттер старые друзья. А эти их переименования друг друга, звучали по-доброму. Как за обедом сказал Гарри, ему это кажется похожим на времена Мородеров. У них тоже были своеобразные клички. Правда Шрамоголовый и Хорек, звучало не много обидно, но не для этих парней. Как заметила Гермиона, у ребят уже были общие шутки, значения которых никто, кроме их самих, не понимал.
- Почему тебя, Поттер, так удивило, что Гермиона согласилась выйти за меня? – поинтересовался после обеда Малфой. Они сидели в детской на пушистом ковру и играли с Джеймсом и Тедди в настольный квидич, Гермиона же, тоже принимала в этом участие, но так, как совсем не знала большинство правил, постоянно подглядывала в «Библию Гарри Поттера». Это конечно же образное название, на самом деле книга носила название «Квидич сквозь века».
- А что, по-твоему, этого и стоило ожидать? Просто это так, не типично... — задумываясь ответил Гарри.
- Я не говорю про типичность, Поттер. Типично было бы, если бы Гермиона вышла замуж за Уизела, — скривившись, сказал Драко.
- Малфой, он мой друг все-таки, — Малфой фыркнул, а Гарри сделал вид, что не заметил, — Я имел ввиду, что...ну. Ты же сам все помнишь, ты её грязнокровкой назвал, а она тебе в челюсть заехала. Улавливаешь?
- Нет, не улавливаю. Первое, я был ребенком, на всех вешал ярлыки, всего лишь делал то, чему меня учили. А про удар Грейнджер...Что ж она первая девушка, которая таким магловским но эффектным способом закрыла мне рот. Это достойно уважения. К тому же, в этом есть какая-то романтика, не находишь?
- Нет, не нахожу. Малфой, только если ты не любишь садо-мазо.
Малфой высокомерно глянул на него, после чего усмехнулся и сказал:
- Поттер, чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.
- Что ты имеешь в виду, — не понял Гарри.
- У меня – романтика, к тому же это единственный случай, можно даже на ПМС списать. А тебя жена бьёт регулярно. Кто-кто, но точно не ты мне про садо-мазо будет говорить.
- Она беременна! Это такие симптомы у неё...- озадаченно начал оправдываться Гарри. – Знаешь что? Посмотрю я, какие у твоей Гермионочки будут гормональные сбои. Сам в шкафу будешь прятаться.
На это Малфой заливисто засмеялся, потом более-менее успокоившись, поинтересовался:
-Что значит «сам», ты ещё и в шкафу прячешься?
Гарри понял, что ляпнул лишнее, и многозначительно посмотрел на Драко:
- Посмотришь, Малфой, как ты запоешь, когда она забеременеет.
- Ну, всё, давайте перестанем делать вид, что меня нету, потому что я здесь и все слышу. – Решила подать голос Гермиона.
Поиграв ещё не много с детьми, компания и не заметила, как приблизился вечер. На ужин домой вернулось все многочисленное семейство Уизли. Пришел Джордж, который был до этого на работе. Джини вернулась усталая, но счастливая и сразу увела Драко в уголок, чтоб поведать, как все продвигается.
- Что это вы тут делаете? – заинтересованно спросила Гермиона. Она тихонечко подошла к паре в углу, но ничего полезного не услышала.
Джин переживала, как бы Гермиона ничего не услышала, до того как подала голос. Малфой же удивленно посмотрел на девушку, потом смущенно улыбнулся и сказал:
- Мы шушукаемся...
- Вы что? – опешила Гермиона.
- Шушукаемся, — шепотом сказал парень, а потом, обняв Гермиону, громче сказал, — Потому что некоторые, слишком любопытные и везде суют свой красивый маленький носик, — и щелкнул пальцами Гермиону по носу.
Этот любящий жест, заставил девушку засмеяться, но вдруг лицо её стало серьёзным, и она напряглась в руках парня как струна. Драко отстранился, заглядывая в испуганные глаза девушки, задаваясь вопросом, что её так напугало.
- Драко, я – идиотка.
- Нет, ты — самая умная ведьма за последние пятьдесят лет, - попытался её исправить Драко.
- Нет, Драко, она заперта.
- Что? – не понял Драко.
- Я запела Нарциссу почти сутки тому назад!
- Её открыли эльфы.
- Нет! Я запретила им это делать. Она сидит в том чулане! – Гермиона испуганно уставилась на парня. Малфой задумался и нахмурил брови, он сосредоточенно о чем то думал.
- Драко!?
- Я подумал, а не замуровать ли нам дверь в тот чулан? Где ты говоришь он? На втором этаже?
- Что ты несешь, идиот!? Она сутки без еды, в закрытом помещении. – Малфоя это, казалось, ни капли не ужасало. – Да что с тобой, черт возьми? – Она быстрым шагом направилась вон из той комнаты. Не прощаясь ни с кем, она быстро подошла к камину, взяла горсть пепла и уже через мгновение была в гостиной Малфой Менора. Гермиона Грейнджер быстро побежала к тому чулану, где заперла будущую свекровь и быстрым, но точным движением палочки отворила дверь. Взору её предстала Нарцисса Малфой. Спустя пару мгновений, она вышла из своего заточения и вальяжно пошла по коридору, словно и не сидела в чулане около суток. Гермиона догнала её:
- Миссис Малфой, простите меня, пожалуйста, я не хотела. – Начала она.
- Не хотела? Тебя кто-то заставил? – удивленно обратилась к ней Нарцисса.
- Нет, я имела ввиду, я хотела пошутить.
Нарцисса как-то странно улыбнулась.
- Шалость удалась, — тихо сказала она, но Гермиона расслышала.
- Простите, что вы сказали?
- Что я сказала? – равнодушно спросила госпожа Малфой.
-Вы сказали «Шалость удалась».
- Да, сказала, — пожав плечами, сказал женщина.
- Миссис Малфой, — Гермиона едва поспевала за ней, — Нарицисса! – ноль реакции. Уже оставаясь позади, Гермиона уже спокойным голосом сказала, — Цисси...
Фигура женщины остановилась, она медленно повернулась к Гермионе. В её глазах было столько боли, столько слез...
- Расскажите. Вам станет легче, – девушка медленно двинулась к матери Драко. Подойдя ближе, она заглянула в глаза. В те глаза, которые обычно молчали, но сейчас дверь в ад Нарциссы Мафой медленно, но верно открывалась.
- Скажите, что случилось, Цисси...
Женщина пристально посмотрела на Гермиону, казалось, что она словно рентген видит её насквозь.
- Хорошо, — едва слышно сказала она. Чего Гермиона не ожидала, так это того, что Нарцисса Малфой не побрезгует и возьмет её за руку. Немного замешкавшись, она протянула руку миссис Малфой и они тот час же оказались в кабинете Драко. Как удобно быть волшебницей, в который раз подумала Гермиона.
Подойдя к окну, Нарцисса посмотрела на горизонт. Гермиона подошла к ней и внимательно на неё посмотрела. Глядя вдаль, госпожа Нарцисса Малфой начала рассказывать свою историю.
- Я была младшей дочерью семьи Блэков. Мама и папа постоянно меня баловали. Хотя и Белла с Медой не оставались без внимания, но все же я пошла вся в мать, в отличии от сестер. Мама любила меня, потому что узнавала во мне себя, а папа, потому что я безумно напоминала ему маму, которую он безгранично любил. Он даже никогда не скрывал, что я его любимая дочка. Меда, не ревновала любовь отца, ведь была уже довольно-таки взрослой и все понимала. Белла же очень завидовала и копила в себе злобу. У нас была отличная семья, но... Дело в том, что папа любил маму, даже больше, чем любил, он в ней души не чаял. И я всегда мечтала, чтоб мой муж меня тоже так же сильно любил. Но мама... Она не любила его. Она уважала, поддерживала, была всегда на его стороне, но не любила. Это было так заметно для меня, что я пообещала себе, что выйду замуж только по любви, — по щеке женщины потекла слеза, она быстро смахнула её.
- Мне исполнилось 11, и я отправила в Хогвартс, как и каждая девочка-ведьма. Мама и папа дали мне напутствия, велели вести себя подобающе аристократке и велели не разочаровывать их. Я ехала в купе совершенно одна. Мыслями я уже была в Хогвартсе, ох, как же я переживала. Когда вдруг дверь купе бесцеремонно открылась, и в неё вошли ребята в красно-желтых галстуках. Кто же их не знал. Это были Джеймс Поттер, Римус Люпин и Сириус Блэк. – На последней фамилии Нарцисса едва заметно улыбнулась.
- Они были на год старше меня, уже второкурсники. Войдя в купе, они казалось, даже не заметили меня. Начали обсуждать квидич и какие-то мальчишеские штучки. Самое интересное, что все сводилось к Лили Эванс, что бы не сказал Сириус и Римус, Поттер все переводил на Лили. Удивительно даже как у него это выходило. – Теперь Нарцисса рассказывала историю с искренней улыбкой.
- Блэк тоже решил отличиться, и сказал, что знает девушку в сто раз лучше и красивее Эванс. А так же, что она сейчас находиться в этом купе. Только сейчас меня заметили Гриффиндорцы. Весь первый, второй курс Сириус мне помагал, не давал меня в обиду. Я была своя и в башне Гриффиндора и в своих подземельях. Шляпа определила меня на Слизерин. Как же я жалела. Она давала мне выбор, но для меня на тот момент было важно, чтоб родители мной гордились. Я предпочла Слизерин Гриффиндору. Если бы я тогда сделала иной выбор, может все сложилось бы не так плачевно. Но я отхожу от истории. На первых курсах я была прилежной ученицей, и не встревала ни в какие переделки. Но после второго меня словно подменили. В тринадцать я поняла, что я влюблена. Возможно, это было бы счастьем для любой девочки. Но не для меня. Я на втором курсе, а он на третьем. Я Слизеринка, а он Гриффиндорец. Я черное, а он белое. Ну, абсолютно разные. Как вы с Драко. Лишь одно было у нас общее и это фамилия. Будь она проклята. Если бы не общее «Блэк», возможно, отец дал бы нам шанс. Но до этого ещё далеко. А сейчас третий курс. Он относился ко мне просто как к младшей сестренке. И это огорчало. В свои четырнадцать он имел тьму поклонниц и со всех курсов. Да, я была красавица. Но на мне было клеймо «кузина», при чем, не дальняя. А потом был Рождественский бал, как же я ревела. Я его так любила, а он пошел с Райчел Симпсон с шестого курса. А мне даже не было дозволено туда идти, ведь мне было только тринадцать. Так я, едва пережила злостный третий курс. На четвертом, я преобразилась, похорошела за лето. Он удивился, увидев меня на платформе. Ну, понимаешь, туфельки на каблучке, легкое платьице, длинные белокурые волосы. После той встречи наши отношения поменялись. Он перестал относиться ко мне как к другу. Раньше я была для него своей, как Джеймс или Римус с Питером. Теперь же он вел себя со мной, прежде всего как с девушкой. Это так угнетало. Я, в основном, всегда была в их компании. Белла меня сторонилась, она встречалась с Люциусом. Вместе, они надо мной хорошенько издевались. Но, мне было все равно, потому что у меня был Сохатый, Лунни, Бродяга и Хвост. Они меня всегда защищали от нападок этих сумасшедших. Но не в начале четвертого курса. Сириус начал вести политику такого образа: «Мы в лес, а тебе нельзя, ты же девочка», и это «Ты же девочка», так мне приелось и осточертело, что я просто из шкуры вон лезла, чтоб снова оказаться на прежнем месте, рядом с ребятами. Слава Мерлину я отлично общалась с Лили. Они с Джеймсом начали встречаться на пятом курсе. И ты же сама знаешь. Где Эванс, там и Поттер, а где Поттер там и Блэк. Как собачка бегать с Бродягой, мне надоело. И я решила занять место рядом с Лили. Хотелось или нет, а ему хотелось, Сириусу приходилось постоянно находиться в моем обществе. На Рождественский бал пятого курса, я снова пришла не с ним. Меня пригласил Люпин, и я согласилась, ведь это был самый простой способ быть рядом с Сириусом. Он же пошел на бал с Оливией Парн. Жуткая была девица. С четвертого курса, представляешь? Мне было так больно. Сириус галантно пригласил меня, как сестру, на танец. Он даже это подчеркнул, что мне очень резануло по сердцу. После нашего танца Парн закатила ему скандал, как будто между нами что-то есть. Конечно, что-то есть. И это что-то в моих глазах, жестах и мимике. Любая дура это заметит. Казалось, замечает весь Хогвартс, но не Сириус Блэк. Её грубые слова очень меня задели, и я не выдержала и сбежала с зала, прямо на Астрономическую башню, там меня и нагнал Сириус. Он начал меня утешать, мол, она идиотка и говорит полный бред и её слова, это не нормально, мы ведь брат и сестра. И что, я самая красивая и умная. То, что сказала Оливия – это полная чушь и не стоит обращать внимания слова ревнивой малолетки. Никогда не забуду, что я ответила на эти его слова. Я сказала: « Спасибо. Спасибо Сириус, что называешь мою любовь чушью. Ты прав, только сумасшедшая полюбит своего брата, и я это сделала». Он пристально смотрел на меня. Потом начал расхаживать по башне, говоря, что это не возможно. Я решила, что он действительно поставил на мне крест и, развернувшись, поплелась к выходу из площадки. Но меня остановили его настойчивые руки. Он потребовал объяснений. Едва ли я могла уйти и не объяснить ничего. Я лишь сказала, что не могу объяснить эту тягу, но я отчаянно в нем нуждаюсь. Наверное, это он и хотел услышать. Он настороженно посмотрел на меня. Расстояние между нашими лицами постепенно уменьшалось. Сириус едва коснулся своими губами моих губ, и это стало точкой отсчета. Даже в этом мимолетном касании, я разгадала и его чувства. Он также неуверенно отстранился. Впервые я видела, чтоб Сириус Блэк, целуя девушку, так смущался и был не уверен в себе. А я видела немало поцелуев этого человека. Радовало лишь, то, что я стала той, особенной. Началось время тайных свиданий. Где мы только не прятались. Мы бы никогда не продержались полтора года без Поттера, Лунни и Лили с Северусом. Они нам постоянно помогали. Сколько раз нас выручала мантия-невидимка Джеймса, постоянные выдумки Лили, зелья, которые готовил Снейп для невидемости, неслышемости, недосягаемости.... сколько же их было. Он стал мне настоящим другом и единственной родной душой на шестом курсе. Все прекрасное когда-то заканчивается. Так школу закончили все, кого я так любила. Я осталась совсем одна. Но беда не приходит одна. В момент, когда я приехала на Рождество... Собрались все родственники. Представь, я видела, как мой любимый стоит внизу и смотрит на меня с таким восхищением. Вот я спускаюсь по лестнице....И мой отец говорит, что я выхожу замуж. Легкая эйфория, но я сразу же понимаю, что едва ли мой жених и мой парень это одно лицо. Имя Люциус Малфой, прогремело как гром, среди и так уже серого неба. Мой мир разбился на тысячи осколков. Я потеряла координацию движений и свалилась с лестницы. Во время падения я задела головой перила, и потеряла сознания. Очнулась я уже в комнате, рядом не было никого, как мне сразу показалось, но присмотревшись, я увидела у кровати собаку, которая скулила. Я знала, что Сириус анимаг, я все про него знала. – Женщина плакала, а Гермиона гладила её по руке и плечам, успокаивая.
- Мы решали бежать. Что я могла сделать, мне даже не было семнадцати, едва я скажу «Люмус», как меня тут же схватят. Но немного мог и Сириус. Родители уже вычеркнули его из семейного древа. Он жил у родителей Джеймса. Нас хватило на две недели. Но это были, самые счастливые две недели в своей жизни. Я решила, что пошлю все к драклам и на восемнадцатое день рождение своего любимого подарила ему ... себя. До того момента, пока я не узнала, что выхожу замуж за сноба Малфоя, я хотела: Встретить любимого, это был Сириус; Выйти за него замуж, что уже точно не выходило; Отдаться ему первому, что ещё было возможно; И родить ему детей, что уже точно было за гранью фантастики даже для магического мира. Я отдала самое ценное, что у меня было любимому человеку, да, он мне был не муж. Но я не жалею ни о чем, что касается Сириуса. Он мой первый и это для меня истинное счастье. После нашей первой ночи, я от него ушла. Мне нужно было выполнить долг перед семьей. Я решила договориться с Люциусом, но ничего не выходило, он не хотел меня отпускать. Я просила, я молила, я рыдала, я ползала на коленях, но ничего. Я решилась и сказала, что отвечу ему — нет перед свидетелями, священником и Мерлином. Едва ли... Он усмехнулся и использовал самое страшное для меня оружие. Не знаю, откуда он узнал про Сириуса. Хотя глупо думать, что Люциус чего-то да не знает. Я сказала да. Я видела Сириуса, который стоял там, посреди дорожки с шоком в глазах. Я предала его, дабы спасти. Свадьбы я почти не помню, иногда мне кажется, что сразу мы апартировали обратно в поместье. Люциус был до слащавости нежен. Если ты честно спросишь, любил ли он меня, то честно отвечу – да, любил. Пусть извращенной любовью, но любил. Хотя, кто-кто, но точно не я должна судить о мере извращенности любви. Люциус понял, что я испорчена. И я за это расплатилась. Поверь, сутки в чулане для такой закаленной женщины как я это детский лепет на лужайке. Ты видела «Кодекс семьи Малфой»? – Гермиона напряженно кивнула.
- Едва ли там существует пункт наказания, который мне не пришлось вынести, — Гермиону передернуло.
- Знаешь, полкниги мой муж написал сам, да, не удивляйся, он пожертвовал своей кровью, дабы мне было так же больно как ему. А мне и без этого было жутко. Волшебство. Я начала его ненавидеть. Как же неприятно, когда к тебе применяют его, только для страданий и боли. Или же для того, чтобы ты выглядела как куколка. Ведь Леди Малфой должна соответствовать. Я чувствовала себя Прометеем. Ты же знаешь эту легенду, ты умная девушка.
- А какого вынашивать ребенка этого мерзавца. Ни разу в жизни я не занималась с мужем любовью. Лишь в первую брачную ночь, я лежала безропотно, позволяя ему все. Как он сказал, после того унижения, его доброта закончилась. И дальше он уже не был тем нежным мужчиной. Он постоянно меня насиловал. Вот, результатом его издевательств и стал Драко. Вы говорите, ты мать, ты должна любить сына. Честно Гермиона, он мой сын и я люблю его по-своему. Но показать это я не умею. Я заключила Непреложный Обет с Северусом, чтоб спасти душу сына. Я соврала Темному Лорду, что сын Джеймса мертв, взамен на положительный ответ к моему вопросу, все ли в порядке с Драко. Я люблю его, но во мне разрывается что-то. Я ненавижу и люблю его. Я не могу этого объяснить.
- Нарцисса, вы любите его. Он отличный. Он не такой как его отец. Просто, вам нужно было выговориться. Все из-за его отца, насилие порождает ненависть. Он отличный, это я вам говорю.
- Да, и это благодаря тебе.
- Нет, Нарцисса, он таким был задолго. Да, он был тот ещё придурок в школе, но он сам изменился.
- Да? Я старше тебя Гермиона. Поверь, это все благодаря тебе.
- Нет же, Цисси...
- Да сама посмотри. Резким движением Нарцисса открыла шкафчик, стоящий рядом с окном и достала маленькую пробирочку. Это было воспоминание. Она вылила её в думоотвод и повернулась к Гермионе.
-Нырни, посмотри, кто причина такого Драко.
Гермиона не спеша подошла к атрибуту, нагнулась и неуверенно сунула голову. Сразу же она очутилась на месте, которое меньше всего хотелось вспоминать. Война. Последний, победный день. 10 секунд ничего особенного, потом вдруг все меняется? и картинка вспыхивает и уже девушка в лиловом платье. Грейнджер вынырнула.
- Я ничего не поняла.
- Я сама долго разбиралась. В первом видении следи за взглядом Драко.
Она снова нырнула. Снова конец войны, Лорд повержен. Все и рады и печальны одновременно. Она ищет Драко, секунда дела, переводит взгляд туда, куда смотрит он. Малфой глядит на Гермиону того времени. К изумлению девушки, она видит, что та Гермиона отвечает ему взглядом, едва заметно улыбается и кивает. Она помнила это мгновение. Она кивнула тогда Драко, но взгляд означал не только приветствие, это было что-то вроде знака «вот и всё»... Тут же перед её взором картинка поменялась, как и прошлый раз. Конечно, она узнала себя. Это она в лиловом платье, на четвертом курсе. Улыбка играет на её лице.
- Что это, Нарцисса? – спросила испуганно Гермиона
На что миссис Малфой протянула ей колбочку, но той была надпись: «То ради чего я живу».
Гермиона в впервые не знала, что сказать.