Меня зовут Лодур

Глава 4

Один сидел в пиршественном зале, куря кальян и разглядывая пленных ётунхеймцев, которые стояли в цепях перед его троном. Наконец, удовлетворив своё любопытство султан Асгарда громко произнёс:

- Мимир-паша, а где же самое главное блюдо нашего праздника?

- Что вы имеете ввиду, мой повелитель? – спросил паша, подобострастно кланяясь султану и целуя изумрудное кольцо на его безымянном пальце.

- Хочу, чтобы в оковах пришёл ко мне на пир сам наследник ётунхеймского престола принц крови Фенрир. Я много слышал о его красоте и теперь хочу воочию убедиться, что молва не врёт. Я задумывал этот аттракцион для Лафея – эльфийского охвостья, но кто-то (суровый взгляд в сторону Огуна) ослушался моего приказа, хотя кому-то (взгляд стал ещё жёстче, остановившись на Сиф) было ясно сказано: «Брать живым!».

- Мой повелитель! – Сиф сделал шаг вперёд, но её удержал за плащ Фандрал и сделал знак молчать, ибо все знали, что гнев Одина неудержим, словно потоки водопада, срывающегося со скалы в пропасть.

В это время стража уже тащила на пир сопротивляющегося Фенрира, который успел раздать солдатам пару оплеух своими железными оковами и выбить несколько зубов воину, захотевшему снять с него сапоги с коваными каблуками. Стража поставила пленника на колени перед султаном, а один из стражников низко наклонил голову Чёрного волка. Однако Фенрир не позволил себе склонить головы перед иноземным захватчиком и тут же поднял её высоко, заглядывая прямо в глаза Одину.

- Молва врёт. – громко произнёс Один, недовольно усмехаясь в седую бороду. – Он совершенно некрасив. Ну, может быть, по меркам отсталых дикарей – это и является каноном красоты...

Придворные, как по мановению волшебной палочки, разразились громким смехом.

- Ты есть великий государь. – произнёс Фенрир, коверкая слова и в зале внезапно воцарилась зловещая тишина. – Но ты не есть великий. Настоящий государь был Лафей. А ты лишь жалкий...жалкая... червь! Ты захватил моя земля! И я убить тебя!

Один засмеялся и не отвёл свой взгляд от наследника престола.

- Я думаю, что его нужно как следует обучить манерам. – произнёс султан. – После пира отведите его в темницу и дайте ему сорок ударов палками, а заодно и научите, как правильно нужно обращаться к своему господину.

Двое стражников привязали Фенрира к колонне цепями и оставили так, чтобы каждый мог им полюбоваться до конца пира.

В это время чуть опьяневший Один подозвал к себе Мимира-пашу.

- А где тот мальчик, которого ты мне обещал? – спросил султан, снова выпивая огромную чашу с мёдом.

- Ваш сын привёз его, о мой господин! – ответил придворный, низко склонившись перед монархом. – Он сейчас отдыхает в отдельных покоях.- Тор сказал, что не стоит его беспокоить.

- Мой сын ничего не понимает. – возразил Один пьяным голосом. – Приведите мне этого мальчика – я хочу на него посмотреть и если он такой же «красавец», как и этот принц, то лучше я возьму себе в постель ледяную великаншу!

- Но, мой господин, - попытался возразить Мимир-паша, но Один остановил его движением руки.

- Если ты сейчас же этого не сделаешь, то завтра же получишь отставку и я возьму на твоё место Фандрала.

- Слушаюсь, о мой господин! – ответил паша, сверкнув на своего повелителя злыми зелёными глазами.

Через несколько минут Один уже забыл о своём желании и вовсю обнимал Фригг и шептал ей на ушко какие-то непристойности. Внезапно в пиршественном зале воцарилась тишина. Султан Один поднялся с трона, чтобы посмотреть чем она вызвана и увидел Тора, который сопровождал стройного юношу, смотревшего на султана со странным блеском в глазах.

- Я никогда не видел подобной красоты! – громко произнёс султан и все придворные восторженно зашептались, устремив взгляды на необычного юношу, который однако, дерзко взирал на всех и чему-то усмехался. Один же, казалось, был поражён и смотрел только на парня, забыв сесть на свой трон. Фригг, увидев это, сделала недовольную гримасу и потянула султана за рукав, чтобы он сел рядом с ней.

- Нехорошо так разглядывать пленного мальчика. – прошептала она на ухо Одину и обняла его за плечи.

Однако султан резко убрал её руку и, посмотрев на Тора, кивнул ему, разрешая представить пленника.