RECKLESS /18+/

XXIII

Первый человек, о котором ты думаешь утром, и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.

Эрих Мария Ремарк.

Утро. 1 августа. 2017 года.

Ed Sheeran — Donʼt

Я проснулась из-за ноющей боли в позвоночнике, видно потому, что уснула в очень неудобной позе. Скинув плед с ног, я потерла глаза и сфокусировала зрение, увидев записку и конверт на столе. Взяв записку в руки, я начала читать.

«Ева, я не стала тебя будить, потому что ты очень сладко спала. В конверте лежат деньги, купи себе что захочешь. Мне очень больно от того, что я нахожу так мало времени для тебя. Прости, дочь! Но я надеюсь, что ты хорошо проведешь последний месяц лета. Я хочу, чтобы ты не отказывала себе ни в чем.

Повеселись.

Мама».

Я сонно улыбнулась и положила записку на стол, беря конверт и смотря столько там денег. И сказать, что я прихуела, это ничего не сказать. Даже не считая, я могу понять, что там более тысячи долларов. Интересно, почему не в кронах? Не важно.

Я встаю с дивана и убираю остатки еды в мусорный контейнер, попутно снимая с себя одежду, когда иду в ванную комнату. Принимаю душ и крашусь. Делаю небрежный пучок и выбираю вишневый топ с джинсовым комбинезоном. Впопыхах складываю в сумку телефон, наушники, деньги и карманный нож, ну, мало ли. Закрываю дверь и втыкаю в уши наушники, направляясь в сторону дома Нуры.

Дохожу до квартиры подруги за небольшой промежуток времени и поднимаюсь на нужный этаж, стуча в дверь. Все тихо. Смотрю на дисплей телефона, на котором высвечивается время. 11:35, по идее, Нура должна была уже проснуться. Она у нас ранняя пташка. Боже, как же я ненавидела ее в те моменты, когда она оставалась у меня на ночь и будила в воскресенье где-то в девять часов утра. Что за время ненормальных?

— Эксиииииль! — протягиваю я, когда в дверях появляется совсем сонный парень.

— Ева? — смотрит на меня, как на приведение.

— Я! — усмехаюсь, и парень обнимает меня, отрывая от пола и покачиваясь из стороны в сторону. — Я скучала! — он пропускает меня внутрь, и я вижу в коридоре Нуру, которая печатает что-то на телефоне, не замечая меня.

— Эскиль, я слышала, как ты сказал Ева, или мне послышалось? — она поднимает взгляд, и её голубо-серые глаза расширяются.

— Нура, — выдыхаю я и срываюсь с места, как и она. Я буквально сношу её с ног, и мы ввалимся на ковер, крепко прижимаясь друг к другу.

Как же я скучала по её пепельным волосам, по улыбке и красным губам. По джинсам бойфрендам и рубашкам на размер больше неё. Скучала по голосу и мимике её лица.

— Я не верю, — шепчет она мне на ухо, и я улыбаюсь так, что скулы сводит.

Это непередаваемое чувство радости, которое бурлит в моих венах. Голова абсолютно ясная, и я счастлива. Много ли для счастья нужно?.. Вовсе нет.

— Эй, вы чего одни обнимаетесь?! — ворчит Тригвассон* и наваливается на нас сверху.

Мы смеемся, когда парень говорит свое фирменное: «Itʼs Britney, bitch», и валяемся по полу, как ненормальные, задыхаясь от нехватки воздуха в легких.

На душе так легко и спокойно, что становится страшно, потому что это может исчезнуть в один момент. И этот момент наступил. Мой телефон вибрирует, и я вытаскиваю его из сумки, открывая сообщение.

«Думаешь, я забыл про тебя? Твоя улыбка исчезнет с твоего прекрасного личика, когда я всажу пулю в сердце твоей матери. Удачи, дитя».

Почему он все портит?

Мое выражение лица сейчас, скорее всего, пугает, потому что Нура и Эскиль больше не смеются и пристально смотрят на меня.

— Что случилось? — спросила Нура, когда я писала ответное сообщение.

«Что тебе нужно от меня?»

— Все в порядке, — вру я и дрожащими руками открываю только что присланное сообщение, принимая сидящее положение.

«Что и раньше. Информация, Ева, мне нужна ин-фор-ма-ци-я».

«У меня её нет, сколько я могу вам повторять? Я вас не боюсь. Прекратите мне писать, а иначе я сообщу в полицию».

Я извиняюсь перед ребятами и выхожу на свежий воздух, начиная набирать маму. Гудки. Гудки. Гудки. Меня бросает в дрожь, и я шумно сглатываю.

— Алло? — божечки, слава богу.

— Мам! Привет, ты долетела? Все нормально? — похоже, план «вести себя как обычно» был провален.

— Ева, все хорошо, я прилетела два часа назад, сейчас в отеле. Что с тобой? — взволнованно говорит она.

— Все нормально, просто ты мне не позвонила, вот я и заволновалась, — выдыхаю и кладу ладонь на лоб, оглядывая улицу.

— Прости, совсем замоталась, — я замечаю черную машину на другой стороне улицы и хмурюсь.

— Хорошо, пока, мам, — она говорит прощальное «пока», и я вижу +1 новое сообщение, открывая его.

«Не позвонишь, дитя, потому что, я думаю, тебе будет интересен такой интересный факт, что твой отец жив».

Мое сердце пропускает удары, и я чуть не роняю телефон, переводя взгляд на ту самую машину, которая срывается с места и скрывается из моего поля зрения.

Какую игру он затеял?

Я сдерживаю себя, чтобы не разбить телефон, поэтому кладу его в задний карман. От греха подальше. Достаю сигарету из пачки и закуриваю, правда, не с первого раза, потому что отвыкла за столь короткий срок от ветреного Осло. Тут намного прохладнее, чем в Лос-Анджелесе.

Через пару минут слышу хлопок двери и оборачиваюсь, видя Нуру, которая подходит ко мне и смотрит на сигарету в моих руках.

— Снова начала? — щурит она один глаз из-за солнца, и я пожимаю плечами. — Ты знаешь, что должна многое мне рассказать? И не только мне, — я вопросительно смотрю на неё, а затем оборачиваюсь на девичьи возгласы, видя совсем недалеко три знакомые фигуры девушек.

— Ты рассказала девочкам? — затягиваюсь и хмуро смотрю на нее. — Зачем? — конечно, еще допроса мне не хватало.

— Мне пришлось сказать, что у тебя неприятности и ты вовсе не у бабушки. Потому что твой дом был разгромлен, а одна бы я его не убрала, — виновато закусывает она губу, и я остываю, вдыхая едкий дым и бросая сигарету куда-то на аллею.

— Спасибо, — я снова обнимаю её и слышу хихиканье за спиной, поворачиваясь.

— А нас обнять? — светится Вильда, и я широко улыбаюсь, спускаясь по лесенкам и обнимая блондинку, Сану и Крис одновременно.

— Мы рады, что ты в порядке, — говорит Сана, и я вмиг забываю обо всех проблемах, — но мы ждем все в подробностях, — строго смотрит она на меня, и я киваю, направляясь с девочками в квартиру, попутно захватывая под руку Сатре.

Мы располагается на кухне, я сажусь на кухонную тумбу, и Крис наливает мне вина в бокал. Давно мы начали пить днём? Совсем не важно. Когда у всех были полные бокалы, мы выпили за мое возвращение, а затем, после одного глотка, я почувствовала пристальные и ждущие взгляды на себе.

— Уф, история будет длинная, так что запаситесь терпением, — усмехаюсь я и начинаю свой рассказ. Рассказываю абсолютно все, не тая ничего, ну, возможно, только то, что происходило между мной и Крисом. Я говорила со всем набором эмоций и иногда так сильно жестикулировала, что пару раз чуть не пролила вино. По окончанию моего долгого монолога, у всех четырех челюсть была на полу.

— Как-то так...

— Пиздец, — произнесла Крис.

— Вот и шути теперь про мой гангстер-мир, Вильда, после такого, — вскинув брови, сказала Сана.

— Самый настоящий боевик, — придя в себя, сказал Вильда, хлопнув в ладоши.

Я так отвыкла от них.

— Главное, что сейчас все нормально, и ты жива, — говорит Нура и подходит ко мне, кладя свою голову мне на плечо.

— Да, — улыбаюсь девочкам, не желая портить такой момент тем, что все еще далеко не нормально. — Предлагаю забыть об этом и просто повеселиться, — закусив губу, сказала я, и девочки улыбнулись, кивнув. Стук дверь отвлек меня, и все пять пар глаз, включая мои, уставились на входную дверь.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Сана у Сатре, и она отрицательно помотала головой.

Я потянулась к сумке за ножом и приготовилась, когда Нура подошла к двери и открыла её. Сначала было ничего не видно, но потом в проходе появился Вильям, и блондинка оказалась у него в объятиях, а я облегченно выдохнула.

— Я одна чуть не умерла от страха? — схватившись за сердце, пролепетала Вильда, и все залились громким смехом.

— Ты слишком восприимчивая, — спрыгиваю с тумбы и иду к ней, гладя по волосам. — Ви, все закончилось, не о чем переживать, — она кладет свою голову мне на живот, и я перевожу взгляд на Вильяма, который всем своим видом показывает, что он знает правду, и ни черта еще не кончено.

— Как там Ди? — спрашиваю я, когда Нура и Вильям проходят на кухню.

— Поправляется, — сказал Вильям, и я кивнула. — Я ненадолго, мне нужно будет забрать Еву, — спокойно произнес Магнуссон.

— Голова? — сглотнула я.

— Голова, — потер он переносицу и поцеловал свою девушку в макушку.

«Ненадолго» Вильяма длилось ровно семь минут, пять из которых я завязывала шнурки на кроссовках, а остальные две прощалась с девочками. Это было странно, потому что они так крепко обнимали меня, будто думали, что это наша последняя встреча. В любом случае, я пообещала им в скором времени посидеть у меня, и тогда уж никто нас не сможет отвлечь.

Мы вышли на улицу и дошли до машины, в которой сидел Кристофер на водительском месте. Я села на заднее и почувствовала аромат Шистада по всему салону. Это его машина. Я готова была дышать этим запахом вечно.

— Твое присутствие обязательно. Они будут задавать тебе вопросы, на которые трудно увильнуть, поэтому ты должна отвечать четко и ясно, ладно? — повернулся ко мне Вильям, и я внимательно слушала его. — Если речь зайдет о Круэле, скажешь, что тебя с ним ничего не связывает. Это ведь так? — вскинул он бровь, а я закусила губу, опуская голову.

— Мун, блять, ты серьезно? — тормозит Крис на светофоре и тоже поворачивается ко мне лицом.

— Вы же знаете, что он просил меня о какой-то информации, но я не владею ей, поэтому ничего ему не сказала, — развела я руками. — Но после того нападения у меня дома, он начала будто преследовать меня. Писать смс, звонить по ночам, и я слышала оглушающие крики людей, а затем фразу, которую он повторял всегда: « Tu es la prochaine*». Он угрожает мне, что убьет моих близких. И я никак не могу ему доказать, что я не знаю никакой информации, — вспылив, я пристально смотрю на две пары глаз, а затем кладу лицо на ладони, потирая глаза.

— Если Голова узнает, что Круэлу что-то надо от тебя, то они будут использовать тебя в своих целях, и ты больше не сможешь нормально жить, — говорит Вильям и отворачивается, включая свой телефон.

— Он знает, что мой отец жив, — шепчу я, и машина резко тормозит, что я еле держусь за ручку и вопросительно смотрю на Шистада.

— Что ты сейчас сказала? — искры летают в его глазах, и я ошарашено смотрю на него. Я достаю телефон и показываю последнее сообщение. — Вильям, это пиздец, — произносит брюнет, и меня бросает в дрожь.

— Что? Почему это плохо? — они не отвечают, лишь переглядываются, — Эй, ответьте! — они полностью игнорируют меня. Вильям пишет кому-то сообщение, а Шистад стартует с места.

Я сижу в шоке и смотрю прямо, в одну точку. Какого черта? Разве мы не прошли ту стадию, когда мне ничего не рассказывают и держат все в тайне? Кажется, я никогда их не пойму.

Машина останавливается около большого стеклянного здания, и я подмечаю про себя, что никогда его не видела. Мы поднимаемся на самый высокий этаж, и в руках у меня покалывает. Секретарша провожает в большой зал, где мы предстаем перед тринадцатью людьми за круглым столом.