The Degradation

Глава 14.

  ***

Жан-Поль Сартр писал: «Насилие, в любом его проявлении, является проигрышем». Каждый раз, когда я теряю контроль, когда становлюсь жестоким, мне кажется, что я проигрываю. Это во мне. Вся эта злость и ненависть. Они часть меня. (с) Гарри

***

- Он испортил всю мою жизнь!

- Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь?

Шокировано смотрю на Лиама. Он бросает мне яблоко, ловлю его и протягиваю ему тарелку...сам не знаю чего. Кривлюсь, смотря на эту жижу. Главная прелесть университетской столовой в том, что ты понятия не имеешь, что ешь.

- Преувеличиваю? Он обвинил меня в краже книги. Которую сам и взял!

- Бога ради, Луи, нам было по семь лет.

- Ну и что? Это разрушило мою репутацию.

- Какой ужас.

- Да, ты даже не представляешь как я...стоп. Ты что, издеваешься надо мной?

- Я? – он широко открывает рот. – Даже в мыслях не было!

- Напомни, почему я вообще общаюсь с тобой?

- Потому что я нереально классный парень, и без меня ты пропадёшь?

Толкаю его в плечо.

- Иди уже.

Держа подносы в руках, мы ищем свободные места, и я продолжаю говорить об этом чёртовом Лукасе Сандарсе, который испортил мне жизнь, когда мы учились в младшей школе. Потому что он на самом деле это сделал. Честно, моя мама чуть не впала в кому, когда узнала, что её семилетний сын - уголовник. И я мог бы ещё долго это делать, только вот...

- Я убью её.

Замираю. Лиам смотрит туда же, куда и я и шепчет еле слышное «Оу». Да, оу. Большое оу. Гарри сидит за столом в нескольких метрах от нас со своей книгой, банкой содовой и... Элеанор. Элеанор в режиме мини-юбка-декольте-накручиваю-прядь-волос-на-палец-и-раздеваю-тебя-глазами. Да даже слепой заметит, что она его клеит. Я узнаю эти манеры за километры. Она столько раз использовала их на мне, когда хотела перейти от «траха на ночь» на «регулярный трах на ночь». Я сейчас взорвусь. Мы подходим к ним, и я громко ставлю свой поднос на стол, смотря прямо на неё.

- Я вам не мешаю?

Она подпрыгивает и снова лучезарно улыбается.

- Ох, Лу...

Только вот Гарри резко перебивает её. И, богом клянусь, больше всего на свете мне бы хотелось заснять этот момент.

- Совсем нет. Элеанор как раз говорила мне, что может заставить меня кончить намного сильнее, чем ты.

Приподнимаю бровь, не сводя с неё глаз, и вижу, как разлагается каждая клетка её лица.

- Да неужели?

- Честное слово. Я сказал, что не заинтересован, - он пожимает плечами и встаёт. – Мне нужно идти, лекция через пять минут. Ты придёшь вечером?

- Конечно.

Он быстро целует меня в губы, машет Лиаму с Элеанор, и, вашу мать, как же я его люблю. Смотрю, как он выходит из кафетерия, а потом перевожу внимание на них. Ясное дело, я привык к такому поведению Гарри. Но для них это, похоже, в новинку. Элеанор бледная и красная одновременно, а Лиам прикусывает кулак, чтобы не засмеяться. А я? А меня просто забавляет эта ситуация. Знаю, я должен злиться из-за того, что такая горячая девушка как Элеанор (потому что да, я всей душой ненавижу её, но она далеко не уродина) пытается снять моего парня, но я полностью доверяю ему. Правда. Я ни секунды не сомневался в том, что он пошлёт её куда подальше. Да, признаю, я придумал тысячу и один способ убить её, но я не волновался. Так что да, это довольно забавно. Её не каждый день отшивают парни, а унижают ещё реже. Но у Гарри даже мысли такой не было, он просто сказал то, что думал. И, чёрт возьми, это было просто феноменально, и я не могу не насладиться моментом.

- Ты ведь не думала, что у тебя есть шанс, Эль? – я смеюсь, а она буквально кипит. Сжимает кулаки. Ударит? Да? Нет? Раздражёно вздыхает, и я не могу не добавить.- Извини, шлюхи не в его стиле.

- Ага, похоже, он предпочитает члены, так же, как и ты.

Она хотела меня уделать, но... не-а. Ни капли. Смеюсь ещё громче.

- Какие манеры и утончённость, Эль, унижение тебе к лицу.

- Ты последний козёл, Луи.

Она, наверное, решает, что достаточно унизилась, потому что встаёт, наигранно поправляет волосы и идёт к выходу...спотыкаясь по дороге.

Лиам вытирает выступившие в уголках глаз слёзы.

- Она никогда не отстанет.

- Ты прав, надежда умирает последней.

Мы садимся за стол, и я допиваю остаток содовой Гарри.

- Он всегда такой?

Лиам откусывает кусок яблока.

- Всегда. Да и это были только цветочки.

- Он мне определённо нравится.

Не знаю почему, но эта фраза много для меня значит. Как же мне повезло с Лиамом. То, как он отреагировал на новость о моей ориентации, просто поражает. Он ни капли не изменился. Никаких гейских шуточек, замечаний вроде: «Не смотри на мою задницу, когда я переодеваюсь». Иногда я спрашиваю себя, как бы я отреагировал, будь на его месте. И мне становится стыдно, потому что...да, я бы доставал его такими замечаниями каждый божий день.

- Ты что-нибудь узнал о его лекарствах?

Неуверенно смотрю на него и вздыхаю.

- Да... - провожу рукой по волосам, потому что об этом нереально сложно говорить. – Он болен.

- Ну, это ты знал. Что с ним?

- У него синдром Бордерлайна.

Лиам хмурит брови. Это нормально. Не знаю, как у меня получилось так легко это сказать. Наверное, потому что мне это нужно. И видеть, как он непонимающе клепает глазами, очень успокаивает. Значит, не я один ни черта не знаю об этой болезни.

- У него что?

- Пограничное расстройство личности. Это психологическое заболевание.

Он сдерживается, чтобы не сказать «А я знал, что этот парень чокнутый». Но молчит. Слава Богу. А я продолжаю говорить. Рассказываю всё, правда, всё. Всё, что знаю о болезни Гарри, о его порезах. Говорю, что мы переспали, не вникая в детали. Он, конечно, не против того, что я гей, но всему есть предел. Он слушает.
Мне нужен хотя бы один человек, с которым я могу говорить о чём угодно, и который не будет закрываться в себе. Мне нужен кто-то, кто может нести этот груз вместе со мной.

- Её звали Саманта.

Он прочищает горло и почёсывает затылок.

- И это из-за неё ему страшно каждый раз, когда ты уходишь?

Пожимаю плечами.

- Думаю, это главная причина. Но есть что-то ещё. Видел бы ты его в воскресенье, Лиам, это просто невыносимо.

- Понимаю.

Нет, не понимаешь. Да он и сам знает, что ничего не понимает. Только волнуется за меня. Ну и пусть, мне этого достаточно.

- Ты ведь любишь его, правда?

- Больше, чем ты можешь себе представить.

- А он тебя?

- Больше, чем могу себе представить я.

Он молча кивает, переваривая мои слова. Откусывает кусок сэндвича и неуверенно смотрит на меня.

- Я не знаю, Луи. Это...всё так неправильно. В смысле, все вокруг рассказывают о нём столько всякого дерьма, и никто из них понятия не имеет, что он пережил.

Тяжело вздыхаю.

- Знаю. Люди - идиоты, Лиам. Мир, вообще, идиотское место, – кладу в рот картошку фри, оглядываясь вокруг. – А как у тебя с Даниэль?

Он не успевает ответить, потому что к нам присоединяются парни из команды. И мы начинаем говорить о футболе. Не нужно себя обманывать, каждый из них знает обо мне и Гарри, но они не подают виду. Вообще. Ни одного замечания. Интересно, имеет ли тренер к этому какое-то отношение. Потому что даже Джош держит рот на замке. А может он просто не хочет, чтобы Гарри снова начал его душить. Вот и отлично.

Песня: New Radical – Mother We Just Can't Get Enough

- Ты идёшь на вечеринку Стэна в пятницу?

Занятия наконец-то закончились. Мы проходим парковку университета, и я пишу сообщение. «74». Нажимаю на «отправить» и кладу телефон в карман.

- Конечно.

- Придёшь со своим парнем?

Мёртвая тишина. Почти десять секунд никто не говорит ни слова. По очереди смотрю на каждого. Меня всегда учили, что лучшая защита – это нападение, так что...

- Да, я приду с ним. У кого-то с этим проблемы?

Опять молчание. Лиам стоит возле меня, и мне кажется, что он тоже готов ударить любого, кто скажет что-то неподобающее. Парни качают головами и меняют тему. Две минуты спустя об этом уже никто не думает. То есть, никто, кроме меня. Потому что я только сам себя подставил. Я...приду на вечеринку с Гарри? С тем Гарри, который ненавидит вечеринки? Гарри, который терпеть не может парней из команды? А я сказал, что приду с ним на вечеринку парней из команды? Да что со мной не так. И теперь я просто физически не могу прийти один. Прекрасно.
На биологии нам как-то говорили, что прежде чем что-то сказать, мозг переваривает и обдумывает каждое слово. Полный бред. Либо у меня бракованный мозг, либо... А нет никаких «либо». У меня просто бракованный мозг.

Через пятнадцать минут я уже у Гарри. Едва успеваю выйти из машины, как на меня бросается Сволочь, виляя хвостом так, что может с легкостью вызвать торнадо. Он весь покрыт землей.

- Хэй, дикарь, спокойнее, - поднимаю взгляд на сад и...он больше похож на поле битвы. Повсюду выкопаны ямы и валяются цветы. Не могу сдержать смех. - Ты труп.

Ага, конечно. Гарри даже накричать на него нормально не сможет. Сволочь убегает дальше терзать герань, а я мысленно готовлюсь снова оказаться в ванной, безуспешно пытаясь его помыть. Поднимаюсь наверх. Комната пуста, но Гарри дома, потому что его 4х4 стоит у ворот. Дверь, ведущая в остальную часть дома, открыта. Зову его, ступая в коридор.

- Гарри! - и когда я готовлюсь спуститься в холл, слышу шаги у себя за спиной. – Ах, вот ты гд... ОУ.

- Добрый вечер, мистер Томлинсон.

Его отец стоит передо мной, скрестив руки за спиной. Да что сегодня за день-то такой.

- Здра-Здраствуйте... Я искал Га...

Как же мне неудобно.

- Вы ищете моего сына?

- Да.

- И для этого необходимо орать на весь дом?

Ладно, вежливость точно не его лучший друг... Собираюсь ответить «Да.» Ведь лучшая защита – это нападение, помните? Только вот его холодный взгляд стразу отбивает любое желание спорить. В последний раз я видел его, когда был под кайфом, но он всё равно меня напугал. А сейчас я в здравом уме, и Гарри не держит меня за руку.

- Вы много времени проводите здесь, или я ошибаюсь?

- Да, нет. То есть, нет, вы не ошибаетесь, я много времени провожу здесь.

Я так сильно выкручиваю пальцы, что сейчас их сломаю. После этого, ломать себе пальцы из-за дерьмового характера Стайлсов уже войдёт в привычку. Он непрерывно смотрит на меня. С этой знакомой мне манерой немного поверхностно заострять внимание на лице. Что отец, что сын, ей Богу. Им бы телевизор купить. Если он сейчас же не перестанет смотреть на меня так, будто я убил его хомячка, то я скажу какую-то глупость.

- Эм... А вы не знаете, где Гарри? Мы должны были встретиться после занятий и...

- Гарольд в подвале.

Хмурю брови, потому что понятия не имею, где здесь подвал. Да я вообще не знал, что у них есть подвал.

- А...

И он читает мои мысли так же, как и его сын. Только вот его это, похоже, злит.

- Дверь под лестницей, мистер Томлинсон.

- Спасибо большое.

И, не сказав больше ни слова, я быстро спускаюсь. С этим мужчиной что-то не так. У него аллергия на моё имя, что ли? Почему он всё время называет меня по фамилии? Брр. Он так же ведёт себя с Гарри? Если с ним он такой же холодный, то мне его жаль. Гарольд. Почему он называет своего сына так официально? Я видел его только три раза, но уже начинаю понимать, почему они не выносят друг друга. Вспоминаю его слова. «Я не хочу быть похожим на своего отца». Как же я тебя понимаю.

По...Подвал? Это они называют...подвалом? Да здесь же всё просто огромное. Так, прекращай с этим словом. Этот «подвал» - одна длинная комната, площадью во весь первый этаж. Возле лестницы стоит котёл, в углу много всякого хлама. Иду, рассматривая всё вокруг. Здесь даже окна есть. Ну, мансардные окна, прямо под потолком. Сбоку – винный погреб, длинной метра в три. Почти все полки заполнены, и я боюсь представить цены этих бутылок. С другой стороны кожаный диван и два кресла в тон, стоящие напротив плазменного телевизора. Старый бильярд, беднее того, что стоит в гостиной, и тёмная барная стойка. Прямо холостяцкая хижина. Да сколько же его родители зарабатывают? Потому что да, хирургам и реставраторам неплохо платят, но, чёрт, здесь хватит места для жителей всего города. Могу поспорить, его отец член мафии. Ну или наркобарон. А может он владеет сетью борделей в восточных странах. Или торгует органами. Точно, хирург/органы, это же гениально. Качаю головой, улыбаясь самому себе. Иду вперед, и наконец-то вижу его.

В самой дальней части подвала небольшой спортивный зал. Если словом «небольшой» вообще можно описать это. Здесь есть практически все тренажеры, что можно найти в университете и... Нет. Да ладно. Боксёрский ринг? Чёрт возьми. Шикарный ринг с кожаной грушей посередине. И Гарри, который бьёт в неё с такой силой, что она сейчас оторвётся.