Сегодня в России существует более 5 000 детских домов, в которых живут около 250 000 воспитанников. Пятнадцатилетний Денис пополняет эту статистику, хотя формально он не является сиротой. Парню повезло: "Центр содействия семейному воспитанию" на Сч...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
«Паша, ты рискуешь. Ты рискуешь, когда скулишь.
Всех заебали уже эти песни о твоей любви.
Давай нам заверни что-нибудь пободрей да покрепче,
А то ты как старый хер уже. Может быть, прилечь тебе?»
Kempel. Песенка певца
- Сынок! Сынок! – Кто-то тряс меня за плечо. – Как тебя звать-то, не знаю.
«Зевс. – Подумал я. – Это Зевс. Он меня нашел. Теперь все будет хорошо».
- Сынок! Проснись, покушать надо.
- Денис. – Сказал я и открыл глаза.
Лучше бы я этого не делал. Надо мной сидел Петрищенко и вонял. В руках у него была тарелка с чем-то, от чего шел пар. Из тарелки торчала ложка.
- Денис! – Псих оскалил щербатые коричневые зубы. – А я Андрей, значит. Григорьич. Кушать пора. Я тебя покормлю.
- Не на...! – Я замотал головой, и снова зря. Перед глазами все потемнело, поплыло вязко в голове. Хотел отпихнуть незваного кормильца руками, но правую от локтя пронзила острая, отдающая в плечо боль. Я вспомнил, что последний укол засадили именно туда. Навряд ли я смог бы взять ложку, даже если бы запястье все еще не охватывал жгут.
- Ах ты, сердешный, - пощелкал языком Петрищенко, увидев, как меня колбасит. – Эк тебя студенты-то, не жалеючи. Но кушать все равно надо. - Он поставил тарелку на пол, склонился надо мной и подпихнул подушку мне под шею. Чтобы не задохнуться, я задержал дыхание. Кожа у моего соседа была морщинистая, серая, а в складках – черная от грязи. Мылся он, наверное, как в средневековье, – два раза в год. В руках у него снова появилась тарелка. – Давай-ка, сынок, рот открывай. Каша вкусная, пшеная.
Под нос мне сунулась ложка, полная чего-то желтого и комковатого. Если бы мог, я бы уже сблевал – от одной вони и упоминания каши. Я ее с детства терпеть не мог, в любых вариантах. А стоило только подумать, где совсем недавно была рука с черными нестриженными ногтями, которая сжимала ложку... На запястье еще даже след от резинки остался.
