Стены моей палаты

Отсчет: день первый

- Хочу тебя обрадовать, Эшли. - доктор Кидман сделал глоток чая. - Осталось всего три дня до того момента, как приедет комиссия. Если тебя признают вменяемой, то отпустят, выпишут. Эшли, ты сможешь жить нормальной жизнью, слышишь?

А я уже ничего не осознавала, я столько времени пробыла здесь, увидела столько боли, слез и смертей. Жестокость, гнилую душу, сломленность, слабость. Все это окружало меня и я стою в одном шаге от спасения. Дальше просто уже ничего не слышала, стояла как дурочка, улыбалась.

- Но и это еще не все, у меня для тебя письмо. 

Дрожащими руками я потянулась за конвертиком с аккуратным почерком. Этот почерк я узнаю из сотни. Много лет назад, в книжном магазине два подростка подписывали формуляры для книг. Я всегда завидовала почерку Алекса, тонкому, с идеальными завитушками. И вот, я вновь увидела эти осторожные завитушки. Не выдержала, одно из слов расплылось из-за моих слез.

"Привет, бельчонок, я знаю, где ты, я знаю, как ты. Я верю в то, что мы однажды встретимся. Я знаю твой характер, ты не сдашься. Ни за что не сдавайся. Не переживай за то, что будет с нами дальше, ты должна выйти из этой клетки ко мне. Я жду тебя. 

Я хочу приехать, хоть на минутку посмотреть на тебя, люди в городе не верят в твое исчезновение, а твою тетю обвиняют в присвоении чужого имущества обманом. Больше нет библиотеки, нет книг. Вместо этого дешевая закусочная. Еще и катящаяся на убыль. Я прошу тебя, не забывай, кто ты. Я люблю тебя. Алекс."

Меня накрыли эмоции. Теплота и грусть, я помню его улыбку, голубые глаза и безмятежное состояние, он каждый день меня подбадривал, он останется со мной до конца. Я прочувствовала его нежность, даже вспомнила его голос. Еще не раз пробежалась взглядом по строкам. Теперь единственное, что держит меня на плаву, это Алекс. Кидман смотрел на меня, слегка улыбнувшись. Он сделал очень многое для меня, для моего комфорта и спасения.

- Спасибо вам большое. - я вытерла слезинки. 

Меня отвели в уже привычную белую комнату, Герберт только как-то смотрел странно, постоянно оборачивался в мою сторону. Меня это напрягло. Я не дура, я понимаю, что по сути, в этой психушке практически единственная мыслящая адекватно. И мне нужно только три дня прожить. 

И вот я захожу в свою палату, задумчиво поглядывая на Герберта, который даже не пытается найти ключ, чтобы закрыть дверь, как он всегда это делал. Он только на секунду остановился, чтобы встретиться с моим взглядом, и я все уже поняла.