Зелье Вечной Вражды

Глава 5. Мы по-прежнему ненавидим друг друга.

Драко

Я проснулся рано утром, оказалось, я заснул на кресле перед камином. Голова просто раскалывалась. Я сразу произнес заклятье, снимающее похмелье. Теперь я хоть стал соображать. Что было вчера? Бал. Грейнджер. Наш с ней поцелуй. Ее поцелуй с Блейзом... Черт! Так это был не страшный сон?! Черт... Еще я говорил ей что-то когда она вернулась с бала. Но что? Я не помнил...

Я направился в подземелья.

– Серебряная змея... – пробормотал я.

В гостиной слизерина сидела только Панси. На ее лице застыло счастливое выражение. Значит, она не знает о том, что Блейз вчера целовался с Грейнджер...

– Драко? Еще только шесть утра. Ты чего здесь?

– Я? Мне нужна была компания... – честно ответил я.

– Блейз еще спит, – предупредила Панси.

– Нет. Забини мне не нужен. Я не хочу видеть его...

Панси внимательно осмотрела меня.

– Что-то случилось? – выглядела она обеспокоенной.

– Просто. Не. Хочу. Больше. Никогда. Его. Видеть...

Панси решила, что расспросами все равно ничего не добьется. И правильно.

– Как там ваша помолвка? – спросил я.

– О, – Панси радостно улыбнулась. – Замечательно. Мистер Забини согласился, чтобы его сын женился на мне!

– Он любит тебя? – спросил я, хоть и знал, что ответ утвердительный.

– Он вчера признался мне в любви, когда мы танцевали... – мечтательно проговорила она.

– Панси, пойми, что Блейз не такой лапочка, как ты думаешь. Он может говорить, что любит, а сам целоваться с другой... – я не сказал Панси прямо только потому, что не хотел разбивать ей сердце.

Она лишь пожала плечами. До чего доверчивыми бывают влюбленные девчонки...

– Что произошло между тобой и Блейзом?

– Ничего. Просто запомни: не доверяй этому предателю... – предупредил я и вышел из гостиной слизерина.

Сейчас Блейз повел себя как истинный слизеринец! Хитро, гадко и подло...

Я поклялся себе, что больше не назову Грейнджер по имени. И даже это чертово зелье мне не помешает...

– Мисс Грейнджер, – обратился я к ней на зельеварении. – Не могли бы вы подать мне корень шалфея?

Она очень удивленно на меня посмотрела.

– Держи.

Когда закончились уроки, мы с Грейнджер пошли в библиотеку, но я принципиально молчал.

– Драко, объясни, в чем дело? Все же было хорошо... – вдруг сказала она. – Мы даже подружились.

– Никогда, слышишь, никогда мы с тобой не подружимся! – зло сказал я.

– Что случилось? – все еще недоумевала она.

– Мисс Грейнджер, знаете, есть такое слово «предатель»? Так вот я их не терплю...

Она долго смотрела на меня. И меня это начало бесить:

– Что? – раздраженно спросил я.

– Наш поцелуй... я ответила на него не из-за зелья... – тихо сказала она.

Меня это вывело из себя еще больше! Не из-за зелья?! Тогда зачем она целовалась с Забини?! Она точно со мной играет! Хочет, чтобы я страдал из-за нее...

– Да пошла ты! – воскликнул я. – Ты самая лучшая! Я обожаю тебя!

И тут она очень разозлилась! Я почувствовал это!

– Я к тебе со всей душой, а ты... Сам иди! Ты удивительный, замечательный и прекрасный! Я люблю тебя! – зло проговорила она и ушла...

Мне по-прежнему нравилась Грейнджер, но я всей душой ее ненавидел...

У меня никогда не было таких противоречивых чувств.

И тут я встретил в коридоре Блейза... О, нет. Мне захотелось избить его...

– Привет Драко! Как дела? Что-то мы давно не разговаривали... Представляешь, мой отец назначил помолвку с Панси! Это так круто!

– Слушай сюда, Забини, если ты обманешь Панси, я собственноручно задушу тебя! Если бы я знал, что ты такой, я бы ни за что не отказался от помолвки с ней, ясно? – я прижал его к стене.

– Драко, да что с тобой? Ты сам не свой...

– Для тебя я мистер Малфой! – выкрикнул я и ушел. А Забини удивленно смотрел мне в след.

Я лег спать в свою комнату.

Я проснулся рано. И понял, что проснулся не в своей комнате. Может, я опять заснул в своей старой комнате в подземельях слизерина? Нет. Эта комната была бордовой. Я повернулся налево и увидел:

– А-а-а-а-а! – рядом со мной лежала Грейнджер. – Какого черта?!

– Драко? – она стянула всю простыню и закуталась в нее. – Что ты делаешь в моей комнате?!

– Это ты как-то устроила? Я засыпал у себя в комнате! И был трезвым!

– Зачем мне это нужно? – хмыкнула она. – Наверное, это все зелье... Магия наших комнат не пустила бы тебя в мою комнату...

– Почему? – я вообще не знал ни о какой магии, которая не пускает в чужие комнаты.

– Прочти «Историю Хогвартса», пожалуйста!

Я хотел встать, но не смог. Что-то удерживало меня около Грейнджер. Как будто мою правую руку и ее левую руку сковали наручниками. Я взглянул на наши руки. Нет никаких наручников... Странно...

– Что происходит? – вдруг спросила она. – Ты чувствуешь?

Самое интересное, что мы не держались за руки. Просто, как будто на нас были невидимые наручники. Я попытался поднять свою правую руку. Левая рука Грейнджер поднялась вместе с моей правой...

– Вот, что значит эта строка: «Если эти люди в мыслях по-прежнему ненавидят друг друга, действие зелья усилится», – сказала Грейнджер.

– Мы не можем отойти друг от друга не на шаг! – воскликнул я. – И это называется: «усилится»?! А как же уроки? У нас сегодня нет ни одного совместного урока!

– Да знаю я! Дай подумать... Есть у меня одна идейка... Но я думаю, что она вряд ли тебе понравиться!

– Выкладывай... – я был готов обратиться за помощью хоть к Пивзу...

– Нам нужно, что нас на целый день наказали, – пробормотала Грейнджер.

– Хорошо. Это очень просто сделать! – сказал я.

Завтра должен был состояться матч Слизерин-Гриффиндор. Вот мне в голову и пришла одна интересная мысль.

Все завтракали в Большом Зале, но как только мы с Грейнджер заявились туда в пижамах, оторвались от своих дел. На пижаме Грейнджер красными буквами было написано: «Слизерин отстой». А я, в свою очередь, одел пижаму, на которой был нарисован лев, которого душила змея.

Если вы думаете, что в этом и заключался мой гениальный план, то я скажу, что это лишь разминка.

– Минус пять баллов с гриффиндора из-за вас, мисс Грейнджер. Вы оскорбляете другой факультет. И еще за то, что заявились на завтрак в пижаме, – сказал Снейп со злорадной улыбкой.

– Минус пять баллов со слизерина! Из-за вас, мистер Малфой. Вы не соблюдаете правила приличия, – строго проговорила МакГонагалл.

И это было только начало. Мы начали крушить все подряд. Я не забыл вспомнить старые обиды. Поэтому Блейз получил куском торта прямо в лицо. Грейнджер понравился мой пример. Она схватила пудинг и размазала его по лицу Чжоу Чанг. И началась драка едой.

– Что вы делаете? – закричала Полоумная Лавгуд. – Вы пугаете мозгошмыгов!

Нас с Грейнджер схватил Снейп и повел к себе в кабинет:

– Что на вас нашло? Зачем вы все это устроили? Мистер Малфой, я понимаю, почему это могла сделать мисс Грейнджер, но вы?

– Не знаю, профессор... – я сделал вид, что очень раскаиваюсь. – Но я понимаю всю свою вину. И поэтому я готов принять любое наказание...

– А вы мисс Грейнджер? – Снейп злорадно улыбнулся.

– Да. Я готова к любому наказанию... – а я и не думал, что гриффиндорцы умею так хорошо врать!

– Хорошо. Сегодня вы целый день будете помогать Хагриду. Все, что он скажет и будете делать. И всю оставшуюся неделю после уроков, все ясно?

– Да, профессор, – сказали мы с Грейнджер.

Целый день мы помогали Хагриду. От переноса дров, до лечения школьных сов. Но наши с Грейнджер руки так и не освободились. Ночью мы спали вместе. Но только из-за того, что наши руки были сцеплены. Удивительно, но утром все пришло в норму: мы смогли отделить руки, как будто вчерашнего дня вообще не было. Целую неделю каждый вечер мы уходили к Хагриду. Хоть наши руки уже не были сцеплены, я все еще злился на Грейнджер. И каждый день мы говорили друг другу: «Я тебя обожаю!», то есть: «Я тебя ненавижу!». Каждый день мы препирались и ругались. И вот настал последний день отработки у Хагрида.

Мы пошли к этому придурку.

– Привет, Гермиона! – сказал Хагрид. – Я очень рад тебя видеть. Сегодня мы пойдем в Запретный Лес, и будем собирать волшебные цветы – Аналогниум. Гермиона, ты, наверное, знаешь, что это за цветы?

– Да. Это цветы черного цвета. Используются для зелья от кашля и насморка.

– Молодец! Если бы это был урок, я бы перечислил десять баллов гриффиндору. – Меня этот лесник решил вообще не замечать... Ну и ладно. – У мадам Помфри закончились эти зелья, а уже осень и куча детишек лежит в лазарете с простудой. А одному стало хуже... И если эти цветы должны быть сегодня, ясно?

– Да, Хагрид. А сколько нужно этих цветов? – спросила она.

– О, чем больше, тем лучше.

Уже было темно. А отправляться в Запретный Лес не хотелось...

Что ж... Остался всего один день...

Хагрид дал нам две корзины. Мы уже хотели зайти в Запретный Лес, как послышался крик МакГонагалл:

– Хагрид! Хагрид! – он остановился. А МакГонагалл подошла ближе. – Быстрее! Птица профессора Дамблдора поранила крыло.

– Минерва! Я не могу! Если мы сегодня не соберем Аналогниум, то мадам Помфри не видеть зелья от кашля и насморка еще месяц! Ведь сегодня полнолуние, а Аналогниум не ядовит только в полнолуние! – Хагрид начал возражать.

– Хагрид, – МакГонагалл была в отчаянии. – Нам никто не поможет, кроме вас. А мистер Малфой и мисс Грейнджер прекрасно справятся и без вас...

– Да, профессор, – сказала Грейнджер, хотя ее явно не радовало то, что мы останемся наедине.

И МакГонагалл, и Хагрид убежали в замок.

– Ну, что, мисс Грейнджер, пойдем в Запретный Лес? Или вы боитесь идти туда со мной?

– Мистер Малфой, – начала Грейнджер, – вы слишком высокого о себе мнения! В Запретном Лесу есть вещи намного страшнее Пожирателя Смерти... И тем более, ты мне ничего не сможешь сделать... Зелье еще действует, не забывай.

Она думает, что я Пожиратель Смерти? Оно, конечно, так и есть, но это была не моя воля. Люциус пытал меня круциатусом. После этого я не называл его «папой» три месяца. Но я всерьез подумываю отказаться от этой метки у меня на руке. Я знаю, что это невозможно... но, может, можно сделать хоть что-нибудь, правда?

– Мисс Грейнджер, вы хоть знаете, где искать эти цветы? – лично я понятия не имел, где они.

– Конечно, мистер Малфой. Это незабываемое зрелище, поверьте.

И тут я увидел такое! Это не описать словами! Прямо у меня под ногами росли черные цветы! Но они светились! И от них исходили какие-то золотые пузырьки...

– Черт! Это просто... потрясно! – я даже забыл, что говорю это Грейнджер.

– Если ты не знал, Драко, это не только цветы для зелья от насморка. Когда от этих цветов исходят золотистые пузырьки, и они начинают светиться (а это происходит только в полнолуние), мужчина должен сорвать его и подарить той, кого любит. Это давняя традиция. Так делали волшебники в глубокой древности. И если этот мужчина действительно любит ту девушку, для которой сорвал цветок, на его лепестках отпечатается признание в любви. Именно этого подарка ждут молодые ведьмы от своих возлюбленных, потому что Аналогниум никогда не врет. Никогда. На него пробовали накладывать различные заклятья, но все равно цветок говорит правду.

– О... – только и смог вымолвить я. – А тебе кто-нибудь дарил Аналогниум?

Не знаю, зачем я это спросил... Знаю только то, что мне было очень интересно это узнать.

А Грейнджер рассмеялась.

– Я тебе рассказала, что делали мужчины в шестнадцатом веке. Сейчас все совсем по-другому... Достаточно сказать: «Я люблю тебя», и девушка кинется на шею к тому, кого сама любит.

Мы принялись собирать эти цветы в корзины. Моя корзина наполнилась очень быстро, а Грейнджер никак не могла справиться со своими волосами. Они все время падали ей на лицо, когда она наклонялась, чтобы сорвать очередной цветок. Наблюдая за ней я тихонько смеялся. Как же мило это выглядело!

– Что? – вдруг спросила она. Наверное, я сильно громко смеялся.

– Ничего... – я не показал своих эмоций. Я ответил ей холодно и равнодушно.

– Простите, дорогой мистер Малфой, но не могли бы вы не смотреть на меня? – раздраженно и в то же время вежливо попросила она.

– Мисс Грейнджер, вы помолвлены с кем-то? – спросил я.

– Нет, – она не поняла, зачем я это спрашиваю.

– Значит, я могу смотреть на вас, сколько захочу. И могу не опасаться вашего разъяренного мужа, мисс Грейнджер, – заявил я.

– Мистер Малфой, какой дурак будет драться за свою жену, если на нее кто-то просто смотрит? – она правда не понимала.

– Я, – и это было чистая правда!

– О... – Грейнджер явно не ожидала, что я отвечу именно это.

– Если, конечно, моя жена не будет изменять мне... – я хотел еще раз напомнить Грейнджер о том, что она вела себя очень плохо по отношению ко мне.

Но она никак не отреагировала на мои слова. Никак! Это меня очень разозлило!

– Я ухожу. Мы собрали уже достаточно цветов! – разумеется, я не собирался оставлять Грейнджер одну в Запретном Лесу. Я хотел, чтобы она тоже пошла за мной. Но я зря надеялся. Она села на землю и сказала:

– Ну и иди!

– Ну и пойду! – заявил я.

– Ну и иди! – повторила она.

– Ну и пойду! – в который раз повторил я.

Стало очень темно и если бы цветы не светились, я бы вообще ничего не видел.

– Ну и иди!!!

Я уже хотел ответить, но услышал какое-то странное рычание.

– Не рычи на меня! – возмущенно сказала Грейнджер и топнула ножкой.

– Это не я, – тихо прошептал я и начал прислушиваться.

Тихо. Только какие-то шаги...

Грейнджер очень испугалась. Это было видно невооруженным взглядом.

– Кто здесь? – громко спросил я, доставая из-за пояса палочку. – Покажись!

И из-за деревьев вышел мужчина. Я узнал его... Не может быть! Из-за деревьев вышел Долохов.

– Драко? – Долохов рассмеялся. – Вот неожиданность! Приятный сюрприз, я бы даже сказал.

– Что тебе нужно, Долохов? – холодно спросил я и нацелил палочку ее на Долохова. А Грейнджер начала учащенно дышать. Или начала задыхаться. Она молниеносно выхватила свою палочку.

Я заслонил ее собой от Долохова и крепко сжал ее руку, чтобы она успокоилась. От Долохова это не скрылось.

– Драко, ты пачкаешься о грязнокровку?! Фу, как это мерзко...

– Что. Тебе. Нужно? – повторил я.

– Мне? Я тут по заданию Темного Лорда. Ты разве не в курсе? Ах, да, ты же не был на последнем собрании Пожирателей... – и тут Грейнджер сделала то, чего я от нее меньше всего ожидал. Я ожидал, что она вытащит палочку и пошлет в Долохова оглушающее заклятье. Я ожидал, что она крепче сожмет мою руку, и будет продолжать бояться. Но я никак не ожидал, что она может упасть в обморок. Так она и сделала. Моя задача стала намного труднее... Одной рукой я держал Грейнджер, а другой я держал палочку.

– О, кажется, твоя подружка не справилась со стрессом... – Долохов зло засмеялся. – Я здесь по заданию Темного Лорда. Мне нужно было захватить кое-кого в плен. И этого кое-кого ты держишь в руках.

Зачем Темному Лорду Грейнджер? Мне было все равно. Я просто знал, что ни за что не отдам ее.

– Остолбеней! – прокричал я. Долохов застыл. – Забудь! – сказал я и стер из его памяти сегодняшнюю ночь. Если Темный Лорд узнает, что я предатель, то я умру.

А Грейнджер тем временем очнулась. И вовремя.

– Драко, что произошло? – спросила она. Она выглядела испуганной. — Я помню, что чувствовала, что ты в ужасной опасности, это переполняло меня! Это все зелье, из-за него я упала.

– Все хорошо, Гермиона, – я же поклялся, что не произнесу ее имени! Черт! – нам нужно спешить.

И мы побежали в замок.

Грейнджер всю дорогу сильно сжимала мою руку: так сильно она за меня беспокоилась. Перед входом в замок я остановился и сказал ей:

– Гермиона, все хорошо, – мне было наплевать на мою клятву. И в тот момент мне было наплевать и на то, что она целовалась с Забини. – Все хорошо. Все уже позади...

– Драко, что случилось? Кто это был? Что ты с ним сделал? – начала говорить она. – Что произошло? – сказала она и заплакала прямо у меня на плече. Она выглядела такой беззащитной... Я прижал ее ближе к себе. — Это все зелье делает со мной! Мне кажется, что тебя нужно срочно предостеречь от чего-то плохого.

– Гермиона, не волнуйся. Все уже прошло... – я начал целовать каждый пальчик на ее руке. Я сам от себя не ожидал такого...

– Драко... – прошептала она и сама меня поцеловала! Сначала я был очень удивлен (приятно удивлен), а потом сам начал целовать ее, но нежно и осторожно...

Я привел ее в гостиную старост, а сам я отдал мадам Помфри цветы.

Когда я проснулся, сразу начал себя ругать. Не за то, что спас Грейнджер, не за то, что оглушил Долохова. А за этот поцелуй... Ведь она сама меня поцеловала! Ну и что? Она еще, наверное, сама поцеловала Забини... И, наверное, еще много кого...

– Привет, – сказала она, когда я вышел из своей комнаты. – Что вчера было? Я ничего не помню...

Я видел, что она немного отошла от вчерашнего дня...

– А что ты помнишь? – осторожно спросил я.

– Я помню, как мы пошли в Запретный Лес, как кто-то на нас хотел напасть, он был... Пожирателем Смерти... Он узнал тебя, и сказал, что ты не был на последнем собрании Пожирателей... Ты – Пожиратель Смерти! – она выглядела одновременно расстроенной и рассерженной.

Я не ответил.

– Ты! Пожиратель! Смерти! – она всхлипнула: так сильно она была зла.

– И это все, что ты помнишь? – я решил уточнить.

– Да. Это все...

Значит, она даже не помнила о том, что сама меня поцеловала?!

– Ты – Пожиратель Смерти! – воскликнула она в который раз, ожидая от меня ответа.

– А ты целуешься со всеми подряд, и что? – парировал я.

– С кем это я целуюсь? – не поняла она.

– О, да брось ты! Блейзу понравилось с тобой целоваться? – я сделал вид, что просто над ней издеваюсь, но мне было больно об этом говорить. Но, как вы помните, Малфои не показывают чувств.

– Блейзу? Забини? Ты о чем? Прости за честность, но я в этом году целовалась только с тобой, – тихо сказала она.

– Мисс Грейнджер, я своими глазами видел, что вы целовались с Блейзом Забини! Так что можете не притворяться дурочкой!

– Драко, я говорю правду...

– Да. Может, ты еще скажешь, что на балу кто-нибудь был в таком же платье, как у тебя? Или придумаешь что-то еще более неправдоподобное? – я говорил очень зло, но Грейнджер рассмеялась! Рассмеялась!

– Драко, Паркинсон была в таком же платье, как и я. Она целовалась с Забини! – Грейнджер еще раз рассмеялась.

– И вы, мисс Грейнджер, думаете, что я в это поверю? – я начинал злиться.

– Не веришь мне, попроси Паркинсон показать тебе ее платье... – она пожала плечами.

Я со скоростью молнии побежал к Панси:

– Панси! Быстро покажи мне платье, в котором ты была на балу!

– Зачем? – недоумевала она.

– Быстрее! – я уже не мог терпеть.

– Вот оно, – она показала мне... такое же платье, как у Грейнджер! Я рассмеялся! Я начал от души смеяться!

– Это ты целовалась с Блейзом на балу? – сквозь смех спросил я.

– Да. Я поцеловала его, когда он признался мне в любви...

Я начал смеяться еще громче.

– Ну, что? Спро... – как только я вернулся в гостиную Старост, сказала мне Грейнджер. Но договорить она не смогла. Я сразу же накрыл ее губы своими.