The Degradation

Глава 13.2

Если у тебя диабет, ты принимаешь лекарство от диабета. Если у тебя гипертония, ты принимаешь лекарство от давления. Но как только ты начинаешь принимать психотропные препараты, все вокруг реагируют так, как будто ты не достоин находиться с ними в одной комнате. (с)Гарри

***

У меня так и не вышло уснуть. Прошло уже шесть дней, и я практически забыл о сне. После нашего разговора, я продолжил лежать на кровати, смотря в пустоту и думая о нём. Выкручиваю себя наизнанку, придумывая, как лучше сказать ему о том, что я всё знаю. Меня сегодня не было на уроках. Слишком устал. Я не привык так мало спать. Наоборот, мне нужно очень хорошо выспаться, чтобы быть в форме, но я не могу. В голове крутится слишком много мыслей. Я должен с ним поговорить. Сейчас. Не могу больше ждать. Не хочу. Боюсь, что мне не хватит смелости, если буду слишком долго ждать. Он может на меня разозлиться... Не хочу его терять. Я часами пытался понять, как отреагировал бы, если бы был на его месте. Если бы он знал столько всего обо мне. Плохо. Я отреагировал бы очень плохо. Чувствовал бы себя преданным, и, возможно, поэтому я так нервничаю. В три часа дня, я сажусь в Lamborghini и в сотый раз повторяю отрепетированную речь. Это не сложно. Ты идёшь туда, стучишь в балконную дверь, говоришь и принимаешь последствия. Я не расскажу ему всё. Только про флэшку и Саманту. Лекарства, лезвия и скальпели оставим на потом. Не могу об этом говорить. Знаю, что должен, но не могу. Я всё ещё не могу взять ответственность за то, что рылся в его ванной. Этого не нужно было делать, поэтому я промолчу. Если он оставляет меня одного у себя дома, то потому что доверяет. А я уже и так потеряю его доверие, когда расскажу то, что собираюсь. Нельзя всё рассказать сразу. Это будет слишком тяжело и для него, и для меня. В 15:25 поднимаюсь по ведущей к его дому аллее. Он сказал мне всегда парковаться на заднем дворе, и меня это вполне устраивает, так я не встречу его отца. Поднимаешься, стучишь, говоришь. Вздыхаю, набираясь смелости, прежде чем выйти из машины. Поднимаешься, стучишь, говоришь. Это не сложно. Теоретически. Я бы даже засмеялся, если бы так не волновался. Поднимаюсь по старой каменной лестнице, пропуская по четыре ступеньки. Главное - ничего не забыть. Чешу кончик носа, закрывая глаза. Лишь бы он не слишком резко отреагировал. Говоришь и принимаешь последствия. Говоришь и принимаешь последствия. Я так яро повторяю это в своей голове, что даже забываю постучать. Толкаю стеклянную дверь и быстро захожу в комнату, опустив голову. Слова сами начинают вылетать на максимальной скорости. Половина из того, что я говорю – непонятная чушь. Всё, что я репетировал всю ночь, пошло коту под хвост. Но я не могу остановить поток слов. Не сейчас.

- Я знаю о тебе и Саманте. Ты забыл свою флэшку у меня в машине, тем вечером, и я не смог сдержаться, чтобы не посмотреть, что на ней, потому что я любопытный, а ещё, я кретин. Любопытный кретин. И я увидел фотографии и понял, что она была твоей девушкой, и ты был очень красивым на фотографиях, я никогда не видел, чтобы ты так улыбался, и да, я знаю, что не должен был этого делать. Но это сильнее меня, я даже распечатал одну фотку, где ты один, и держу её под подушкой. Я полный кретин, знаю. Ты можешь издеваться надо мной сколько хочешь, но не злись, пожалуйста. Я просто хотел узнать, кто такая Саманта, и я знаю, что она покончи... Что она покончила с собой, и это должно быть тяжело для тебя и... И мне жаль. Прости за то, что я рылся вот так, но это сильнее меня. Чёрт, это я уже говорил. Но мне правда нужно было узнать тебя, потому что ты никогда не разговаривал со мной, и Аноним тоже. Понимаю, что ты можешь с чистой совестью послать меня куда подальше, но я не хочу никуда уходить. Так что, если ты выгонишь меня, я могу стоять под твоей дверью, пока ты не сжалишься и не впустишь меня обратно. Или нет, можешь не впускать. Только одолжи мне Сволочь, и мы будем оба сидеть на пороге, так мне будет менее одиноко. Твой голос. Я слушал твою песню. Чёрт, я знаю её наизусть. Знаю, сейчас ты хочешь меня выгнать, а не петь, но я люблю твой голос и твою песню. Она хотя бы разговаривает со мной, не то, что ты. Я не должен был вторгаться в твою личную жизнь, но это твоя вина, ты не должен был оставлять свою флэшку у меня в машине и никогда не просить её обратно! Я ведь идиот, который не знает, что можно, а что нельзя, и сейчас ты знаешь, что я не знаю. Блин, такое выражение вообще существует? Кажется, всё что я сказал – бессмысленно. Это ты виноват, не я. Это ты отвлекаешь меня и... Я здесь вообще не при чём! Это ты появился из неоткуда, перевернул мою жизнь и взорвал мне мозг. А это похуже, чем посмотреть содержимое какой-то несчастной флэшки. Это полностью твоя вина. Чёрт, что я несу. Не слушай меня. Скажи же что-то, не дай мне опозориться ещё сильнее и... Прости меня.

И мне не хватает воздуха. Буквально. Слава Богу, что у меня нет астмы, а то я бы уже давно умер. Тяжело дышу. Я протараторил всё это в бешеном ритме, провалил отрепетированную речь и настолько опозорился, что боюсь даже поднять голову. Хочу убежать отсюда и заживо закопать себя где-то в парке. Смотрю в пол, и мёртвая тишина уже начинает настораживать. Я всю ночь пытался предугадать его реакцию. Злость, ненависть, отвращение. Думал, что он начнёт орать, оскорблять. Да, я на самом деле, предвидел всё. Всё. Кроме того варианта, что его просто не будет дома. Когда я, наконец, поднимаю глаза, то замечаю, что комната пуста. Даже Сволочи нет. Я ещё никогда не чувствовал себя таким глупым. Смотрю на коллаж фотографий Саманты, и такое чувство, что даже она смеётся надо мной. Хотя, ей есть над чем смеяться. Я стою посреди комнаты, руки болтаются туда-сюда, и я похож на кретина. Я и есть кретин. Саманта продолжает смотреть на меня, кривя рожицы.

- Только попробуй что-то сказать.

Круто, я разговариваю с фотографиями. Всё лучше и лучше. За что мне всё это? И как будто на мою голову свалилось недостаточно позора, именно в этот момент, стеклянная дверь за моей спиной открывается.

Песня: Lawson - You'll Never Know

Поворачиваюсь, когда он заходит в комнату, держа в руках коричневый бумажный пакет. Сволочь толкает его, пытаясь пробраться ко мне. Он нюхает мои ноги и уходит куда-то в дальний угол комнаты. Это, наверное, глупо, но мне нравится, что он узнает мой запах. Что я не просто какой-то там незнакомец. Гарри улыбается, увидев меня.

- Привет.

И это мне тоже нравится. То, что он не сказал «Что ты здесь делаешь?», к примеру. Да, он говорил, что я могу приходить, когда захочу. Но я никогда особо не решался, так что мне приятно осознавать, что он, на самом деле, не против. Только вот я не способен ответить. Слова застревают в горле, и я чувствую неприятное чувство внизу живота. Мне плохо, потому что я знаю, что через несколько секунд он потеряет улыбку и будет не так рад меня видеть. Он ставит сумку на стол и снимает пальто с ботинками. Заметив моё молчание, приподнимает бровь.

- Луи?

- Я знаю о тебе и Саманте.

Это вырвалось само собой. Боюсь его реакции. Это был не самый лучший способ сказать ему правду, и какого чёрта я вообще творю? Наверное, тот факт, что я только что прочитал целый монолог пустой комнате, немножко вывел меня из строя. Не могу сказать это снова. Это выматывает. Я так долго злился на себя, так долго убеждал сам себя, что я никто, если так поступил с ним. Больше не могу. Не могу больше так себя ненавидеть, мне нужно, чтобы это прекратилось. Чтобы он наорал на меня, выгнал, но главное - чтобы простил. Я просто хочу снова чувствовать себя нормально. Вижу, как он застывает на несколько секунд, прежде чем ответить.

- Знаю.

Прошу прощения? Широко раскрываю глаза. Он часто выводил меня из равновесия, но не до такой же степени. Я даже непроизвольно открываю рот.

- К-как это, ты знаешь?

Он снимает свой шарф и поворачивается ко мне спиной, чтобы вытащить что-то из пакета.

- Я понял.

Он ставит старую виниловую пластинку на уже заполненную полку, а я стою, как последний идиот, не зная, что сказать.

- Но ты... Ты не злишься на меня?

- Нет. – он ставит последнюю пластинку и поворачивается ко мне. Смотрит на меня и хмурит брови. – Ты устал?

Теперь брови хмурю уже я. Мы сможем когда-нибудь нормально поговорить без того, чтобы он менял тему или закрывался в себе? Я практически сжимаю зубы от разочарования. Мне нужно говорить с ним. Сейчас же. Но я всё равно отвечаю.

- Немного.

- Идём.

И он протягивает мне руку. Я так боялся того, что он оттолкнёт меня, что при виде этого простого жеста я чувствую огромное облегчение. Хватаюсь за неё, как за спасательный круг. Но я не понимаю его. Он должен злиться. Я ведь, в конце концов, рылся в его личной жизни. Я был бы просто вне себя от ярости, если бы был на его месте. Мы оба садимся на край кровати, и он нагибается, чтобы снять мои Vans. Не знаю, что он задумал, но если он пытается ещё больше увеличить моё чувство вины, то у него прекрасно получается. Отсутствие реакции настолько меня беспокоит, что я сам решаю её вызвать.

- Откуда ты знаешь?

- Из-за моей флэшки.

- Ты специально забыл её в машине?

- Нет.

Он аккуратно ставит мою обувь на пол и принимается снимать пальто. Я зашёл так быстро, что даже забыл о нём.

- Ты не злишься?

- Нет.

- Точно?

- Да.

Он расстёгивает пуговицы, одну за другой, и кладет пальто рядом с обувью.

- Но я всё равно рылся в ней.

- Знаю.

Он оттягивает шарф.

- А ещё, я слушал твою песню.

- Тебе понравилось?

- Я знаю её наизусть.

Он снимает ткань с моей шеи, и я чувствую себя ещё хуже, чем раньше. Он должен наорать и выгнать меня. Не знаю, но точно не заботиться обо мне! Да, он отличается от остальных, но всему же есть пределы. Скрещиваю руки на груди.

- Ты, вообще-то, должен накричать на меня или ХОТЯ БЫ позлиться. Можешь ругать меня, если хочешь.

- Зачем мне ругать тебя?

- Потому что я рылся в твоей личной жизни и скрыл это от тебя!

Я практически сержусь на полное отсутствие реакции с его стороны. Смотрю на него, и когда не нахожу в его глазах ни капли упрёка, то понимаю, что спорю... Сам с собой. Тяжело вздыхаю. Я веду себя, как последний придурок, провоцируя его. Но я так на себя злюсь, что не понимаю, как он может этого не делать. Чувствую себя таким жалким, что не решаюсь на него посмотреть. Поворачиваю голову, опуская глаза. Только вот Гарри с этим не согласен. Он берёт меня за подбородок, приподнимая его вверх и заставляя тем самым посмотреть на него. Ну, а я решаю смотреть на стену.

- Луи...

- Что?

- Посмотри на меня.

– Нет.

– Пожалуйста.

Нет, и когда я хочу, то могу быть очень упрямым. Я обиделся, как маленький ребенок, сам не понимая на что. Просто чувствую себя слишком жалко, чтобы посмотреть на него. А ещё, я устал. Так что просто не могу не вести себя, как ребёнок. Слышу, как он вздыхает рядом.

- Хорошо, иди сюда.

И, не дав мне времени отреагировать, он обводит мою талию рукой, и мы оба ложимся на кровать, пока он укрывает нас одеялом. Я лежу к нему спиной, и он притягивает меня ближе к себе.

- Ты устал.

Так, я должен, на самом деле, ужасно выглядеть. Лёжа вот так, я понимаю, насколько он прав. Знаю, уже говорил, но я и правда не привык так мало спать. Между футболом, матчами, тренировками, лекциями и домашней работой я вынужден вести очень активный образ жизни. Так что мне нужно много отдыхать, чтобы всё успевать.

- Прекрати злиться на себя.

Он прошептал это мне в шею. И чувствуя тёплое дыхание на моей коже, я рефлексивно прижимаюсь ближе к нему.

- Но как ты можешь не обижаться на меня?

- Поговорим об этом, когда ты проснёшься.

- Нет, сейчас.

Мне нужно понять сейчас, иначе я не смогу уснуть. Вина всё ещё не исчезла, и тот факт, что он не злится на меня, только усугубляет ситуацию.

- Думаю, ты и так достаточно терзаешь сам себя.

Хочу повернуться, чтобы посмотреть на него, но мне слишком хорошо. Не хочу шевелиться, поэтому просто переплетаю наши ноги. Он крепче обнимает меня, и даже если я не собираюсь спать, глаза сами начинают закрываться.

- И ты забываешь самое главное.

- Что?

- Если бы ты не посмотрел содержимое моей флэшки, то меня бы сейчас здесь не было.

Сердце сжимается. Я и не подумал об этом, но он прав. Если бы я не влез в его жизнь, то никогда бы не узнал о Саманте, а если бы я никогда не узнал о Саманте, то не узнал бы и о мосте и не нашёл бы его, и он... И его бы здесь не было. Я больше не злюсь на себя. Не так сильно. Ведь несмотря на то, что у меня не было права рыться в его личной жизни, он здесь только благодаря этому. Я прижимаюсь к нему так сильно, как это вообще возможно. Я нуждаюсь в этом, как никогда раньше. Нуждаюсь в нём, в его руках. Мне нужно убедиться, что он не злится на меня. Мне просто нужен он.

- А теперь спи.

- Ты тоже будешь спать?

- Я останусь рядом.

- Ты будешь здесь, когда я проснусь?

- Обещаю.

Я и забыл, как спокойно находиться рядом с ним. Последнее, что я запомнил, прежде чем уснуть - это его губы, целующие мою шею.