Репутация убийцы.

Chapter VI.

Незнакомец снова дал о себе знать. Спустя почти месяц он написал новое сообщение. И это, и вчерашний разговор с директором все никак не отпускали меня. Неприятный осадок остался, заставляя каждую свободную минуту возвращаться к тому моменту, когда директор вызвал меня. Откуда этот... Сукин сын мог знать о том, что у миссис Джеро умер пёс? Все казалось ночным кошмаром, из которого трудно выбраться.
Натали звонила мне вчера, спрашивая, почему меня вызывали к директору и какого черта я сбежала. Я лишь ответила, что не хочу вспоминать об этом. Подруга тяжело вздохнула, намекая на то, что она расстроена моим молчанием, но я скинула вызов и просто пошла спать. Как оказалось, приступы истерики очень выматывают. Хотя... Не такое это и удивление. В конце концов, содрогаться в рыданиях почти час, потом рвать свои пустые тетради (специально для таких моментов приобретены), а для «вишенки на торте» ещё и ругаться на всю квартиру — это, простите, перебор.
Когда родители вернулись домой и застали меня валявшейся в остатках бедной тетради, они приготовили мне глинтвейн, добавив туда немного виски, и оставили меня в одиночестве. Они ни о чем меня не спрашивали, нет. Хотя им наверняка уже позвонил мистер Хоровитц, объяснивший ситуацию в школе. Это и к лучшему. Потому что сил рассказывать что-либо про этот кошмар у меня не было. Оставалось лишь подключить телефон к любимой колонке «Маршалл» и слушать джаз, напоминающий мне фильм «Великий Гэтсби». Так я и уснула, сидя в груде мусора, грея руки о горячую кружку и слушая музыку.
Сегодня, когда я проснулась спозаранку (где-то в пол шестого), я сразу же помчалась вниз к аптечке, за аспирином. Голова буквально лопалась, не давая сделать лишнего движения. В итоге, мне пришлось пролежать в постели ещё два часа в ожидании, когда же подействует таблетка. В конце концов, меня отпустило, после чего я принялась за домашние дела.
Сегодня будет благотворительный вечер. День, к которому все готовятся, будто к празднованию Рождества, очередного собственного юбилея или Хеллоуина. Но для начала мне стоило убраться в комнате.
Кидая скомканную и оборванную бумагу в мусорное ведро, я параллельно думала о том, что надо бы вызвать домработницу, потому что пыль порядком скопилась в доме, а убираться самим времени пока нет.
После того, как я закончила с бумагой, я заправила постель и пошла в ванную комнату. Увидев себя в зеркале, я невольно усмехнулась. Забавно видеть себя с растрёпанными волосами, будто птицы свили гнездо на голове, с синяками под глазами и в помятой одежде. Давненько я так не выглядела. Собственно, с последнего приступа.
Приняв душ, еле расчесав волосы, я принялась приводить в порядок ногти. Они тоже пострадали после вчерашнего. К моменту, когда я закончила прихорашиваться, время на часах показывало 11:26. Родители наверняка уже проснулись.
Спускаясь по лестнице, я учуяла приятный запах свежих ягод и порошка. Мама развешивала недавно постиранное белье, а папа стоял у блендера, приготавливая ягодное смузи.
— Доброе утро, – улыбнулась мама, завидев меня ещё на лестнице. Отец тоже поприветствовал меня лёгким кивком головы.
— Доброе, – прохрипела я, подходя к столу.
— Готова к сегодняшнему вечеру? – спросила меня мама.
— Ох, как бы не так. Я даже не продумывала свой образ.
— О, для нас это только плюс, – вдруг произнёс папа.
Родители обнялись, переглянулись и посмотрели на меня с довольными улыбками. Мама достала из кармана своего шелкового халата красную коробочку из бархата.
— Мы решили, что после всего тобою пережитого, – тут они намекали на недавно найденное мною тело Анны, – тебе стоит немного расслабиться. И... Мы решили сделать тебе небольшой подарок, – мама раскрыта коробочку и протянула мне её.
«Ого...» — это все, что я могла произнести. В коробочке лежало серебряное кольцо от «Тиффани», обрамлённое бриллиантами. На свету они переливались самыми красивыми цветами и оттенками, когда-либо существовавшими на планете. Пурпурно-бирюзовый, пудрово-розовый, иногда ментоловый, бледно-жёлтый... Я заглядывалась на это кольцо уже года два точно, но все никак не хватало смелости попросить у родителей деньги на него. И вот, когда оно сейчас лежит у меня на ладони, поблёскивая и играя цветами на солнечном свету, я чувствую себя намного легче, абсолютно не понимая, почему так.
— Спасибо, – улыбнувшись, я посмотрела на родителей. Они все ещё стояли, обнимаясь. Но нашу семейную идиллию нарушил дверной звонок, – я открою.
Надев подаренное родителями кольцо на указательный палец левой руки, я направляюсь к двери. Посмотрев в глазок, тяжело вздыхаю и открываю. Передо мною стоял человек, которого я, на удивление, не рада видеть.
— Киран, привет, – пытаясь улыбнуться, впускаю парня в дом и иду на кухню.
— Привет, – как-то тяжело ответил Уокер.
После нашего «воссоединения» мы больше не виделись. Даже не звонили друг другу. И не мудрено. Наше примирение словно было ненастоящим, вынужденным какими-то неясными для меня обстоятельствами.
— Зои, мы можем поговорить? – не обращая внимания на стоящих рядом моих родителей, произнёс парень. Он явно был чем-то недоволен.
— Идём в мою комнату, – и, пока Уокер шёл по направлению к лестнице, я извинилась перед родителями и последовала за ним.
В комнате было светло. Панорамное окно открывало прекрасный вид. Подойдя к нему, Киран долго стоял, сложив руки на груди, и молчал. Абсолютно ничего не понимая, я подошла к нему и легонько дотронулась до его плеча. Парень вздрогнул и, вцепившись в мою руку, прошипел:
— Не трогай меня.
Но через пару секунд он осознал, что произошло, выпуская мою руку. Я сразу же схватилась за больное место и начала его потирать. В глазах Кирана читалась растерянность.
— Какого черта? – пытаясь не сорваться, проговорила я. Но голос предательски дрогнул на последнем слове.
— Я... Извини, – он попытался обнять меня, но я отпрянула.
— Что происходит? Объясняй или катись к чертовой матери, – я сжимала и разжимала кулаки, чтобы не расплакаться.
— Зачем ты рассказала моему отцу про то, что я хочу поступить в университет и уехать из Англии? – вздохнул Киран.
— Во-первых, я ничего не рассказывала. А во-вторых, разве есть что-то плохое в том, что ты хочешь поступить?
— Но... Об этом знала только ты, – широко распахнув глаза, он начал крутить на руке золотые часы от «Michael Kors». Так Уокер делал, когда сильно нервничал.
— Видимо, не только я.
Мои слова эхом разнеслись по комнате, как мне показалось. Голова резко закружилась, поэтому пришлось сесть на стул. «Видимо, не только я»... Ещё и незнакомец. Он всегда следил за каждым моим шагом. Он знал все, абсолютно все. К горлу подступил приступ тошноты.
— Уходи, – сдавлено произнесла я, – договорим на вечере.
Киран послушно вышел из комнаты. Мне оставалось спуститься вниз, к родителям, и сделать вид, будто ничего не произошло. Родители уже пили смузи. Папа перелистывал страницы местной газеты, а мама кому-то что-то доказывала по телефону.
— Нет... – говорила она, – не стоит... Но почему?.. Хорошо... Да, понятно... Да... До свидания.
— Кто звонил? – переливая остатки смузи в свою любимую кружку, спросила я у мамы.
— Детектив Хадсон, – она тяжело вздохнула, откладывая телефон в сторону.
Сердце пропустило удар. Детектив Хадсон ведёт следствие по делу Анны. Он является самым противным человеком, которого когда-либо мне доводилось видеть. И вот сейчас, когда на часах пол первого, этот самый детектив Хадсон звонил маме.
— И ч-что он спрашивал?
— Он не спрашивал. Он давал указания. В деле появились новые улики, и он считает, что сегодня убийца снова выйдет на охоту. А так как его потенциальными жертвами являются ученики вашей школы, а особенно — вы, ибо нашли первыми тело, детектив предупреждает об опасности и говорит, что полицейские будут патрулировать район.
— Что ж, это хорошо, – откладывая в сторону газету, произносит папа.
Но вот для меня это далеко не хорошо. Потому что полицейские не всегда обозначают охрану, иногда они могут обозначать и слежку. За тобой.