Фобии. Энциклопедия страха

Карнавал страха

В канун Дня Всех Святых.

Это было темное время. Это было страшное время. Это была ночь, когда страхи обретали плоть и кровь и шли по городам, не скрывая своего истинного обличья.

Вы не задумывались, вы никогда не задумывались о том, как выглядят ваши страхи? В какие костюмы они наряжаются в Канун Дня Всех Святых? Какие маски скрывают их черные пустые лица, какие широкие улыбки нарисованы на слоях белоснежной пудры?

Нет?

Так приготовьтесь увидеть этот карнавал и прошествовать вместе с ним.

***

Госпожа Клаустрофобия, высокая худощавая дама в темной вуали, скрюченная, сгорбленная, будто под очень низким потолком, несла в руках маленькую черную ажурную сумочку.

«Конфеты или жизнь?» - голосами призраков смеялись дети, стучась в горящие огоньками дома. Сегодня завывал ветер и никто не спал. Сегодня охали и ахали ряженые призраки, ведьмочки и прочая нечисть с перерывами на заливистый смех. Госпожа Клаустрофобия тоже улыбалась, но так натянуто и безжизненно, что не стоило никакого труда раскусить ее замыслы.

Но никто не замечал ее.

Не замечал, что в черной ажурной сумочке для конфет свежие человеческие сердца.

***

Он называл себя Никем. Никтофобия, Никтофилия, он жил под покровом ночи и полностью был отдан ей. В ночь Хэллоуина он шел вдоль светлых улиц, ежась от горящих ярким пламенем тыквенных голов, вжимаясь в темные закоулки, находя лишь в них свое спасение.

Никто не любил разговаривать с людьми, но их план, план покорности Страху, вынуждал это делать в Канун Дня Всех Святых. Никто косо поглядывал на мальчишек-близнецов, которые следовали за ним по пятам от дома к дому и все не знал, как их спугнуть.

Они о чем-то неустанно трещали, раздражая его. Все спрашивали о его костюме, о черном фраке, заляпанном кровью и отчего-то начинали смеяться, когда он говорил, что кровь настоящая и если они не заткнутся, то станут его следующей жертвой.

Юные призраки смеялись, когда он спрашивал, боятся ли они темноты, но в глубине горящих усмешкой глаз можно было разглядеть зачаток паники, зачаток фобии, которую Господин Никто примечал сразу же.