Двуличный Айзаки

Глава 4 или Встреча в туалете

Воскресенье прошло слишком обычно, чтобы рассказывать о нём. Сегодня уже понедельник. Я встал несколько раньше, чем вчера. По привычке вошёл в комнату мамы: она ещё спала. Я постоял немного, поправил одеяло и вышел, тихо закрыв дверь за собой. Как обычно, я пошёл на кухню, чтобы приготовить бенто для себя и завтрак для мамы. Номер Два ещё не орёт, и это хорошо. Почему-то сегодня я довольно быстро всё приготовил, и до школы оставался час с лишним. Дома сидеть не хотелось, поэтому я оделся и вышел на улицу. День обещал быть хорошим: светило нежаркое утреннее солнце, воздух был свеж, и на улице почти никого не было.
Пока я шёл в школу, то думал о всякой ерунде. Как ни странно, но школа уже была открыта. Я посмотрел на часы: 7:02. Занятия начинаются с восьми. Я минут пятнадцать ходил по школьной территории, оглядывая ухоженные клумбы и убранные дорожки. Потом я зашёл в школу и направился в туалет, потому что услышал оттуда чьё-то пение. И голос был девичьим. Я подумал, что это женский туалет, но табличка говорила обратное. Мне захотелось проверить: кто это там поёт?
Пение доносилось из четвёртой кабинки. Я резко открыл дверь и увидел девушку, сидящую на коврике возле унитаза, а рядом с ней была разложена еда: различные сладости и большая бутылка ананасового сока, а в руках она держала телефон и, видимо, смотрела какое-то видео, крутя один наушник на пальце и при этом что-то напевала. По виду, она младше меня на год. Да и форма об этом говорит.
— Извини, конечно, но тебе не кажется, что это мужской туалет?
Девушка вынула второй наушник из уха, и, окинув меня каким-то странным взглядом, сказала:
— М?
Я повторил вопрос.
— И что? Ну и что, что это мужской туалет? Я тихонько сижу в этой кабинке, тут сломан унитаз и сюда никто не заходит, так что всё нормально.
Отлично. Просто отличное оправдание.
— Но не могла бы ты сидеть в женском туалете, ты же девушка, — сказал я ей.
— Ты что, сексист? Почему, если я девушка, то мне нельзя сидеть в мужском туалете?
— Эм.. Потому что таковы правила приличия.
— Вот и отлично. А теперь иди куда шёл, а меня не трогай, — сказала девушка и взяла конфету из кучи сладостей. Уже немного бесит.
— Я шёл сюда. И мне будет неприятно, если ты будешь слушать, как я справляю нужду.
— Да ничего с тобой не станется. Я уже привыкла к этим звукам. Бай-бай! — она помахала мне рукой и вновь уставилась в телефон.
Я вздохнул и присел на корточки.
— Послушай, я не хочу ни с кем ссориться, поэтому по-хорошему, уйди отсюда.
Она взглянула на меня и с презрением сказала:
— Я обитаю тут уже второй год, и никто никогда меня не беспокоил, а тут появился ты...
Второй год? Значит, она тут сидит ещё с третьего класса средней школы...
— Я ведь могу пожаловаться сенсею... — сказал я, но на самом деле совсем не собирался этого делать.
— Вот только попробуй! — её карие глаза загорелись золотым огнём, но тут же погасли. Вздохнув, девушка убрала телефон с наушниками в сумку и протянула мне шоколадный батончик.
— Ладно, в другой день я бы тебя ударила, но сегодня Ицука победила, а я так долго этого ждала, так что тебе повезло.
Понятия не имею, кто такая Ицука, но это забавно, когда девушка угрожает парню.
— Как тебя зовут? — спросила она, складывая свою еду в сумку.
— Айзаки Того.
Она вздрогнула и закричала:
— Ааааа, ты же тот самый хулиган Айзаки Того!!! Да?
— Но почему «хулиган»? — удивился я и вышел из кабинки, чтобы ей не мешать.
— Потому что! Ты хотел ударить Нами-тян!
Я хотел сказать, что никакая она не Нами, а Бакаи, но вспомнил об уговоре и промолчал.
— Ну, чего ты молчишь? А?
— Но я ведь не ударил.
— Но хотел!
— Но не ударил.
— Тогда почему ты хотел её ударить? — не отставала она.
— Потому что она вечно ко мне лезет и называет меня по имени, чего я не разрешал.
— Но всё равно! Угрожать девушке — это совсем не по-мужски!
— А сидеть в мужском туалете — это совсем не по-женски.
Она вдруг засмеялась.
— Хаха, а ты смешной! Да, всё-таки, никакой ты не хулиган, а обычный парень. А, кстати: меня зовут Хотоке Акебоно, я в 3 классе средней школы учусь, в 3«C». А ты в старшей школе?
— Да. 1«А».
Я решил идти в класс. Конечно, там ещё никого не было. Я сел за свою парту и достал книгу, надеясь дочитать её до конца сегодня.
Не знаю, сколько прошло времени, но кто-то вошёл в класс. Это Осори Товаку. А, точно, я же ещё не рассказывал, как она выглядит: глаза я пока не разглядел, но вроде они серые; волосы очень тёмные и недлинные; сама Товаку худая и не очень высокая. И слишком стеснительная. Не в моём вкусе, это точно.
Тут мне в голову залетела мысль, что, может, поздороваться? Да ну, нафиг ей нужно моё приветствие. К тому же, она испугается, а может, и заплачет, и тогда меня обязательно сделают виновным, задержат в школе и я опять опоздаю на работу. Нет, мне такое удовольствие ни к чему.
Я снова уткнулся в книгу и развернул шоколадный батончик, который мне дала Акебоно. Он оказался очень вкусным, не слишком приторным и сладким, а ещё там были крупные орехи, которые я очень люблю. Куплю себе когда-нибудь.
Между тем Товаку села на своё место, и я видел её напряжённые плечи. Боже, как же мне не нравятся такие девушки. Я не понимаю: почему она стесняется? Она же не собирается мне признаваться, ну, или раздеваться передо мной, тогда бы я мог понять. Ну, а так просто: зачем сидеть и бояться? Я буду сейчас бить её или как?
Я решил не портить себе настроение из-за такой ерунды и продолжил читать. Только я углубился в чтение, как Товаку, заикаясь, сказала:
— Д..доброе утро, Того-кун...
— Доброе утро, Товаку, — спокойно ответил я и поднял на неё глаза. Она смотрит на меня каким-то испуганным взглядом. Я встал и подошёл к ней. Она сразу ровно села и вперила взгляд в парту. Я взял стул, который стоял у соседней парты и сел рядом с Товаку.
— Послушай, — начал я, — почему ты боишься меня? Я такой страшный, что при одном только виде меня ты вздрагиваешь? Я чем-нибудь обидел тебя?
— Нет, нет! — воскликнула она. — Ты совсем не страшный и ничем меня не обижал, просто... я ко всем так отношусь. Я очень стесняюсь людей, и ничего не могу с собой поделать...
— Хм, вот оно как.. Тогда почему ты поздоровалась со мной? — спросил я, посмотрев на неё.
— Я..я подумала, что пора прекращать бояться лю..людей... — тихо ответила она, рассматривая свои пальцы.
— Это ты правильно решила.
— А почему ты подсел ко мне?
— Я давно заметил, что ты очень боишься меня, это очень раздражает, и я решил всё прояснить, — прямо ответил я.
— Ясно.. Сейчас мне кажется, что ты немного другой, не такой угрюмый и замкнутый...
— Другой? — я был ошарашен. Неужели Номер Два... — Так, ладно, я пошёл, — бросил я ей и мигом выбежал из класса, почему-то направляясь к мужской уборной. Я разглядывал себе в зеркале, но ничего в моей внешности не изменилось. Я сел на табуретку и закрыл глаза. Так. Номер Два ещё спит, я не могу у него спросить, что происходит. Никак нельзя допустить, чтобы моя вторая личность, о которой неизвестно даже моей маме, прорвалась наружу. Я приложу все усилия, чтобы этого никогда не случилось, потому что я хочу оставаться собой. И, глубоко вздохнув, я вышел из туалета.
Когда я вошёл в класс, там уже было много народу. Почти все пришли, ведь скоро звонок. Я решил ещё немного почитать книгу, но снова не получилось: как только я вошёл в класс и сел на своё место, ко мне подошла Намаики и шепнула мне:
— Ты не забыл об уговоре?
— Не забыл. Смотри, сама не забудь.
— И снова совсем не дружелюбный тон. Ну, я-то уж не забуду, Того-кун.
— Отлично, — коротко ответил я, надеясь, что она отстанет от меня. Ей пришлось это сделать, так как прозвенел звонок.
Первый урок прошёл как обычно, на втором я пробовал звать Номера Два, но он не отвечал, хотя на часах уже было начало девятого. Только под конец третьего урока я услышал в своей голове протяжное зевание.
Ну наконец-то. Чего так долго спал?
Хотел и спал. Тебе-то какая разница?
Большая. Мне сказали, что я стал каким-то другим. Уверен, это твоих рук дело.
О каких руках ты говоришь, чувак? Я просто голос в твоей башке.
Угу, ладно, заткнись.
А ты очень вежливый.
Заткнись, я сказал.
Всё в норме. Этот идиот просто поздно проснулся. Я такой, каким был раньше.
Как раз урок кончился, и я, взяв свой бенто, пошёл на крышу, в самый неприметный угол.