Грейси проглотила ком, стоявший в горле:
– Мне очень жаль.
Рокко отвел глаза:
– Однажды я столкнулся лицом к лицу со своим отцом – у ворот его дома. Я знал, где он живет. Моя мать много раз рассказывала мне об этом. Это было сразу после того, как она умерла. Когда я столкнулся с ним, он плюнул в меня, толкнул на землю и переступил через меня. Две мои сестры были с ним. Они даже не посмотрели в мою сторону, несмотря на то что слышали, как я назвал его отцом. Я видел, как они сели в автомобиль с шофером. Мой отец, видимо, переговорил с одним из своих людей. Как только автомобиль уехал, меня затащили в соседний переулок и избили так, что я оказался в больнице. Это было весьма доходчиво. Я покинул Италию и поклялся, что взгляну в глаза отца лишь тогда, когда отвоюю свое место в его мире.
Грейси тихо спросила:
– Этот шрам… на твоем плече – это была татуировка, не так ли?
Рокко кивнул:
– Она означала, что я принадлежал к определенной части трущоб… Определенной группировке. Я удалил ее, когда приехал в Англию.
– Так вот почему ты никогда не говоришь на итальянском. Ты ненавидишь любые напоминания о прошлом.
Рокко уронил голову на грудь и устало произнес:
– Просто уйди, Грейси. Оставь меня одного.
Грейси отступила, хотя боль и обида разрывали ей сердце. Она так хотела утешить его. Грейси развернулась, чтобы уйти, но, повинуясь внезапному импульсу, оглянулась. Рокко стоял на том же месте с опущенной головой.
Внезапно Грейси приняла решение. Она подошла к Рокко, скользнула в его объятия и сказала, глядя ему прямо в глаза:
– Нет, я не уйду. Потому что не думаю, что ты действительно хочешь быть один. – Она провела рукой по его лицу. – Я хочу тебя, Рокко. Очень сильно.
Некоторое время он обескураженно молчал, затем издал гортанное: «Черт бы тебя побрал!» – и прижал Грейси к себе так сильно, что ей стало больно, но она прикусила губу и не сказала ни слова. Она чувствовала в Рокко неистовство, неприрученную дикость, которой требовался выход, и она отчаянно хотела ему помочь. Его поцелуи были грубыми и жадными.
Позже Грейси не могла даже вспомнить, как они раздели друг друга, как попали в спальню, – только то, что произошло там. Теперь она узнала, каким сдержанным был Рокко с ней раньше – столько животной дикости вырвалось в ту ночь наружу. Все ее тело болело, но это было приятно. Она знала, что ее бледная кожа будет вся в синяках. Он кусал ее, а ей хотелось, чтобы он делал это еще сильнее. Он взял ее сзади, и это было самое эротичное переживание из всех, которые она когда-либо испытывала. Она чувствовала вес всего его тела, когда он, прижав ее к кровати, входил в нее снова и снова.
Когда Грейси обрела способность двигаться, она подняла голову и посмотрела на Рокко. Что-то в его позе сказало ей о том, что он не спит.
– Рокко?
К ее удивлению, он закрыл рукой глаза и ничего не ответил. Грейси попыталась убрать его руку, но он резко сказал:
– Я не могу на тебя смотреть. Я… я взял тебя как животное.
Нежно, но твердо Грейси опустила его руку, затем прижалась к его груди и прикоснулась к его лицу:
– Рокко де Марко, посмотри на меня.
Он открыл глаза. Ему действительно было стыдно. Сердце Грейси сжалось от нежности.
– Я в порядке. Мне понравилось.
Она прижалась к его губам, но Рокко взял ее за плечи и отстранил:
– Нет. Я не могу.
Сердце Грейси тяжело забилось, когда она увидела, что он выбирается из кровати. Его высокая обнаженная фигура выглядела величественно в тусклом свете.
Не глядя на нее, он произнес:
– Поспи немного, Грейси. Завтра в обед мы уезжаем.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Пленница
RomansaРокко Де Марко пробился на олимп бизнеса только благодаря своему упорному труду, и он не позволит себя обкрадывать! Но как быть, если это все же случилось? Ответ прост - взять в заложницы сестру вора.