Мама

2

"Мой дом – моя крепость" – слова, которые никоим образом не относятся к моему дому. Я жил в Блумфилде, в городишке, который не отличался красотой природы, жарким климатом и историей. Блумфилд я называл городом мрака. Здесь постоянные дожди, сильные, холодные ветра и угрюмое небо. Порой синоптики предсказывали хорошую погоду, и я был уверен, что это так, но меня все равно заставал сильный дождь по пути домой.
Единственным красивым местом в этом городе я считал железнодорожные пути, на которых работал отец Эвана, но после того, как в одну из его смен он нашёл труп одного повешенного, он уволился, поняв, что окончательно свихнулся. Придя домой, он выдал Эвану обо всем, истерично махая руками и допивая последние глотки вчерашнего пива. Не знаю, правду ли говорил Эван, но на следующий день он пошёл туда один. По его словам тело бедняги было изуродовано до такой степени, что он не смог понять, сколько лет парнишке. Его труп безнадёжно качался на хрупкой ветке на фоне бледно-синего неба, на котором блекли звезды. Полиция установила, что этот некто – Джон Сильвер. Он работал преподавателем истории в средней школе, где учился сам в юношеские годы. Был в браке три года, но вскоре развёлся с женой, которая забрала их единственного сына, вследствие чего Джон спился и покончил с собой. Смерть наступила моментально.
Я любил это место, и несмотря на эту ужасающуюся историю, произошедшая в этом лесу, я все равно приходил туда вновь и вновь в надежде, что и я найду кровавые следы убийства.

Признаюсь, я был из тех мальчишек, которые отличались от остальных. Наверняка, по этой причине меня и моих друзей били хулиганы. Нашими вечными врагами были Ганс – брат Стива, который избивал нас, когда ему вздумается – и его друг – Туз, который ходил за Гансом хвостом и делал всё, что тот ему скажет. Они имели плохую репутацию в полицейских участках: они воровали, хулиганили и избивали неповинных детей. Их несколько раз привлекали к закону, но ни исправительные работы, но административные штрафы не образумили их. В конце концов на них махнули рукой, и теперь они околачиваются по городу в поисках дешёвой наркоты и бесплатных пабов. В школе их боялись не только хиленькие, неуверенные в себе очкарики, но и мы – страстные миротворцы, ищущие справедливости в стенах школы и за её территорией; мы, выросшие в семье, где бутылку видели чаще, чем родную мать; мы, у которых не было детства. Но в нас все равно пылал огонь добра, несмотря на то, где и с кем росли. Этим мы и отличались от других.