Незабудка

Ошибка

  - Какого тут происходит? Так, а ну-ка харе! Рановато вам еще, ребятки, любовью заниматься, - я почувствовал руку Аомине у себя на затылке, обладатель которой грубо схватил меня за волосы и поволок к выходу из комнаты.
Он оттащил меня на балкон, где нас точно никто не увидит и не услышит, по крайней мере, из наших. Тут же градом посыпались оскорбления, некоторые даже относились к категории отборного мата:
- Гаденыш! Ты что это, сука, делаешь? Хочешь, чтобы после твоей вот этой оплошности он сбежал от тебя, сверкая пятками? Да ты хоть своей тупой башкой понимаешь, какую глупость совершил? А если бы я случайно не зашел, ты бы изнасиловал его? Да в этом плане ты похуже того чертово Акаши будешь! - лицо, полное гнева. Похоже, он очень разозлился. В таком состоянии я не смогу ему противостоять.
- Я... - в сантиметре от моей головы об стенку ударился кулак. Не ожидая такого, я дернулся и на несколько секунд задержал дыхание.
- Лучше заткнись, а то на тебе живого места не останется. Тебе еще повезло, что именно я вас застукал. Теперь вали домой, для тебя праздник закончился. И только попробуй что-нибудь сказать против. Язык отрежу вместе с твоим членом, - я и не собирался возражать, потому что это реальная угроза. В моем положении ничего не остается, как направится в сторону прихожей.

- Эй, Кагами-чии, а ты куда? Вроде, выпить еще осталось, - удивленно спросил Кисе, увидев меня в коридоре, когда я обувался.
- Неважно себя чувствую, - отвечаю вымученно и, кое-как улыбнувшись, ступаю в подъезд.

Было прохладно, да и дождь понемногу покапывал, поэтому я не спешил домой, а шел медленно, иногда подставляя лицо капелькам. Это отрезвляло, помогая встать мыслям на свои места. C каждым шагом я осознавал, какую глупость совершил, и зря Аомине не врезал мне хорошенько.

Я - полный лох.

Как я теперь Незабудке в глаза смотреть-то буду? Ведь после такого я даже другом его не смогу остаться.

Тупица.

Объясниться? Что у меня было просто минутное помутнение рассудка? Чушь. Он мне не поверит. Это больше похоже на намеренное изнасилование. Все так быстро закрутилось, я даже сам не успел понять, как это произошло.

Просто дурак.

- Водки, - зайдя в ближайший магазин, потребовал я. Ужасно хочу чего-нибудь крепкого, без закуски, залпом. Это никак не поможет, знаю, но меня как-будто изнутри что-то съедает. Неужели, проснулась совесть? Где ты раньше-то пропадала? Сейчас ты мне уже не нужна.
- Поздно. Мы не продаем спиртного, – возвестила ленивым голосом толстая продавщица.
- Не поняла? Я сказал, дай мне водки! Плевать я хотел на время. Мне плохо, не видишь? Если я сейчас не выпью, я разнесу тут все. Хочешь? – сорвался я. Да что за наказание-то такое! Не зли меня, мать, не посмотрю, что ты дама, леща схлопочешь.
- А ты с первого раза не услышал? Алкоголь не продаем! – чуть повысила голос женщина, не поворачиваясь ко мне. Ее лицо ужасно скривилось, давая понять, что криками я ничего не добьюсь.
- Мразь, - шепотом.

От безысходности хочется выть, кричать, обвиняя в своих неудачах весь мир. Я опустил голову, до боли сжимая край прилавка с продуктами.

Если я сейчас уйду ни с чем, то точно сдохну. По правую сторону стоял автомат с пивом, так и намекая на следующее необдуманное, спонтанное действие. Со всего размаху, со всей, что есть мочи, вымещая на нем всю горечь, страх, злость, я выбил ногой стекло автомата и схватил первую попавшуюся бутылку. Не видя ни шокированного лица продавщицы, ни то, как она по телефону судорожно начала звонить в полицию, я пулей вылетел из магазина. Ноги автоматически несли меня по натоптанной тропинке, которая вывела на тот самый фонтан, где мы недавно с Куроко беззаботно попивали шампанское.

Дождь усилился. Он уже вовсю шумел, с большой скоростью ударяясь огромными каплями об асфальт. Я не прятался от него и сейчас, молча наслаждаясь. Присев на краешек фонтана, я раскрыл с небольшого удара металлическую крышку об резную плитку бортика и напряженно заглотнул горьковатую жидкость. Водка была бы все-таки получше. Еще бы сигаретку, было бы вообще отлично.

После очередного глотка меня начало трясти, и через несколько секунд я уже громко, истерически смеялся. Даже не смеялся, а просто тупо ржал. Кажется, я сошел с ума окончательно и безвозвратно.

Крики в пустоту, разговоры с самим собой. Мне глубоко было срать, что кто-то меня услышит, я просто валялся на земле с пустой бутылкой, ни о чем не думая. Я просто заблокировал свои мысли, переживания. Что будет завтра? Завтра будет завтра.

Я не сразу заметил, что совсем рядом остановилась машина. Похоже, полиция. Хм, из-за пива? Ай, да наплевать.

Ко мне подбежали двое мужчин в форме, что-то крича, но я их не слышал - то ли из-за дождя, то ли элементарно не пытался услышать. Они подняли меня, схватили за руки и вывернули их за спиной, опуская лицом вниз. Я даже не сопротивлялся, просто не было ни сил, ни желания.

Когда мы приехали в участок, мужчины запихнули меня в камеру. Точнее, как говорят в народе, в обезьянник. Кроме меня тут были каких-то две женщины легкого поведения и, по виду, какой-то бомж.
Я присел на лавочку и быстро задремал, изредка слыша невнятное шептание и тихий хриплый вздох.



- Кагами Тайга, на выход! – сквозь сон распознал я слова полицейского и измученно открыл глаза. За решеткой стоял знакомый силуэт, а когда белая пелена в глазах рассеялась, я узнал Аомине. Его лицо было недовольное, но по взгляду было понятно, что очень беспокоился.

Он зашел в камеру, молча помог подняться, закинул мою руку себе на плечо, подхватил под пояс и я, не спеша, волоча немного ногами, дошел и сел в его машину.

До квартиры мы доперли таким же маневром. Аомине кинул меня на диван и сходил на кухню за стаканом минералки. Я благодарно все выпил, и мне стало хоть немного, но лучше. Чувствовал я себя очень паршиво. Ни одна конечность не хотела шевелиться, а голову хотелось оторвать и выбросить.

- Ты должен поговорить с Тецу, - твердо сказал друг.
- Зачем? – даже одно слово мне далось с большим трудом. Голос свой вообще не узнаю.
- Как зачем? Оправдаться, вижу, не хочешь? Или хотя бы извиниться?
- Нет, не хочу.
Его кулак в этот раз все-таки настиг меня. Но сейчас он был намного больнее, чем мог бы быть раньше. Голову пронзила острая, резкая, невыносимая боль, в ушах зазвенело. На глазах выступила влага, а рот открылся в болезненном беззвучном стоне. Я не мог несколько секунд вдохнуть в себя воздух. Казалось, башка разорвется на мелкие кусочки.
- Может, еще раз? Похоже, обычными словами не доходит, - где-то очень далеко донесся до меня голос Дайки.
Когда я снова смог нормально дышать, то, осторожно повернув голову, я посмотрел на зверский оскал синеволосого и выдавил:
- Я пойду к нему.

После этого я провалился во тьму.


Я очутился в родном городе. Светило полуденное солнце. Оглядевшись, я заметил, что нигде нет людей. Не было ни души. Я ходил и заглядывал в окна, на детские площадки, где всегда много ребятишек. Тщетно. Понемногу меня начал охватывать страх. Неужели умер? Да не может быть. Или может?

Отвлек от ужасной мысли до боли знакомый голос, который звал меня. Я, не мешкая, побежал в сторону голоса, который привел меня к дому, потом к подъезду, где я живу. Большими шагами, переступая несколько ступенек сразу, я очутился возле квартиры Куроко. Вот почему голос показался знакомым. Это был голос Незабудки. Я постоял немного у двери, не решаясь открыть ее. Но когда Куроко снова позвал меня, я стремительно дернул ручку и открыл ненавистную преграду, ступая в свет.

Вернулся с небес на землю. Сразу начал чувствовать свое тело, небольшую боль, но это не помешало мне пересилить себя и открыть глаза.
- Он очнулся, очнулся! – чуть ли не плача, кинулась мне на шею Момои. Я обнял ее рукой, гладя по спине, успокаивая и немного улыбаясь.
- Ну и напугал ты нас. Не делай так больше. Я думал, уже убил тебя к чертям, – немного пихнул меня ладонью в бок Аомине.
- А где я? – прохрипел немного вымученно. Ну, теперь более-менее узнаю свой голос, и то хорошо.
- В больнице. У тебя была температура под сорок, без сознания целых два дня провалялся, - пояснил Кисе. Наверное, это из-за того дождя.

Все были в полном составе. Даже Акаши и Куроко.

- Куроко...
- Кагами-кун, тебе еще нельзя говорить. Ты расскажешь мне все потом. А то, честно говоря, когда выпью, потом ничего не помню, – тут все засмеялись, а я раскрыл в удивлении рот. Он совсем ничего не помнит? Ничего...

Не верю. Неужели, пронесло?