Освобождение животных

Глава 5

Владычество человека...

краткая история спесишизма

Чтобы положить конец тирании, сначала мы должны понять ее природу. В жизни главенство людей выражается в том, что мы увидели в Главах 2 и 3, и в других практиках, как то: убийство диких животных для развлечения или для получения меха. Эти примеры не следует рассматривать как отдельные отклонения. Их было бы правильно понимать только как проявления идеологии нашего вида – то есть, позиции, которой мы, как доминирующее животное, придерживаемся по отношению к другим животным.

В этой главе мы увидим, как в различные периоды времени выдающиеся западные мыслители формулировали и отстаивали отношение к животным, которое мы унаследовали. Я сосредотачиваю внимание на Западе не потому, что другие культуры ниже – как раз наоборот в том, что касается животных – а потому, что за последние 200-300 лет западные идеи распространились за пределы Европы и в наши дни стали основой в большинстве человеческих обществ – как капиталистических, так и социалистических.

Несмотря на то, что нижеследующий материал носит исторический, если угодно, традиционный характер, я вовсе не преследую целью преподносить его таким образом. Когда какая-то позиция укореняется настолько глубоко, что мы воспринимаем ее как несомненную истину, серьезный и последовательный вызов ей может стать уделом насмешки. Прямое разоблачение, вероятно, сможет пошатнуть уверенность. Именно это я пытался сделать в предыдущих главах. Альтернативная стратегия заключается в развенчании господствующей позиции – для этого необходимо показать ее исторические корни.

Отношение к животным у предыдущих поколений больше не служит убедительным аргументом, потому что оно основано на устаревших ныне религиозных, моральных и метафизических предположениях. Мы не защищаем сложившееся отношение к животным так, как это делал Фома Аквинский, поэтому мы, возможно, готовы признать, что Фома Аквинский использовал религиозные, моральные и метафизические идеи своего времени, чтобы замаскировать неприкрытый эгоизм интересов человека в его взаимоотношениях с другими животными. Если мы можем видеть, что прошлые поколения признавали правильными и естественными позиции, которые мы рассматриваем как идеологическое прикрытие для оправдания своих целей, и если в то же время нельзя отрицать, что мы продолжаем использовать животных для удовлетворения наших собственных второстепенных интересов в ущерб их основным интересам, то мы, возможно, склонимся к более скептическому взгляду на оправдания наших собственных действий, которые мы сами считали правильными и естественными.