Уроды: история любви

Глава одиннадцатая. Руки помощи.

Кафе то же самое, в которое они заходили в прошлый раз. Только аромат, исходящий от Хёнвона, ощутимо отличается: не штормящее море, в котором хочется утонуть, а спокойная неглубокая река. Он поясняет, отвечая на вопросительный взгляд Хосока:

- Принял лекарство, притупляющее запах и его восприятие. На всякий случай.

И снова - двойственность. Хосок вздыхает с облегчением, но мгновение его колет игла сожаления о том, что не довелось вновь ощутить ту гамму чувств, которая один раз уже привела в смятение. А потом он вспоминает про таблетки, которые пьёт Минхёк, и его передёргивает. Это возвращает мыслям утерянную трезвость.

Хосок был инициатором личной встречи. То, о чём он хочет поговорить с Хёнвоном, слишком важно, чтобы доверять телефонной связи.  Он смотрит на чашку кофе, но избегает поднять взгляд на спокойного, как удав, спутника.

- Ты так и не пришёл на группу, - осторожно начинает Хёнвон. - Что-то случилось?

- У меня странное чувство, будто я могу тебе доверять, - признаётся Хосок. - Не из-за запаха или... шрама. Не знаю, почему. Может, я просто очень хочу тебе доверять, несмотря на то, что вижу только второй раз в жизни.

Хёнвон искренне улыбается.

- Приятно слышать. Но, надеюсь, ты хорошо подумал.

- Мне больше не к кому обратиться за помощью.

Эти слова заставляют Хёнвона посерьёзнеть. Судя по его рассказу о пребывании в Храме, такая ситуация в чём-то ему знакома.

- Обещаю, что внимательно выслушаю тебя. Обещаю, что этот разговор не уйдёт дальше нас двоих. Но смогу ли тебе помочь, узнаю только тогда, когда ты раскроешь мне суть проблемы.

Ещё один облегчённый вздох. Хосок не был уверен, что Хёнвон захочет его слушать.

- Ты наверняка слышал о сбежавшем из Храма омеге...

Хосок рассказывает очень тихо, на самой грани слышимости, чтобы, не дай бог, ничьё случайное ухо не уловило и слова. Хёнвон слушает внимательно и не перебивает. По его лицу сложно понять, как он воспринимает опасное откровение собеседника.

Когда Хосок замолкает, между ними на долгую минуту воцаряется тишина.

Хёнвон прокашливается.