Китобой

Утро

Джонатан проснулся, вернее его разбудили, от того, что кто-то тормошил его за плечо. Это был Гобс, старый отставной вояка, живущий, в прямом и переносном смыслах, охотой на китов. Он был как всегда в своём утеплённом , а утеплил его сам Гобс, брезентовом плаще , выцветшем уже очень давно и настолько сильно, что нельзя было и сказать каким он был. Серые глаза Гобса смотрели на Джона с какой-то печальной радостью, а сам он говорил спящему:

-Ну же, вставай, нам скоро отчаливать, а ты ещё спишь, просыпайся Джон.

Открыв глаза Джонатан, разбуженный Гобсом, увидел что вокруг совершенно темно и вероятно раннее утро если не ночь.

-Почему так рано? Что случилось?

-Потом объясню, одевайся и живо завтракать, скоро отчаливаем- ответил Гобс на все те вопросы которые Джон только лишь хотел задать.

Встав с кровати на холодный пол по телу Джонатана пробежала волна, а тело покрылось мурашками. Дышав ртом Джон пускал пар. Он быстро оделся и ,взяв свой скудный скраб, пошёл на первый этаж завтракать. Делал он все быстро, подгоняемый холодом и чувством того что в следующий раз он поест не скоро.

Спустившись на первый этаж по старой скрипучей лестнице и находясь в полудреме Джон очутился в небольшой , тускло освещённой светом только что разоженного камина , стены вкруг которого совсем уж стали чёрными от копоти, зале из тёмным досок. Прямо была старая тяжёлая дверь, на лево дверь на кухню , с права от лестницы, на расстоянии вытянутой руки была дверь во внутренний двор. В центре залы стоял изъеденный временем стол за которым , поедая кашу, сидели матросы. Джон спустился и взяв тарелку каши с салом присоединился к трапезе. Со своего места, в левом углу стола, спиной к выходу, при помощи бокового зрения он увидел что дверь в кладовую , находящаяся справа от кухонной двери, была приоткрыта и из щели вырывался небольшой луч тусклого света. Джону вдруг стало любопытно и он пытался заглянуть за дверь. Там он увидел две активно жестикулирующие тени, осуждающие видимо что-то важное, но слышно ничего не было и возможности понять о чем они толковали между собой не представлялось. Джон быстро потерял к ним интерес и принялся за кашу погруженный в свои мысли.
А тем временем в подсобке состоялся странный, но очень значимый диалог, среди бочек с винами и соленьями, среди полок с продуктами при неясном свете от сальной свечи разговаривали два человека, один, судя по всему, хозяин таверны стоял облокотившись на на бочку с селедкой и пил кофе из стальной кружки, он был в старом фартуке с пятнами неизвестного происхождения и в домашних ботинках. Он разговаривал с мужчиной лет 50. Этот мужчина был среднего роста, лицо было в густой бороде, а прибранные волосы ниспадали до плеч, седина уже давно была с ним и очень сильно контрастировала с загорелой, смуглой кожей. Лоб его избороздили морщины вдоль и поперёк, под густыми бровями было два серых глубоко смотрящих глаза, а между ними нос, сломанный уже не раз, и трудно даже вообразить его изначальную форму. Они вели очень оживленную беседу, но говорили шепотом и тому была причина. Седой мужчина был капитан китобойного судна , экипаж которого завтракал за стеной и не должен был ничего слышать.