Вопреки судьбе

=

  Комнаты, казалось, уменьшились, стали еще более тесными, мрачными и сырыми из-за промозглого холода подземелий. Хотя... нельзя было утверждать, что здесь было более сыро или зябко, чем в любом другом месте замка, благодаря нескольким удачным заклинаниям... но, ощущение возникало именно такое.

Для Пирса таким стал весь мир. В течение последних недель неопределенность относительно Драко разъедала его изнутри, словно рак, атакующий каждую клеточку тела. Он редко виделся с Наоми. В те несколько раз, когда они встречались, женщина отмечала рассеянность Пирса и спрашивала его об этом. Но Пирс молчал. И она оставила все как есть.

Рука профессора скользнула по корешкам стоящих на полке книг. В основном все они были по зельеваренью, оставленные здесь торопливо покинувшим замок Снейпом. Некоторые касались темных искусств. На них и остановился выбор Пирса.

Рука легла на корешок одной из них: «Заклятия и яды» и он достал ее с полки. Опустившись на диван, профессор раскрыл том на случайной странице. Это оказался раздел ядов. А точнее, там описывался один яд, позволяющий симулировать все виды смерти – болезнь, удушье, даже самоубийство. Очень эффективный. Очень сложный. За пределами возможностей Пирса.

Тяжело вздохнув, он захлопнул книгу. На этот раз у него не было выбора. Все, что ему оставалось – убийство девчонки Уизли. Может быть, так случилось по его собственной вине - Пирс не слишком старался найти выход.

А одной ночью он так напился, что громко заявил в пустоту – это все случилось по вине Наоми, которая отвлекла его от главной цели. Протрезвев на следующее утро, он, конечно же, забрал свои слова обратно. Пирс не мог признаться, что Наоми является его слабостью. Нет, она была передышкой.

Пирс неохотно вернулся к книге, описывающей великое множество восхитительных и подлых способов создания смерти. Его пальцы машинально перелистывали страницы, в то время как мысли витали за пределами замка, где Уизли, скорее всего, как раз сейчас была с Драко. Они, наверное, смеются, или летают, или просто болтают о разных незначительных вещах.

Пирс понимал, что смерть девушки погубит Драко. Не то чтобы профессор особо беспокоился о чувствах мальчика, но он постоянно вспоминал себя в таком возрасте. Пирс понимал, что подобный опыт первой любви озлобит Драко на всю оставшуюся жизнь. Пирс, в действительности, ухватился бы за любую надежду, которая была у мальчика, заботиться о другом человеке. Особенно после того, как попал в лапы Волдеморту.

К своему стыду он даже не испытывал ничего подобного в таком возрасте. Насколько Пирс понимал, Уизли даже не догадывалась о чувствах Малфоя. Профессор мог, по крайней мере, сказать: несмотря на то, что его жизнь сотнями разных способов ломали Волдеморт и Пожиратели – у него во всяком случае была любовь.

Рука застыла над очередной страницей. О чем он только что подумал? Широко раскрыв глаза, Пирс уставился в пустоту невидящим взглядом, не подозревая, насколько комично сейчас выглядит. Неужели он признался, что у него была любовь? Но он не любил Наоми. Неправда.

Профессор раздраженно листал страницу за страницей, скользя глазами по заклинаниям, рецептам зелий, сотням разных путей к одному единственному темному концу. Ему нужен был самый светлый, самый невинный способ, не указывающий на его причастность к совершенному. Любой намек на то, что он приложил руки, означал бы конец.

Спустя некоторое время, он расстроено вздохнул и, прекратив неистово терзать книгу, бросил ее через комнату. Услышав, как том с глухим звуком шлепнулся об каменную, покрытую гобеленом стену, Пирс почувствовал слабое удовлетворение. Ну не лежало его сердце к этому делу. Энтузиазм куда-то улетучился, и мозг, соответственно, тоже не хотел соображать.

Профессор побарабанил пальцами по колену. Что же он делает? Что произошло? Он возбужденно подскочил и направился к сундуку, стоящему в изножье кровати. Открыв оба замка вручную, он произнес несколько отпирающих заклятий, наложенных на случай, если кто-то захочет порыться в его вещах. Пирс отпихнул беспорядочно сваленные книги и пергаменты. В глубине ящика он нашел тайный отсек и, открыв его, уставился на содержимое.

Бессмысленным взглядом пустых черных глазниц на профессора смотрела серебряная маска. Пирс осторожно взял ее в руки, чувствуя нервное покалывание в кончиках пальцев, прекрасно понимая, что причина в его душевном состоянии. Затем он вытащил мантию из плотной материи, такую черную, что, казалось, она впитывает весь свет вокруг, и разложил на кровати.

Шагнув назад, Пирс подпер подбородок рукой и внимательно присмотрелся к разложенным предметам. Он саркастически подумал, что одежда напоминает дешевый детский хеллоуинский костюм Смерти с Косой. Как нелепо. Такой смехотворный образ стал символом ужаса. Но, Пирс знал, в нем-то и заключается вся мощь Волдеморта.

Профессор вздохнул. Какая жалость - эти предметы не производят на него впечатления. В противном случае, все было бы намного проще. Пирс не испытывал к Лорду никакого уважения, не верил в его мотивы, не боялся действий – у профессора были собственные амбиции, придающие ему силы. Но теперь, по неким причинам, амбиции иссякли.

Внезапно Пирс решил, что надо куда-то выйти и подумать. Обстановка его комнат угнетала, не позволяя трезво мыслить. Как только он очутится в другом месте, возможно у него появятся ответы. Словно человек, убегающий из прокуренного помещения, он вскочил на ноги, быстро пересек спальню, затем кабинет и выбежал через дверь.

Сначала профессор даже не думал, куда идет, но, заметив, что ноги его ведут в сторону Хогсмида, не удивился. Спустя считанные минуты Пирс стоял напротив «Трех Метел» и глазел на лениво покачивающуюся вывеску. Чего он ожидал, придя сюда? Он все равно не сможет рассказать Наоми всю правду, поэтому нечего ожидать от нее совета. Бессмысленно. Пирс все равно шагнул внутрь.

Он подождал, пока его глаза привыкнут к тусклому освещению, фамильярно кивнул приветственно окликнувшей его Розмерте и направился к лестнице. Ступеньки жалобно заскрипели под его ногами.

Наоми сразу же открыла дверь. Увидев Пирса, она удивилась и, повернувшись, посмотрела на часы.

- Джон? Но сейчас только два часа.

- Знаю, – он уставился на стену поверх ее правого плеча. – Просто... Не знаю... Хотел тебя увидеть.

- У тебя нет уроков?

- Все уроки были с утра. Последний закончился после полудня.

Женщина с любопытством разглядывала Пирса несколько секунд, затем шагнула назад, впуская его в номер.

- Не стой в коридоре, проходи.

Пирс зашел в знакомую комнату, чувствуя себя двояко – словно он вернулся домой и, в то же время, как будто шагнул в зону опасности. Его это и успокаивало и пугало одновременно – подобные чувства вызывала в нем и Наоми.

- Хочешь чаю? Сейчас я пошлю за чашечкой...

Пирс покачал головой и сел в кресло.

- Ничего не надо.

Наоми села на кровать напротив. В уголках ее губ появились складочки.

- Все хорошо?

Профессор закрыл глаза. Что он мог ответить?

- У меня проблемы, – наконец проговорил он.

- Я так и поняла. А что за проблемы? – Пирс открыл глаза и так на нее посмотрел, что губы женщины невольно сложились в безмолвную букву «о». – Проблемы, связанные с Пожирателями Смерти, – тихо предположила она.

Мужчина ничего не сказал, но тишина была более чем красноречива.

Наоми вздохнула. Развернувшись, она легла на живот и подперла подбородок рукой.

- Ты мне расскажешь? – Он посмотрел ей в глаза, но по-прежнему не ответил. – Ладно. Только скажи – тебе грозит опасность?

- Нет, я вне опасности, – он отрешенно потер Метку. - Ничего подобного.

- Ты чего-то не хочешь делать?

Он кивнул.

- Но тебе надо это сделать?

Пирс сполз вниз по сиденью и уставился в потолок.

- Не знаю. Каким-то образом я могу выкрутиться. Просто не могу найти способ.

- Знаешь, разговор пошел бы гораздо легче, если б я знала, о чем речь, – легкая улыбка смягчила ее слова.

Профессор покачал головой.

- Я не могу тебе рассказать. Ты и так много обо мне знаешь, Наоми, но об этом мне нельзя говорить. Не проси меня.

Очевидно что-то в его голосе задело чувствительные струнки ее души, потому что Наоми молчала долгое время. Наконец женщина произнесла:

- Тогда зачем ты пришел?

- Не знаю, – Пирс выпрямился и провел пальцами по волосам. – Честно, не знаю.

Наоми встала, подошла и устроилась у него на коленях.

- Может, тебе просто надо было почувствовать, что ты не один?

Пирс криво улыбнулся и, притянув ее поближе, поцеловал.

- Чертовы равенкловцы. Как всегда слишком умны. Вот почему слизеринцы вас не переносят.

Она широко улыбнулась.

- Мне повезло, что ты исключение, не так ли?

- Да. Тебе повезло, – мягко произнес Пирс, хотя в глубине души он не был в этом уверен. Но если она в это верила, Пирс не станет ее разубеждать. В этом он был уверен.

Наоми обвила руками шею мужчины и прямо на него посмотрела.

- Послушай, Джон, ты один из самых умных людей, которых я знаю. Не помню, чтобы у тебя не было нескольких козырей за пазухой. Какие бы не возникли проблемы, ты придумаешь, как выкрутиться. Только не форсируй события. У тебя обычно все получается естественно, поэтому - оставь все как есть.

Пирс моргнул. И правда, он даже не подумал об этом. Почему бы ему не подождать, пока решение само не придет в голову? Ничто не понуждало его действовать прямо сейчас, а он всегда говорил, что возможности появляются сами, если знаешь, куда смотреть. Ему возможность просто еще не представилась. Вот почему так тяжело найти решения. Какая-то его часть давно знала, что стоит проявить терпение.

По крайней мере, это казалось чертовски удачным оправданием.

- Знаешь, - медленно произнес он, обнимая ее за талию, - думаю, ты права.

- Несомненно. Я же училась в Равенкло.

Пирс усмехнулся.

- Что планируешь на Рождество?

Номи подняла брови.

- Рождество? Я что-то пропустила?

Он улыбнулся.

- Нет. Просто хочу тебя спросить о кое-чем, пока не забыл. Итак, какие у тебя планы?

- Никаких. Может, развешу здесь какие-нибудь украшения. А что?

- Я собираюсь в Италию. Несколько лет назад я купил там небольшую виллу, к северу от Неаполя. Полагаю, ты должна отправиться туда со мной.

Ее глаза расширились.

- Правда? Ты уверен?

- Конечно. - Каникулы начнутся всего через какие-то два дня. Пирс решил, что дела Пожирателей подождут. Когда он вернется, Драко и Уизли будут все еще в Хогвартсе. Никуда они не денутся, в конце концов. – Я хочу, чтобы ты провела эти дни со мной.

- Возможно, ты пожалеешь, – шаловливо улыбаясь, предупредила Наоми. - Я становлюсь довольно таки несносной, когда постоянно нахожусь рядом.

Профессор фыркнул.

- Тогда мне придется искать способ тебя угомонить, не так ли?

И прижался губами к ее рту.

***

Драко бежал трусцой вдоль границы Запретного Леса, стараясь избегать заледеневших участков, скрывающихся под снегом, и не обращая внимания на обжигающий легкие холод.

Джинни с ним не было. Она заявила, что любой, кто решится бегать в такую погоду, будет совершенно сумасшедшим и, вместо этого предпочла бег по коридорам замка рано утром, пока все спят. Драко считал, что, чисто технически, студентам не полагалось так поступать, но, казалось, девушке совершенно на это наплевать. Скорее всего, неподчинение правилам она унаследовала от близнецов.

Драко же нуждался в открытом пространстве. Ему нужна была свобода и даже это жжение в груди. Каникулы должны были начаться через два дня, и Драко чувствовал, как по телу медленно расползается паника – в последний раз он чувствовал подобное, когда отвернулся от своего отца. Он все еще не знал, как ему поступить и не видел никакого выхода из ситуации.

Панси, в свою очередь, ликовала. Она находилась в состоянии экстаза двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

А что касается Джинни, Драко знал - она что-то подозревает. Дни шли, он становился все угрюмее. Девушка несколько раз пробовала уговорить его все рассказать, но, не добившись результатов, бросила попытки. Парень постоянно чувствовал на себе ее пытливый и полный сочувствия взгляд, однако она не могла догадаться, что с ним. Драко не знал, почему не рассказал ей правду. Может потому, что не выдел смысла. Ну что она может сделать?

Малфой добежал до границы школьных земель и повернул обратно к замку. Мускулы болезненно напряглись от мороза, легкие пылали, но он не обращал на это внимания, скорее, в каком-то роде, получал удовольствие. По крайней мере из головы улетучилась «блистательная» идея Панси.

Надо что-то делать. Драко это понимал. Он примет Метку только через свой труп... в буквальном смысле. Уж лучше быть действительно мертвым, чем жить и не контролировать свои действия, быть зомби, марионеткой психопата.

Конечно, Драко с удовольствием избежал бы подобной участи, но что он мог сделать? Вернувшись домой, посвящения он уже не избежит. В замке оставаться тоже не было причин – Панси сразу же поймет, что к чему и тогда Джинни окажется в опасности. Драко не мог так поступить. Была еще одна возможность, которой он до сих пор не рассматривал, надеясь, что ему не придется ею воспользоваться. Но, чем ближе подбегал к замку, тем яснее понимал – у него не осталось выбора. Придется обратиться к Пирсу.

Драко побежал к раздевалкам на поле для Квиддитча, чтобы принять душ. Он не хотел возвращаться в гостиную Слизерина, где Панси, словно огромный паук, только и ждала, как завлечь парня в свои сети. После душа Драко направился к Пирсу. Морозный воздух на улице, куда он вышел с еще влажными волосами, олицетворял то, что творилось в его замерзшем сердце.

Малфой не мог объяснить, почему он не доверяет профессору. Да, Пирс проявлял присущую слизеринцам хитрость, которую следовало принять к сведению, и да, Драко знал, что этот человек использовал его в своих собственных целях, но было что-то еще. Это мучило его, крутилось в мозгу, но никак не проявлялось. В любом случае Драко изо всех сил старался держаться от Пирса в стороне.

Но сейчас в мыслях парня преобладали только слова «два дня», заставляя пересилить отвращение.

Дверь Пирса оказалась запертой, и за ней не было слышно ни звука. Драко нахмурился. Опять его нет? Он знал, что у профессора уже вошло в привычку отсутствовать по ночам, но днем Пирс обычно находился в замке. Драко, на всякий случай, постучал, хотя и не удивился, что ответа не последовало. Он разочарованно прислонился спиной к двери и задумался. Что теперь?

Вдруг ему в голову пришла мысль, что, может быть, Пирс просто наложил на дверь заглушающее заклятие, чтобы ему не мешали работать. Версия была притянута за уши, но Драко цеплялся за любую возможность. Парень подергал ручку, но дверь оказалась заперта. Однако, если Пирс не хотел, чтобы его беспокоили, то это было логично. Малфой прекрасно понимал, насколько нелепо это звучит, но он попросту был в отчаянии.

Драко вытащил палочку и, перепробовав четыре разных заклинания, услышал, как щелкнул замок. Он улыбнулся. Уроки темной магии, преподанные ему отцом, не прошли даром, даже если он использовал эти знания в более невинных целях.

Малфой осторожно толкнул дверь и, скользнув внутрь, тихо ее закрыл. Сердце упало, как только он увидел, что кабинет пустует. То тут, то там валялось несколько раскрытых книг, на пустом пергаменте лежало перо, и стояла бутылочка с чернилами. И никакого намека на то, где бы мог находиться профессор.

Ругнувшись, Драко подошел к столу и повалился в кресло. Просто прелестно. Теперь уже все официально кончено – даже надежный друг его покинул. Драко бегло осмотрел кабинет и остановил взгляд на дверях в глубине. Вход в покои Пирса - Драко знал, что он был запрещен для любого студента... Но сквозь проем сочилась тоненькая полоска света.

Сердце подпрыгнуло. Ну конечно, Пирс находится в своей комнате! Парень вскочил на ноги и в мгновение ока, оказался возле двери. Он постучал, даже не заботясь о том, что, возможно, помешает профессору. Пирс поймет, как только парень все объяснит.

Хотя это и не понадобилось - профессор не ответил.

Малфой выругался и стукнул кулаком по двери. Где, черт побери, он шляется? Время неизбежно истекало, и Драко нужно поговорить с ним прямо сейчас. В приступе ярости, он повернул ручку и обнаружил, что дверь не заперта. Настороженно оглядевшись, парень ступил внутрь.

На столе, рядом с тускло горевшей лампой, стоял недопитый стакан с водой. Почему профессор ее не потушил, прежде, чем уйти? Заинтересованный Драко сделал шаг вперед и чуть не упал, споткнувшись об огромный фолиант, валяющийся на полу. Книга лежала обложкой вверх, а половина страниц были подогнуты. Остановившись, парень поднял том и, прежде чем прочитать название, осторожно разгладил листы. Книга называлась «Заклятия и яды».

Усевшись на диван, Драко бегло пересмотрел несколько страниц, натыкаясь на массу темных заклятий и рецептов зелий, цель которых была только одна – смерть. Брови парня поползли вверх. И что Пирс здесь искал? Опять всплыли подозрения, но Драко быстро их заглушил, напоминая себе, что другого выхода нет.

Отложив книгу, Драко встал и продолжил осмотр комнаты. Он не знал, что ищет. Пирса здесь не было. Но у него появилась возможность исследовать покои профессора, и он собирался этим воспользоваться.

Следующее помещение явно было спальней. В нем находилась кровать с пологом, трюмо, ночной столик, еще одна книжная полка и дверь, скорее всего, ведущая в ванну. Обстановка казалась вполне обычной, только в глаза бросался сундук в изножье кровати. Крышка сундука была откинута, а внутри все переворошено. Присмотревшись, Драко заметил тайный отсек, который тоже был открыт. Что могло случиться, если Пирс бросил все в таком состоянии?

Драко поднял глаза на кровать и застыл. Сначала он их не заметил, но теперь не видел ничего больше; молчаливая, словно убийца перед выпадом, на покрывале лежала серебряная маска, и черная мантия. Малфой не заметил, сколько он так простоял... но он наконец-то понял, что его до сих пор беспокоило в Пирсе.

Вещи на кровати, казалось, разрушили к черту все догадки, которые он строил у себя в голове. На парня рекой нахлынули воспоминания. Все теперь казалось настолько очевидным, что он удивился своей глупости: черное пятно на предплечье Пирса, торопливо спрятанное под рукавом, цитата из речи церемонии посвящения, после того, как Драко подслушал планы Панси о похищении Джинни, знание о власти Метки над меченым, сотни других мелких деталей, которые должны были встревожить. Как он мог быть таким тупым?

Драко знал ответ. Пирс не соответствовал образу Пожирателя, поэтому не вызывал никаких подозрений. Дурак, дурак, дурак. Разве не он говорил Джинни, что человек, который улыбается, гораздо опаснее, чем тот, который не скрывает, что он ублюдок? А сам позволил Пирсу пускать пыль в глаза. Как все запущено.

Интересно, каким образом Пирс получил должность учителя? Разве МакГонагалл не должна была досконально изучить его биографию? Более того - что Пожиратель Смерти делает в школе? Если б это произошло раньше, Драко ответил бы – собирается убить Дамблдора, но ведь старый профессор уже мертв и похоронен. Может, Волдемор просто хотел уничтожить школу? Или надеялся добраться до Поттера? Но Шрамоголового не было в школе, почему же Пирс не смылся, как только узнал об этом?

Медленно отходя от шока, Драко шагнул к кровати и взял в руки маску и мантию. К горлу подкатила тошнота. Вот они – символы того, чего он пытался избежать... и символы предстоящей судьбы. Даже если Драко и сбежал в первый раз – они появились опять и теперь насмехаются над ним.

Внезапно в голову пришла мысль, от которой Малфой попятился и сел на кровать. А вдруг Пирс пришел за ним? Драко все время подозревал, что у «профессора» есть свои собственные мотивы, кроме тех, которые он озвучивал вслух. И, если вспомнить, то не слишком ли он интересовался любовными делами Драко?

Джинни. Боже, а какая роль отведена ей? Пирс, несомненно, использовал и ее в своих запутанных играх. Она в опасности? Проклятие, Драко доверил этому человеку столько информации! И собирался сделать это еще раз сегодня.

Ноги подкосились от ужаса. Пирс не должен знать, что Драко все выяснил. Ему нужно убираться из этих комнат.

И что потом? Куда ему идти?

Он тряхнул головой. Придется подумать об этом позже. Разложив маску и мантию на кровати, Драко торопливо покинул покои Пирса. Он спешил прочь из подземелий в Холл, где, наконец, остановился, чтобы унять бешено бьющееся сердце.

Каждый уголок его разума заполнила ненависть, такая сильная, что парню хотелось кричать, чтобы хоть как-то снять напряжение. Злость на самого себя, ярость на Пожирателей Смерти, но больше всего – отвращение к «профессору» Пирсу. Впервые в жизни Драко почувствовал, что смог бы убить человека.

Он даже не понял, что куда-то идет, пока под мантию не начал пробираться морозный уличный воздух. Не имея представления, куда направляется, Драко, тем не менее, продолжал идти, сжигая лишнюю энергию, желая, чтобы зимний холод очистил его разум. Руки сами собой тянулись к волшебной палочке, игнорируя тот факт, что Пирс находился неизвестно где.

На место ненависти медленно просачивалось другое чувство – беспомощность. У него не осталось ни одного шанса – ни права выбора, ни выхода, ничего. Его жизнь состояла из сплошной монолитной стены, серой, равнодушной и неподвижной.

- Драко?

Он чуть не споткнулся. Оглядевшись вокруг, Малфой увидел Джинни, возвращающуюся из теплиц. Ее щека была испачкана землей. Несмотря на болезненно сжавшееся сердце, Драко взял себя в руки и, выпрямившись, посмотрел девушке в глаза.

- Привет.

Остановившись, она обхватила себя руками.

- Чего разгуливаешь на таком морозе?

Драко пожал плечами, но, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Джинни резко прищурилась.

- Что случилось?

Боже, как он ненавидел ее способность распознавать чувства.

- О чем ты?

- Не лги мне. Что-то произошло. Говори.

- Джинни, у тебя разыгралась фантазия.

Девушка уперла руки в бока.

- Драко Малфой, если понадобится, я буду стоять так целый день.

Он вздохнул. Наверное, надо ей все рассказать. Если он прав насчет Пирса, тогда она тоже в опасности. Джинни имеет право знать. Оглядевшись вокруг, Драко схватил ее за руку и потащил обратно к теплицам.

- Ладно, но я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.

Теплицы встретили их теплыми объятиями, как только Драко закрыл дверь и наложил на нее заглушающие чары. Джинни уселась на табуретку, а тем временем Драко решил не ходить вокруг да около.

- Пирс – Пожиратель Смерти.

Джинни не мгновение застыла, затем разразилась смехом.

- Конечно! А я втайне богата.

Он бросил на нее злобный взгляд.

- Джинни, перестань. Я серьезно.

- Драко, да ты что? Пирс? Я знаю, что ты ему не доверяешь, но, по-моему, ты немного преувеличиваешь.

- Я был в его покоях, – тихо произнес Драко. - Я видел мантию... и маску к ней.

На этот раз Джинни молчала дольше. Ее лицо побледнело.

- Возможно... возможно кто-то... Не знаю... подбросил ему это...

Драко покачал головой.

- Никто не подбрасывал. Я вспомнил, были еще разные случаи, другие намеки. Думаю, я даже мог видеть его Метку.

- Мог видеть?

Он пожал плечами.

- Все произошло очень быстро, и я думал о другом. Это произошло давным-давно, на следующий день после того, как я выиграл у тебя в Квиддич, когда ты поставила на мою метлу. Я пришел к Пирсу очень рано и рукава у него были закатаны. Но он их быстро опустил, поэтому я не был уверен, что мне не померещилось. Затем я и вовсе об этом забыл.

Джинни медленно покачала головой, скорее желая избавиться от мыслей, а не отрицая слова Драко.

- Но... как? Он совсем не похож на Пожирателя Смерти!

- Знаю, – Драко устало упал на табуретку напротив нее. – Вот почему он так опасен. Я уверен, что именно поэтому они его и подослали в Хогвартс.

- Не могу поверить, – Джинни облокотилась на стол и провела пальцами по волосам. – А какой в этом смысл? Дамблдор мертв, Гарри нету.

Драко тряхнул головой.

- Не знаю. Может, он просто шпионит. Темный Лорд любит иметь глаза повсюду. А возможно, что он ждет возвращения Поттера.

Джинни внимательно посмотрела на Драко.

- Но ты ведь так не думаешь?

Уголок его губ дернулся вверх. Не может быть, чтобы она так хорошо его понимала. Может, он как-то выдал себя. Кто знает.

- Нет, – последовал ответ.

- И что же ты думаешь?

Он вздохнул.

- В действительности, я ничего не знаю, Джинни.

- Но у тебя есть предположение.

- Всего лишь предположение.

- И?

Он раздраженно почесал затылок.

- Я уже сказал, что не знаю ничего в точности. Просто... Пирс уделяет мне слишком много внимания. Он говорил, что с моей помощью хочет выдвинуть Слизерин на лидирующую позицию, но... мне эта причина все время казалась немного смешной.

Ее глаза расширились.

- Ты? Он здесь из-за тебя?

- Я же говорю, это только догадка.

Она отрешенно кивнула.

- Мерлин, никак не могу вникнуть. То есть... это же Пирс, во имя всего святого, – она попыталась собраться с мыслями. – А что он может от тебя хотеть?

- Думаю, он хочет вернуть меня в ряды Пожирателей или... гарантировать, что я не разбазарю их секреты.

Лицо Джинни посерело, когда она поняла, о чем он говорит.

- Он бы не смог тебя убить, ведь правда? Я хочу сказать... Ну не в школе же...

Драко пожал плечами.

- Дамблдор был убит именно здесь.

Девушка коротко на него взглянула и быстро опустила глаза, но Драко знал, она думает – да, Дамблдор погиб здесь... по вине Малфоя.

- Послушай, думаю, не стоит беспокоиться, – не обращая внимания на появившееся напряжение, произнес Драко. – Если бы он хотел от меня избавиться, он бы это уже сделал. Я больше волнуюсь за тебя.

Она удивилась.

- За меня? А я-то тут при чем?

- Каким-то образом ты тоже здесь замешана. Не знаю, как, но если я прав, и он здесь из-за меня, то ты тоже определенно ему нужна.

- Но зачем?

Драко открыто на нее посмотрел.

- А ты искренне думаешь, что я начал с тобой общаться только потому, что проснулся однажды утром и решил, что было бы весело приударить за Уизли?

Джинни нахмурилась.

- Я никогда об этом не задумывалась. Но теперь, когда ты об этом заговорил, я вспомнила, что несколько раз Пирс говорил со мной, уговаривая дать тебе шанс, – девушка покачала головой. – Но зачем ему поощрять наши отношения?

- Да кто знает, зачем, черт побери, они делают те или иные вещи?

- Но у него должна быть причина.

Драко кивнул. Он не мог с этим поспорить; у слизеринцев всегда была причина, а у сторонников Темного Лорда - тем более.

- И? Что бы это могло быть? – с нажимом спросила она. В голосе слышалось беспокойство.

- Я не знаю, Джинни! – огрызнулся парень, чувствуя, как в нем что-то ломается. Атмосфера накалилась до такой степени, что он уже не мог владеть собой. – Я даже не знаю действительно ли он здесь из-за меня! Я ничего не понимаю, будь все проклято, и теперь я в безвыходном положении, потому, что он был моей последней надеждой! – Драко тяжело дышал, сжимая руки в кулаки. Он даже не заметил, что проговорился, пока не увидел растерянное лицо Джинни.

- Твоей последней надеждой?

Он закрыл глаза.

- Неважно.

- Важно. Что ты имел в виду, когда говорил, что он был твоей последней надеждой?

- Проехали.

- Драко...

Он хлопнул рукой по столешнице.

- Хочешь знать? Отлично! Панси пришла в голову блестящая идея, что я должен принять Метку во время каникул. Если поеду домой, они меня убьют, как только я откажусь во второй раз. В замке оставаться не могу, потому, что у меня нет для этого никаких оснований, тем более что ты опять окажешься в опасности. А больше мне некуда идти! То есть, или я принимаю Метку, или приговариваю себя к смерти. Таков мой выбор на сегодняшний день. Я надеялся, что Пирс поможет мне найти решение, а, в конце концов, оказалось, что проклятый профессор один из них!

Джинни смотрела на него расширенными, полными ужаса глазами.

- Что? Ты... Ты собираешься к ним... примкнуть?

- Нет, - резко произнес он. – Не собираюсь. Я не позволю прожить мою жизнь за меня.

- Но... ты же сказал, что если...

Он посмотрел Джинни в глаза, позволяя ей самой додуматься. Когда до девушки, наконец, дошло, она вскочила на ноги и, потеряв равновесие, ухватилась за край стола.

- Нет! Ты не умрешь!

- И что ты предлагаешь? – напряженно спросил Драко. – Чтобы я стал Пожирателем Смерти? Шел и убивал твоих друзей, родственников? Потому, что таков выбор.

- Должен быть другой выход! Почему ты мне раньше ничего не рассказал?

Он смущенно отвел глаза.

- Я не хотел тебя впутывать.

- Ох, Драко... – простонала девушка, качая головой. – Боже, какой ты идиот.

- Теперь мне намного лучше, - манерно растягивая слова, произнес Малфой.

Не обращая на него внимания, Джинни задумалась. Внезапно она подняла голову и посмотрела на него просветлевшими глазами.

- Поехали ко мне.

Драко удивленно поднял брови.

- Что ты сказала?

- Поехали ко мне. На каникулы. Ты бы мог остановиться в Норе, и никому не придет в голову искать тебя там!

Он покачал головой.

- Джинни, это нереально.

- Не понимаю, что тут нереального.

- Ох, не знаю, просто у меня возникает забавное предчувствие, что твои родители не встретят меня с распростертыми объятиями.

Лицо Джинни омрачилось.

- Ох. Да... ну, может, ты замаскируешься как-нибудь или что-то в этом роде.

- Замаскируюсь...

- Да. Скажем, ты мой новый друг и я хочу с тобой провести каникулы.

- Даже если я изменю свою внешность, твои родители все равно меня узнают.

- Значит надо полностью тебя изменить.

- И как ты себе это представляешь?

- Мы используем Многосущное зелье, конечно же.

- Осталось всего два дня, если ты не забыла. У нас нет времени приготовить зелье, даже если бы у нас были ингредиенты, которых у нас в действительности и нет. То есть, если только у тебя случайно его нет в запасе...

Джинни коварно улыбнулась.

- Собственно говоря...