selcouth.

болеутоляющее

Это был первый раз, когда Кристофер видел, что Ева плачет. Она спряталась в пустой аудитории, обнимая колени и сидя возле самой дальней парты. Он оставил здесь сумку со своими вещами для тренировки, потому пришлось вернуться.

Его лицо все еще болело, но ему следовало меньше смеяться или злиться, чтобы заново не повреждать свои раны излишней эмоциональностью своего лица. Царапины и ссадины не были такими уж значительными, как он считал, но Кристофера бесило, что все пялились на него с этим фальшивым сочувствием.

Он почти не заметил рыжеволосую девушку, ведь парты скрывали ее под этим ракурсом от посторонних глаз. Единственное, что выдало ее, это реферат, который она швырнула до этого на первый попавшийся стол.

В углу на титульном листе красиво было выведено Ева Квиг Мун. Кристофер обратил внимание, что страницы потеряли нужный порядок, и это заставило его оглянуться. В тот момент он увидел кончик рыжей головы, выглядывающей из-под стола, пока Ева упиралась лбом в лунные чашечки своих коленей.

Когда он присел рядом, то устремил свой взгляд вперед, обдумывая, что он мог бы сказать. С момента входа Кристофера в аудиторию Ева знала, кто вошел. И теперь, когда он сидел рядом, его запах наполнял легкие, заставляя реветь еще сильнее.

— Юнас? – ровным тоном спросил он, садясь в такую же позу, в какой сидела девушка.

Внезапно Ева посмотрела ему в глаза, и он почувствовал это дерьмовое чувство, которое сжало его сердце, заставляя возвращаться в замок одиночества.

Именно в этот момент он яро почувствовал свою вину. Ее глаза были прикованы к нему в поисках ответов. Знала бы она, что он сам пытается их отыскать на протяжении уже нескольких лет.

Он видел, как тушь была размазана по ее лицу, а вокруг глаз были огромные пятна, делающие ее похожей на маленькую неуклюжую панду.

Он улыбается.

Искренне.

Впервые за месяц.

Последний раз это происходило, когда его сестра и родители еще не уехали в отпуск, оставляя одиночку на попечение самому себе. И Вильяму.
Кристофер утирает своими пальцами комочки макияжа, но закидывает голову назад и смеется еще сильнее.

— Черт, Ева, прости, - он смеется, прислоняясь головой к стене и прикрывая глаза. – Я ухудшил ситуацию. Раза в три.

Она достает телефон и пытается разглядеть себя в отражении. И видит, что ее лицо теперь измазано в туши до жути. Но она не разочарована. Она тоже начинает смеяться, задевая плечом Криса. И он мгновенно перестает улыбаться и шипит от боли.

Ева отползла от него немного, чтобы они перестали касаться вовсе. Как иронично, что она не хотела причинять ему боль, даже когда он поставлял это ноющее чувство ежедневно, будучи безотказным дилером.

Но было кое-что, что Кристофер отказывался принимать наотрез. 

Он не верил, что улыбка Евы – его болеутоляющее.