Вопреки судьбе

------

  Все меняется, жизнь продолжается

Пролог

Оплывшие свечи скудно освещали подземелье, заполняя пространство мрачными тенями. Большие каменные глыбы, из которых было выстроено помещение, пестрели трещинами столь глубокими, что в некоторых местах камни обвалились и теперь лежали грудой обломков, обнажая сырую почву. Было холодно, сыро, а в воздухе витал затхлый запах плесени. Джонатон Пирс про себя отметил, что все-таки предыдущее укрытие ему нравилось больше, каким бы надежным не казалось новое.

- Я в состоянии справиться с собственным сыном, - в голосе Люциуса Малфоя как всегда не было эмоций, а на лице застыла маска спокойствия. Несмотря на это, от Пирса не укрылась злоба, промелькнувшая в светлых глазах волшебника.

Сидевший во главе стола Лорд Волдеморт не сводил с Люциуса Малфоя налитых кровью глаз.

– Летние события говорят об обратном, Люциус.

На сей раз во взгляде Люциуса совершенно определенно мелькнула ярость.

– Уверяю вас, мой Лорд, с этим я разобрался. Тщательнейшим образом.

Тонкие губы Волдеморта изогнулись в жестокой улыбке.

– Я и не сомневаюсь, Люциус. Но, тем не менее, я не могу рисковать.

За столом воцарилась тишина. Пирс взглянул на остальных Пожирателей Смерти. На их лицах читалось недоверие.

- Значит, он должен умереть? – наконец нарушил тишину Люциус. – Моего единственного наследника ждет такая участь?

Неожиданно Лорд Волдеморт безрадостно и холодно рассмеялся.

– Мысли трезво, Люциус! В мальчишку слишком много вложено, чтобы вот так легко его уничтожить.

На лице Люциуса появилась растерянность.

– Простите меня Лорд, но я не понимаю. Если вы пощадите Драко... Он ведь не желает...

- Это он сейчас не желает, - поправил Волдеморт, опустив свои бледные худые руки на шершавую поверхность стола. – Полагаю, ты когда-нибудь поймешь, что каждый человек может изменить свое мнение, а уж тем более каждый мальчишка.

Люциус покачал головой.

– Я уже пробовал, мой Лорд. Он слишком упрям, чтобы вникать в суть, что бы я ни говорил и делал.

- Вот именно поэтому ты больше этим и не занимаешься. Я, по-моему, ясно выразился.

Обычно невозмутимое лицо Люциуса Малфоя исказило разочарование, и Пирс еле сдержал насмешливую улыбку. В конце концов, эта встреча оказалась довольно-таки интересной.

- Позвольте спросить, - нарочито бесстрастным голосом начал Люциус, - а кто же тогда займется?

Лорд Волдеморт скользнул глазами по лицам собравшихся, затем резко перевел взгляд на Пирса, заставляя его сердце болезненно сжаться.

– Джонатон.

Не обращая внимания на бессвязное бормотание Люциуса, Пирс потрясенно уточнил:

- Я, мой Лорд?

Вопль разъяренного Люциуса не дал Волдеморту ответить:

- Но Пирса только-только посвятили! Его и одним из нас-то не назовешь! - на мраморно-белых скулах Малфоя выступили розовые пятна. - И вы доверите судьбу моего сына ему?

- Я бы посоветовал тебе воздержаться от подобных высказываний, Люциус, – зашипел Волдеморт, прищурив красные глаза, - пока я не счел, что тебя стоит проучить.

Малфой резко побледнел, замолчал и поклонился. Волдеморт тем временем повернулся к Пирсу.

– Да, Джонатон, ты.

Пирс пока еще не соображал радоваться ему или плакать, но понял, что ходит теперь по краю прорасти. Он заговорил, тщательно подбирая слова:

- Я не сомневаюсь в вашем решении, мой Лорд, и буду счастлив исполнить любые ваши приказания. Но мне просто интересно... Почему я? Я никогда даже не видел мальчика.

- Ты искусно манипулируешь людьми, Джонатон, - объяснил Волдеморт, окидывая коварным взглядом всех собравшихся. – И что самое главное, ты – новичок. Пока никто и не подозревает, что ты мой последователь.

- Ну и какое это имеет значение? – процедил Люциус, но, сообразив, что его вопрос прозвучал не совсем вежливо, быстро добавил: - Мой Лорд.

Несколько минут Волдеморт молчал, суровым взглядом изучая лицо Малфоя, чем привел того в немалое замешательство.

– Две причины, Люциус. Драко не будет слушать никого, кто хоть как то связан со мной. – Он повернулся к Пирсу. – Вот почему ты должен действовать особенно тонко. Не думаю, что у тебя возникнут трудности в данном вопросе.

Пирс согласно кивнул: Лорд не преувеличил, заявив, что манипулирование было особенным талантом Джонатона. Волдеморт улыбнулся и опять обратил свое внимание на Люциуса:

- Во-вторых, Джонатону придется постоянно находиться рядом с Драко, не вызывая при этом никаких подозрений. Ни одному Пожирателю Смерти это не по силам.

Прежде чем Люциус успел открыть рот, Пирс спросил:

- Ну, а как же я смогу это сделать?

Волдеморт посмотрел на Пожирателя Смерти, сидящего в другом конце стола. Человек ответил взглядом темных глаз, прикрытых завесой сальных черных волос. Темный Лорд расплылся в довольной улыбке.

- Северус, твое старое место все еще пустует, не так ли?

***

Глава 1 – Все меняется, жизнь продолжается


Джинни Уизли встала на цыпочки и в последний раз обняла свою мать на прощанье. Когда миссис Уизли ее отпустила, девушка натянуто улыбнулась.

- Ты уверена, что ничего не забыла?- наверное в сотый раз спросила Молли.

- Так же уверена, как стою здесь, - ответила Джинни, с деланным интересом рассматривая свои ботинки.

Грустно улыбаясь, Молли подцепила пальцем подбородок дочери и заставила ее поднять голову.

– Я понимаю, что ты не хочешь возвращаться туда одна, но, Джинни, дорогая, ты ведь понимаешь, что так надо, правда?

Джинни вздернула подбородок и посмотрела куда-то поверх ее плеча.

– Я могла бы им помочь.

Молли глубоко вздохнула.

– Мы уже это обсуждали, Джинни...

- Но Рон...

- ...продолжит свое образование самостоятельно и будет сдавать П.А.У.К. как только он, Гарри и Гермиона вернутся домой, – резко оборвала Молли.

- И я по-прежнему не пойму, почему я не могу поступить так же!

- Потому что я уже позволила одному своему ребенку отправиться на опасное дело, – Молли смахнула навернувшиеся слезы, – но свою девочку я не отпущу.

Вид несчастной матери заставил девушку виновато потупиться, однако внутри ее все еще терзало разочарование.

- В прошлом году в Хогвартсе тоже не было безопасно. И это при живом-то Дамблдоре.

Она пожалела о своих словах, как только они сорвались с губ. Однако, к ее удивлению, Молли промолчала. Повисла неловкая пауза. После смерти Альбуса Дамблдора такое случалось часто - в большинстве случаев во время таких пауз люди погружались в болезненные воспоминания...

В конце концов Молли мягко промолвила:

- Нет больше места, где можно себя чувствовать в абсолютной безопасности, Джинни. Хогвартс хорошее место, и, несомненно, гораздо безопаснее, чем то, куда отправился твой брат и Гарри, и ты должна это понять. Особенно сейчас. Пожалуйста, Джинни, прошу тебя, просто отправляйся, будь паинькой.

Прежде чем кивнуть, Джинни прикрыла глаза и вздохнула.

- Хорошо мам, я обещаю. Прости.

Молли заключила младшую дочь в очередное объятие, такое крепкое, что Джинни стало трудно дышать.

- Ты не будешь одна, - пообещала мать. - Кто знает, может у тебя появятся новые друзья.

Джинни прекрасно поняла намек матери. С Гарри они расстались, во-первых, ради безопасности Джинни, во-вторых, ради спокойствия самого Гарри. Друг другу они поклялись, что продолжат отношения, как только парень найдет последний Хоркрукс и уничтожит его. Однако, по непонятным причинам, Молли всегда сомневалась во всем, что касалось этой дружбы. Все лето она тонко намекала на то, что Джинни должна жить дальше. Каждое высказывание матери дочь категорически игнорировала: она любила Гарри, причем сколько себя помнила, и поэтому собиралась его дождаться, даже если обрушиться весь мир.

Джинни не желала пререкаться с матерью сейчас, когда до отправления поезда оставалась всего пара минут и, возможно, они не увидятся несколько месяцев. Поэтому она просто улыбнулась и кивнула:

- Может быть, - коротко согласилась она, - пока мам. - Схватила свой чемодан и зашагала вдоль платформы Девять и Три Четверти. Прежде чем сесть на поезд, она еще раз посмотрела на мать, махнула ей рукой и послала воздушный поцелуй, который Молли тут же вернула.

На платформе царила необычная для прежних времен подавленность, не было привычной беготни и суматохи. Эта перемена совсем не удивляла Джинни, она отлично знала, что многие студенты Хогвартса не собирались возвращаться в школу после того, что случилось в прошлом году. Но вопреки всему платформа была заполнена подростками - одни разыскивали своих друзей, другие садились на поезд. Вокруг слышались крики и смех, Джинни вдыхала знакомый запах паровозного дыма. Несмотря на грусть, девушкой овладело теплое чувство ностальгии и на ее губах заиграла улыбка. Она глубоко вдохнула, сделала шаг, потом второй и вскоре уже затаскивала свой багаж в вагон и устраивалась на сиденье в пустом купе. Братья Криви были единственными, кто присоединились к ней, но после коротких приветствий они больше с ней не разговаривали. Поездка обещала быть скучной, но Джинни подумала, что это еще не самое худшее.

Путешествие прошло спокойно. До замка Джинни добиралась тоже вместе с братьями. Вскоре их уже встречали теплые объятия Холла. Девушка присоединилась к потоку студентов и вместе со всеми вошла в Большой Зал.

Убранство Зала было необычным, но одновременно казалось, что все осталось на своих местах. Знакомые гобелены все еще украшали стены, длинные столы стояли на прежних местах, воздух вибрировал от радостной болтовни студентов. И только бросив взгляд на учительский стол, Джинни наконец-то поняла, что же все-таки не так.

Не было Дамблдора. Вместо него в кресле Директора сидела Минерва МакГонагалл или, точнее сказать, теперь уже в кресле Директрисы. Горациус Слагхорн по-прежнему занимал кресло профессора Зельеваренья, а вот на знаменитом месте профессора ЗОТИ сидел незнакомец. Джинни заинтересованно на него уставилась.

С первого взгляда у девушки сложилось впечатление, что он здесь абсолютно не к месту. Мужчина выглядел немного комично, но все же, был привлекательным - в нетрадиционном смысле этого слова. Нескладный, высокий и худой, а еще немного неуклюжий, черты лица казались слишком преувеличенными, и все это обрамляла грива волос песчаного цвета, которую Молли Уизли сочла б чрезвычайно неопрятной. Джинни подумала, что именно это и делает его очаровательным - взъерошенный вид необычайно ему шел.

Он смотрел на всех круглыми, широко распахнутыми глазами орехового цвета, красиво сочетавшимися с его светлыми волосами.

- Прошу внимания! – резкий голос МакГонагалл прервал шум, и в зале тотчас же воцарилась тишина. Она строго посмотрела на собравшихся и удостоверилась, что все ее слушают. - Как вы все уже, наверное, догадались, в этом году немного изменился учительский состав. Начну с того, что я заняла место Директора. Тем не менее я по-прежнему буду преподавать Трансфигурацию и останусь Деканом Гриффиндора, по крайней мере до тех пор, пока не найду себе подходящую замену.

По залу пробежал тихий шепот, а Джинни в глубине души порадовалась продвижению этой сильной пожилой женщины. Все-таки профессор взвалила на свои плечи нелегкий груз.

МакГонагалл подождала, пока утихнет шум, и продолжила:

- Во-вторых, я хочу вам представить нового преподавателя Защиты от Темных Искусств, мистера Джонатона Пирса. – Мужчина поклонился, по-мальчишески ухмыльнулся и был встречен вежливыми рукоплесканиями.

- Профессор Пирс, - продолжила МакГонагалл, - также будет Деканом Слизерина.

На этот раз Джинни тихо воскликнула, присоединяясь к удивленному шепоту в зале. Он совсем не походил на знатока Защиты от Темных Искусств, а на слизеринца он не был похож и подавно. Мерлин, да он же умел улыбаться.

МакГонагалл кашлянула, и ее строгий взгляд заставил всех умолкнуть. Она продолжила немного тише:

- Не думаю, что должна вам напоминать, какие наступили времена. Правила стали намного строже, и я настоятельно вам рекомендую придерживаться их до последней буквы. Я не пойду ни на какие уступки, какие бы ни были обстоятельства. Отбой - строго в девять - всем без исключения. Пароли будут меняться каждый день... и никогда не будут записываться. – Она пронзительно взглянула на краснеющего Невилла Лонгботтома. Потом профессор опять окинула весь зал и, казалось, что она одновременно и ослабла, и в то же время что–то придало ей еще больше сил. – Я понимаю, что вы все еще живете событиями прошлого учебного года – и это правильно. Мы их не должны забывать; мы обязаны помнить Альбуса Дамблдора живым. Это нам поможет, уверяю вас. Я твердо верю, что в этом году все будет хорошо. Хогвартс не так-то легко победить.

Она замолчала, и в зале стало так тихо, что не было слышно даже шороха одежды. В конце концов, МакГонагалл кивнула и промолвила:

- Ну что ж, я вас достаточно долго морила голодом. Празднуйте!

Она хлопнула в ладоши и на столах появилась еда, а воздух наполнился такими запахами, что у всех потекли слюнки. При виде бифштексов, желудок Джинни громко заурчал, но ее вилка вдруг застыла совсем недалеко от цели. Уголком глаза она кое-что заметила, и это кое-что начисто лишило ее аппетита: мелькнувшие платиново-белые волосы за столом Слизерина.

Колин Криви, сидящий рядом с Джинни, медленно перевел взгляд с ее руки, занесенной над мясом, на лицо, на котором удивление быстро сменялось яростью.

- Эй, Джинни?

Она не ответила.

Колин бросил быстрый взгляд на Дэниса, который просто пожал плечами и предложил:

- Толкни ее.

Колин закатил глаза и повысил голос:

- Джинни, с тобой все в порядке?

Вилка неожиданно выскользнула из ее пальцев и упала в блюдо с мясом, обрызгивая всех в радиусе трех футов.

- Малфой? – зашипела она и ее темные глаза загорелись.

Колин поморщился, вытирая с себя капли соуса и сердито проворчал:

- Эх, Джинни...

- Драко Малфой? – она продолжала закипать, повышая голос и обращаясь только к светловолосому парню в другом конце зала. Она быстро привлекла к себе внимание не только Гриффиндорцев, но и учеников других факультетов. Хаффлпаффцы начали оглядываться, чтобы выяснить причину шума, и Колин понял, что если он ничего сейчас же не предпримет, то следующими будут Рейвенкловцы, ну а после них Слизерин. И зная, на кого направлен гнев Джинни, он мог предположить, что раз уж тут вовлечен Слизерин, то скоро им не помогут и все силы ада.

- Все нормально, Джинни, остынь, – успокаивающе прошептал он и положил руку ей на запястье.

Она высвободила руку и ударила кулаком по столу:

- Ненормально, черт побери! – девушка кричала уже почти во весь голос.

Колин был в курсе, что может случиться, если дать волю горячему нраву Уизли, а это должно было произойти буквально через секунду. Он уже собирался зло осадить девушку, как к ним подскочил Дин Томас, быстро схватил Джинни в охапку и начал стаскивать ее со скамьи.

- Пошли малышка-Джин, - стонал он, - нам пора.

Он развернулся таким образом, чтобы она не видела Малфоя. Джинни яростно вырывалась, пытаясь повернуться. Дин, конечно же, был сильнее и, в конце концов, он вытащил ее за двери. Колин колебался всего секунду, потом сказал Дэнису, чтобы тот оставался на месте, а сам тоже поспешил из зала, чувствуя, что за ним следит множество глаз.

Он выскользнул в холл как раз в тот момент, когда Джинни заорала:

- Там был Драко Малфой, Дин! - и для пущей убедительности заехала парню кулаком в подбородок.

- Да, я слышал, - простонал Дин, продолжая тащить ее к лестнице.

- И это тебя не волнует? Убийца Дамблдора здесь, в школе!

Дин невозмутимо парировал:

- Дамблдора убил Снейп, Джинни, не Малфой.

- Но он собирался его убить! - продолжала кричать Джинни. - Все произошло по его вине! Все! И, кроме того, не надо думать, что он не убил потому что не хотел. Да он чуть не убил моего брата!

- Я знаю Джинни. Я все знаю.

- Нет, ты не знаешь! - Колину показалось, что Джинни впадает в истерику, и он был благодарен Дину за то, что тот ею занялся. - Если б ты хоть что-то знал, ты бы не был таким спокойным!


Дин вдруг остановился на середине лестницы и резко повернул девушку лицом к себе.

- Что ты хочешь, Джинни? Неужели ты думаешь, я не злюсь? Да я ненавижу его так же сильно, как и ты. Но подумай головой, девочка. Единственное доказательство вины Малфоя - слова Гарри, а если у тебя такая власть и такие деньги, как у Малфоев, слова одного человека не стоят и чертова гроша.

Глаза Джинни горели яростью.

- Это несправедливо!

- Несправедливо, - согласился Дин. - Но мы должны с этим смириться, понимаешь?

Некоторое время она зло пялилась на парня, а потом вдруг сникла, как будто на ее плечи лег тяжкий груз. - Да...

Дин смотрел на нее еще некоторое время.

- С тобой все в порядке?

Джинни кивнула и повторила:

- Да. - И после паузы добавила, - Спасибо Дин.

Он вздохнул, оглянулся и наконец-то заметил Колина, стоящего на пару ступенек ниже.

- Ты можешь ее проводить, приятель?

Колин моргнул.

- Эээ, да... Ну да, конечно... Без проблем. - Он поднялся по ступенькам и встал рядом с Джинни, до конца не уверенный, что сможет это сделать.

- Ты знаешь, я прекрасно могу справиться сама, - проворчала Джинни, освобождая свои руки из хватки Дина.

- Тебе надо отдохнуть, малышка-Джин, - сказал тот и, коротко кивнув Колину, сбежал вниз по лестнице.

Джинни проводила его взглядом, потом шумно и раздраженно вздохнув, повернулась к Колину:

- Тебе совсем не обязательно меня провожать.

Он неловко дернул плечами:

- Мне совсем нетрудно, я наелся до отвала в поезде, так что совсем не хочу возвращаться на праздник.

Джинни натянуто улыбнулась, хотя внутри все кипело:

- Как хочешь.

И, не обращая больше внимания на парня, Джинни направилась вверх по лестнице. Она шла, обхватив себя руками, словно ей было холодно, несмотря на теплый летний воздух. Довольно долго они шли совершенно в тишине: Джинни думала о чем-то своем, а Колин не хотел ее беспокоить.

Когда наконец они дошли до портретного проема, Полная Дама, окинув их надменным взглядом, изрекла:

- Что-то вы рано, дорогие мои.

Колин растерянно посмотрел на Джинни, но та и бровью не повела.

- Я плохо себя чувствую, - легко соврала она. - Съела слишком много конфет в поезде. Колин проводил меня, желая удостовериться, что со мной все в порядке.

Полная Дама неодобрительно покачала головой.

- А–яй-яй, - запричитала она. - А я еще помню времена, когда конфеты детям давались только как поощрение. Они не могли так просто ими обжираться, когда только заблагорассудится. Вот так вот...

- Мне действительно что-то нехорошо, - прервала ее Джинни, хватаясь за живот.

Полная Дама вздохнула:

- Ну ладно, говорите пароль.

- Перуанская Гадюка.

Портрет распахнулся, и голос Полной Дамы, ворчащей по поводу современной молодежи, сопровождал их, пока проход не закрылся.

- Чертовски занудная женщина, - пробормотала Джинни, обессилено плюхаясь на мягкий диван и закрывая лицо руками.

Колин растерянно переминался с ноги на ногу.

- Хочешь поговорить?

- О чем? - ее голос звучал приглушенно.

- О чем-нибудь. - Он устроился в кресле. – Например, о том, что тебя так расстроило.

- Малфой, - она убрала руки от лица, - он меня расстроил.

- Ладно. Хочешь поговорить о нем?

Джинни внимательно посмотрела на Колина и опять спрятала лицо в ладонях.

- Думаю... Думаю, что сейчас я просто хочу побыть одна. Если ты не против...

Он колебался лишь миг, затем встал.

- Да, конечно. Я буду в спальне, если тебе что-нибудь понадобится...

Не глядя на него, девушка кивнула:

- Спасибо, Колин.

Он потоптался еще минуту, а потом направился в спальню мальчиков. Джинни подождала, пока на лестнице утихнет звук его шагов, и только тогда расслабилась, уставившись в потолок. Она действительно хотела побыть одна, но не прошло и нескольких минут, как портрет опять открылся, и в гостиную посыпались Гриффиндорцы. Они с любопытством разглядывали Джинни и та, почувствовав себя неловко, направилась в свою спальню.

Круглая комната все еще оставалась пустой, только в углу были расставлены чемоданы. Распаковывать вещи ей совсем не хотелось. Все происходило как-то не так. Она знала, что мир несправедлив, но произошедшее было выше ее понимания. Джинни в первый раз порадовалась, что Гарри не вернулся в школу. Она даже не представляла, какой бы была его реакция при встрече с Малфоем.

- Привет, Джинни!

Джинни, в этот момент как раз достававшая из-под кровати чернильницу, от неожиданности дернулась и больно ударилась головой о перекладину.

- Ой, извини! - воскликнул тот же голос.

Одной рукой потирая голову, Джинни выползла из-под кровати и натянуто улыбнулась Одри Гамильтон, одной из своих сокурсниц.

- Привет, Одри.

Изящная девушка тряхнула головой, и прямые темные волосы рассыпались по плечам.

- Почему ты так быстро ушла с праздника?

Джинни запихнула чернильницу обратно в чемодан.

- Я немного расстроилась.

Одри собиралась спросить что-то еще, но тут дверь отворилась и в спальню, смеясь, вошли еще две сокурсницы. Джинни воспользовалась моментом, и быстро сняв с себя школьную мантию, скользнула в ночную рубашку. Потом залезла в кровать и задернула полог. Она просто не смогла бы сейчас общаться с девушками, прикидываясь, что у нее хорошее настроение.

Одри и остальные девушки, казалось, не могут наговориться, но, наконец, их смех и шепот затихли, и Джинни услышала, как они задергивают пологи. Она облегченно вздохнула и подумала, что наконец-то сможет спокойно поспать. Но, поворочавшись некоторое время, девушка поняла, что шепот подруг вовсе не был причиной ее бессонницы. Она уткнулась в подушку, чтобы заглушить вырывающийся стон, потом тяжело поднялась, накинула мантию и бесшумно выскользнула из спальни.

В общей гостиной царила мертвая тишина - необычное явление для такого часа, хотя воздух все еще вибрировал от недавнего наплыва учеников. Джинни устроилась на диване, скрестив ноги по-турецки, обхватила себя руками и осмотрелась вокруг. Камин не горел, было достаточно тепло, чтобы его разжигать, единственным источником света был месяц в окне. В этом холодном серебряном свете девушка разглядела три кресла возле камина, в которых обычно сидело Золотое Трио. Она вспомнила, как когда-то сидела в одном из них, с правой стороны, а рядом был Гарри. Его сильные руки обнимали ее, ограждая от всего плохого. Она вспоминала, как он дразнил ее, водя губами по шее или за ушком, когда Рон не смотрел на них, или как он рисовал пальцами невидимые узоры на ее спине.

По щеке Джинни скатилась слеза, но она упрямо ее смахнула. Святой Мерлин, она вела себя так, словно наступил конец света! Гарри просто делал то, что должен был делать. И когда он вернется, Джинни будет ждать его, и все будет так, как будто они никогда и не расставались. Они продолжат свои отношения, как и обещали друг другу.

Эта мысль чуть-чуть согрела ее, хотя и не уняла боль. Пустая комната упрямо навязывала воспоминания, которые лучше хранить глубоко в подсознании до возвращения Гарри. Кроме того, желудок начал выражать недовольство, напоминая, что Джинни давным-давно ничего не ела. Часы показывали половину одиннадцатого, и девушка нахмурилась, вспомнив, как МакГонагалл строго-настрого запретила гулять по Хогвартсу после девяти. Джинни колебалась еще минуту, но очередной громкий рык желудка ускорил решение. Она поплотнее закуталась в мантию и выскользнула через портретный проем.

Холодные плиты пола немного взбодрили и, быстро осмотревшись, Джинни побежала к лестнице. Ее выдавало только тихое шлепанье босых ног. Она смогла незаметно пробраться к Холлу; единственный раз ей пришлось прятаться только на третьем этаже, когда мимо проходил дежуривший староста. В Холле она свернула в тайный проход, который много лет назад показал один из близнецов, и быстро спустилась к проему, спрятанному за большой картиной, на которой было изображено блюдо с фруктами. Девушка пощекотала грушу, улыбнулась, когда та хихикнула и взялась за появившуюся дверную ручку.

С первого взгляда могло показаться, что на кухне нет ни живой души. На цыпочках, чтоб никого не потревожить, Джинни вошла внутрь. И еле сдержала испуганный вскрик, когда привыкшие к темноте глаза резанул яркий свет. Хватаясь за грудь, она узнала огромные водянистые глаза Винки.

Джинни глубоко вдохнула:

- Винки...

- Мисс Уизли нельзя здесь находиться! - пронзительно заверещала Винки, яростно размахивая наполовину пустой бутылкой из-под сливочного пива.

- Знаю, знаю, но погоди...

Винки резко замотала головой, хлопая большими ушами себе по лицу.

- Нет! Нет! Никаких отговорок! Вам нельзя здесь быть! - настойчиво кричал домовой эльф.

Джинни уже начала паниковать, когда из-за угла появилась другая миниатюрная фигурка.

- Добби, - облегченно выдохнула девушка.

- Мисс Уизли! - взвизгнул он, восторженно хлопая в ладоши. - Вы пришли повидать Добби?

- Ээ... - Джинни перевела взгляд с сердитого личика Винки на счастливую мордашку Добби, - ...да. Мне захотелось с тобой поздороваться, - солгала она.

- Ей нельзя здесь находиться, - настойчиво бубнила Винки, тыкая пальцем в сторону Джинни. Интересно, в состоянии ли этот эльф произнести что-нибудь еще?

Добби нахмурился:

- Но это же подруга Гарри Поттера...

- Нет! - решительно изрекла Винки, но в ее устах это прозвучало почти комично. - Директриса сказала никаких студентов! Никаких студентов! - с триумфом повторила она.

Добби еще больше нахмурился и потянул Джинни в сторону, пока Винки делала большой глоток сливочного пива из бутылки.

- Винки права, - заговорщически прошептал он, - но Добби может запутать ее прежде, чем она проговориться, если мисс Уизли уйдет прямо сейчас.

- Правда? Спасибо, Добби! - прошептала Джинни и, прежде чем побежать к двери, нагнулась и поцеловала эльфа в лоб. Картина открылась, и она, пробравшись сквозь проход, со всего размаху в кого-то врезалась.

Они оба упали, но Джинни повезло больше, потому, что незнакомец смягчил ее падение. Парень,как показалось Джинни, шлепнулся на землю с глухим стуком, от чего Джинни с жалостью содрогнулась. Парень тяжело дышал, так как упал на спину, а девушка прижала его всем своим весом.

- О боже! - прокричала Джинни, - Мне так жа... - слова замерли на ее губах потому что, опершись на руки, она наконец-то разглядела, на ком лежит. Время вдруг застыло - на нее глядели безжизненные серые глаза. Девушка совсем невпопад подумала, что никогда в жизни не была так близко к Драко Малфою: неужели, его взгляд всегда так безнадежен и мертв?

Но в конце концов это был все тот же Малфой. Он первый пришел в себя, схватил девушку за запястья, грубо стащил ее с себя, и она неуклюже упала на пол. Драко сел и, наклонив голову к коленям, некоторое время кашлял, восстанавливая дыхание. Джинни знала, что если бы это был кто-нибудь другой, она бы сейчас почувствовала себя паршиво, но это был Малфой, поэтому девушка просто тихо злорадствовала. Она встала и вызывающе скрестила руки на груди.

- Черт, Уизли, - задыхаясь, изрек парень, - смотри куда идешь! - он осторожно поднялся на ноги, не сдержав гримасу боли. Джинни оставалось только представить, какой же синяк будет у него на спине завтра. Она бы не удивилась, если бы там был один сплошной кровоподтек. Несмотря ни на что, она вдруг почувствовала укол вины.

- Да? А что ты здесь делаешь после отбоя? - парировала она, не обращая внимания на призывы совести... и тот факт, что ей тоже нельзя разгуливать так поздно.

Драко помолчал, смахивая невидимую грязь со своей мантии, а потом посмотрел на нее и поднял брови:

- Я дежурю, - ответил он, выпячивая грудь, к которой был прикреплен значок старосты, - а вот ты...

Джинни свирепо уставилась на него, чувствуя, как внутри закипает кровь. Она так не злилась даже тогда, когда близнецы сожгли половину ее волос, экспериментируя с фейерверками. Этот избалованный гадкий мальчишка стал причиной смерти Дамблдора, из-за него Гарри пришлось уйти, и сейчас он собирается наделать ей проблем, а она ничего с этим не может поделать, потому что, черт побери, он правi!

Но, к ее великому удивлению, Малфой прошел мимо, не проронив больше ни слова. Джинни тупо уставилась на то место, где он только что стоял, потом развернулась и также удивленно посмотрела на его удаляющуюся фигуру.

- Что, черт побери, ты делаешь? - требовательно крикнула она, в то время, как внутренний голос прошипел: «Перестань! Да что с тобой происходит?» Но она никак не могла внять своему разуму из-за заполняющей ее ярости и, одновременно, растерянности.

Он бросил взгляд через плечо и, не оборачиваясь, произнес:

- Я закончил обход, Уизли, на что еще это похоже?

- И ты не потащишь меня к МакГонагалл? Или хотя бы не снимешь очки с моего факультета? - тоненький голосок разума уже визжал, переходя в крайнюю степень возбуждения и обзывая ее самыми оскорбительными именами, какие она только знала.

Теперь Малфой повернулся. На его лице отразилось недоверие, раздражение и даже некоторое веселье.

- А ты хочешь, чтобы я так поступил?

- Нет. Но я не могу поверить, что такой злобный мерзавец как ты, не воспользуется случаем, - отрывисто произнесла она.

Он скрестил руки, и некоторое время смотрел на нее изучающим, напряженным взглядом, лицо его при этом ничего не выражало.

- Давай выясним, - наконец произнес он, - ты оскорбляешь меня за то, что я тебя отпускаю? Боже, Уизли, я знал, что у тебя не слишком много мозгов, но чтобы настолько...

Внутренний голос уже кричал: «Он прав, идиотка!» Тогда как сама она прорычала:

- Ну, хорошо, а что ты здесь делаешь?

Удивившись ее враждебному тону, он поднял брови:

- Это моя территория дежурства.

- Я имею в виду здесь, в замке, - пояснила она сквозь стиснутые зубы. - Что ты вообще делаешь в школе?

Слизеринец закатил глаза:

- Ну, ты, наверное, знаешь, есть такая традиция учиться семь лет...

- Ты знаешь, что я имею в виду, грязный ублюдок! - прервала его Джинни, вытаскивая волшебную палочку. На глаза наворачивались слезы. Она направила палочку в лицо Драко и хрипло прошептала: - Ты убил его.

Тело Малфоя напряглось, он сжал кулаки, а лицо задергалось. Казалось, парень едва себя сдерживает.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь... и ты тоже не понимаешь... - сказал он очень тихо.

По щеке Джинни скатилась слеза, но лицо оставалось решительным, а рука твердо держала волшебную палочку.

- Думаю, мы оба понимаем, Малфой, даже, если они ничего не могут доказать. Он умер, и ты в этом виноват...

- Возвращайся в свою кровать, Уизли. - Его низкий голос звучал настолько угрожающе, что у Джинни по спине пробежали мурашки. Стиснутые в кулаки пальцы побелели, а желваки заходили ходуном. Слизеринец шагнул вперед.

Джинни плюнула на опасность. Ее словно прорвало, она совершенно потеряла над собой контроль.

- Это ты заслуживаешь смерти. Ты просто гадкий Пожиратель Смерти, но даже и в этой роли ты ни на что не способен. - Словно сквозь туман Джинни видела, как на бледных щеках Мофоя выступают розовые пятна, лицо омрачается, и он начинает медленно приближаться. Но долго вынашиваемые боль и злость, наконец-то, нашли выход, и она была не в силах остановиться.

- Ты на чьей стороне, а? Твоя безнравственность не позволяет примкнуть к нам, но, в то же время, ты достаточно жалкий трус, чтобы быть по настоящему плохим парнем и сделать свою гадкую работу до конца. Ты только говоришь, что...

Малфой уже был совсем рядом. В следующее мгновение, кончик его палочки уткнулся Джинни в лицо и он проревел:

- Заткнись!

Положение было безвыходным. Оба стояли, направляя друг на друга палочки, и расстояние между ними сократилось до волоска. Малфой тяжело дышал, с трудом управляясь со своей яростью, а темные глаза Джинни все еще застилали слезы, тогда как тело и лицо дрожали от напряжения. Ни один из них не собирался отступать, и они оба знали это. Оставалось только ждать, кто сделает первый шаг.

И в этот момент прозвучал голос третьего человека:

- Так-так, и что же здесь происходит?