Life changes [n.h.]

~25~

Выйдя из корпуса после занятий, на улице меня ждал сюрприз. Мой рот изогнулся в широкой улыбке, пока я шла вдоль дороги. До Рождества осталось каких-то две недели, а в этом году только впервые пошёл снег, да ещё и солнце светит на небе. Мне кажется это невозможным, поэтому-то и таким прекрасным.

Я начала слабо кружиться вокруг себя, раскрыв руки, и ловить языком холодные снежинки, которые быстро таяли у меня во рту. Вдруг я почувствовала на своей талии чьи-то руки и остановилась, заглядывая за своё плечо. Это был кивающий мне Найл с улыбкой на лице. Только сейчас, смотря в его глаза, я могу назвать их цвет. Я бы сказала, что они цвета зимы, но не всей, а только дней, подобных сегодняшнему: они голубые, тёплые и незабываемые. Я поймала языком ещё одну снежинку и раскатисто посмеялась, смотря на блондина. Вдруг его руки сильнее сжали меня и подняли так, что мои ноги оторвались от земли на добрых тридцать сантиметров, и закружили меня. Мои руки и ноги болтались в воздухе, как сосиски. Я визжала и смеялась от радости, полностью отдаваясь этому моменту.

Когда он наконец опустил меня, я обхватила его шею своими руками и повисла, пытаясь прийти в себя после полёта.

- Найл, так ты решил, где будешь праздновать Рождество? - задала я ему этот вопрос уже далеко не в первый раз. Каждый раз он отнекивался и говорил, что ещё подумает.

- Наверное, я буду в своей комнате. Отпраздную тихо, мирно, просто куплю еды и шампанского. - пожал он плечами и отвёл взгляд.

- Ты издеваешься? - выпрямилась я. - Нет, ты пойдёшь праздновать со мной к Лоре, и это не обсуждается! - погрешила я ему пальцем.

О своей маме блондину я рассказала совсем недавно, может, от силы недели три прошло. Он не стал мне ничего говорить каверзного, просто стукнул по плечу кулаком, таким образом выразив поддержку, что меня успокоило и удостоверило в том, что я приняла правильное решение.

- Мне неудобно... - было начал Хоран, но я его резко оборвала.

- Нет, ты идёшь.

Вдруг я заметила через дорогу Луи и Эмили и вспомнила о нашей с ними встрече. Я быстро обняла Найла и, попрощавшись, перебежала через дорогу, даже не посмотрев на проезжающие машины. Я им приветливо улыбнулась и вскрикнула, начав снова ловить снег языком.

- Не обольщайся, снег в Лондоне идёт крайне редко, так что не расстраивайся, если больше его не увидишь. - подал голос Луи с ухмылкой.

- Умеешь правильно рушить надежды, Томлинсон, молодец. - сказала Эмили своим мелодичным голосом и похлопала Луи по плечу.

- Вот было бы тут побольше снега, то ты давно бы лежал уже в нём. - сощурила я глаза.

- Жаль этому он бывать. - ехидно рассмеялся он. - Ну, всё, пошли.

Мы направлялись в нашу старую добрую кофейню, где сегодня будет слёт поэтов нашего университета, как мы это называем. И, на наше больше удивление, Гарри собирается там выступать, поэтому мы все хотим собраться там и поддержать. Раньше я и не подозревала, что он может писать, но жизнь непредсказуема, так что я готова поддержать Гарри в его начинаниях.

Мы зашли и сразу заняли место с креслами, которое к тому же находилось очень близко к маленькой переносной сцене. Уже успело выступить пару человек к нашему приходу, поэтому мы засуетились, а не проступили ли мы Гарри, но посмотрев лист участков, мы поняли, что он выступает только через семь человек. Мы заказали по пряничному латте с корицей и принялись ждать выступление нашего друга.

Выслушивая порой слишком затяжные стихи других участников, я начала раздумывать о том, почему это мероприятие называется "вечер поэтов", если оно проходит днём. Я не стала озвучивать это мысль вслух, но она терзала меня. Из-за этого я чувствовала себя немного глупо, поэтому просто попыталась не думать об этом.

Когда дошла очередь до Гарри, то мы взорвались аплодисментами, поднявшись со своих мест. Он скромно помахал нам и всем остальным, поправив свои кудри, и, прочистив горло, начал читать своё стихотворение. Не понимаю, почему он такой стеснительный и зажатый, когда общается с кем-то, кроме нас, своих друзей, ведь он милый и открытый, и по нему сходит с ума просто куча девчонок. Но в данный момент мои мыли было заняты волнением о другом. Я не знала, чего ждать. Больше всего я боялась, что всё окажется провальным, и нам придётся его утешать и говорить горькую правду. Но что-то внутри мне подсказывало, что всё обернётся по другому, поэтому я просто держала кулачки за него.

Он читал вкрадчиво и душевно с хрипотой в голосе, иногда останавливаясь, чтобы откашляться. Текст был тягучий, как карамель, хотелось дольше пробовать его вкус. Сегодня нам не придётся его утешать. Это триумф. Его триумф.