Уроды: история любви

Глава первая. Упуская возможности.

Кихёна бомбит.

До нервно дрожащих пальцев, плотно сжатых губ, дерганых движений и неестественно ровной спины. Его запах сейчас – штормовое море; он сам – утлое судёнышко на потемневших от стихийного буйства волнах собственной беспомощной злости. Попытки держать себя в руках едва держатся перед напором желания психануть, высвободив накопившееся, и с особой жестокостью что-нибудь раздолбать. Вышколенные кровными братьями омеги так себя не ведут, но Кихён дикая лисица среди тихих овечек, потому что в своё время его отец закусил удила и не пожелал отдавать единственного сына в Храм, несмотря на то, что ему сулили с этого немалую выгоду. Только проблем от этого меньше не стало.

Кихён забрасывает сумку за прилавок, едва не сбивая подставку с массивными шипованными браслетами, но он слишком сердит, чтобы обратить на это внимание. Магазинчик рок-атрибутики, в котором они работают, находится в маленьком подвальчике, где с трудом можно развернуться, поэтому Хосок хватает друга под локоть, резко дёргая на себя. Кое-кому нужно успокоиться, иначе этот кое-кто обязательно ухитрится в очередной раз убиться. Хосоку не хочется снова вытаскивать беспрестанно матерящегося Кихёна из-под кучи обвалившегося на него винила, как то было в прошлую субботу. Или помогать выпутаться из груды футболок с символикой различных групп, как то было во вторник. Или... Неважно. Кихён слишком часто теряет над собой контроль. И бесится от этого ещё сильнее. У него в синяках обе коленки, и локти тоже; он словно специально их себе набивает, как будто это помогает забыть о том, кто он есть. Только никакое расплывающееся на бедре пятно, вбирающее в себя все оттенки лилового, обрамлённого по краям болезненно-жёлтым, не изменит того факта, что он омега. А ещё дурак.

Когда он злится, его запах становится сильнее, гуще... Вероятно, он становится и более возбуждающим, поэтому Хосок не может нарадоваться на то, что не чувствует к Кихёну сексуального влечения – это существенно затруднило бы им общение. Зато куча других альф, не видя на шее Кихёна храмового клейма, реагирует по большей части однозначно. Да даже некоторые беты понаглее да посильнее видят в Кихёне лёгкую поживу, симпатичную игрушку на ночь, а всё потому, что он омега без опознавательного знака. Относительная свобода имеет свою цену, это Кихён понял давно, с момента инициации усиленно отбиваясь от желающих его облапать или использовать.