Сегодня в России существует более 5 000 детских домов, в которых живут около 250 000 воспитанников. Пятнадцатилетний Денис пополняет эту статистику, хотя формально он не является сиротой. Парню повезло: "Центр содействия семейному воспитанию" на Сч...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
«Не стали праведными, постарайся быть правильным,
Чтоб тебя не въебали, как репрессии Сталина.
На районах спальных сознание зависает,
Небеса не плачут, небеса охуевают».
Slim. Падают звезды
Репрессии начались уже в воскресенье, хотя у Канцлера был выходной. Очевидно, она давала распоряжения по телефону, а озверелые после вчерашнего воспы с энтузиазмом воплощали их в жизнь.
Во-первых, отменили концерт для родителей, запланированный на сегодня, а также все посещения, хотя воскресенье – традиционно родительский день. Единственные люди извне, которых пропускал вахтер, были смотрящие, хотя людьми это приблатненное быдло назвать трудно.
Во-вторых, пацанам из старшей и младшей группы прописали принудительную трудотерапию, что означало для младших - мытье туалетов, а для старших – уборку снега на территории. Младшая группа страдала из-за Тли, которого воспы пока не вычислили, но очень надеялись, что общение с вонючими толчками развяжет малькам языки. Нам же ясно дали понять, что сказать спасибо за физкультуру на свежем воздухе надо Розочке и Андерсену. Андерсена, правда, поблагодарить было трудновато – он снова сидел в карцере. Это, кажется, уже становилось традицией.
Карцер за прикол со стенгазетой! Денис конкретно достал Клизму, раз она так вызверилась. Даже с учетом того, что парень ущемил трепетные патриотические чувства в канун национального праздника, холодный подвал и водный паек попахивали беспределом. По Дурдому, однако, гулял упорный слух, что Клизма вмазала Андерсену прямо на глазах у какой-то пипетки из студентов. Пипетка начала качать права, завучиха очканула и упрятала интуриста с глаз подальше – туда, где он мог бы в тишине и покое лишний раз спросить свою память: а было или не было? И если бы она, память то бишь, оказалась настолько упрямой дурой, что продолжала бы твердить «было», то диета и вонючее ведро вместо унитаза смогли бы ее переубедить.
